Много денег из ничего - Наталья Александрова

– Ага! – закричал Леня. – Черепков? Вас-то мне и нужно!

Одним прыжком он оказался возле высокой кровати и сорвал с Черепкова одеяло.

– Караул! – вскричал тот, сообразив, что сейчас его будут бить и, кажется, еще сильнее, чем вчера. – Помогите!

– Эй! – осмелилась встрять Алевтина. – Гражданин хороший, вы что это делаете? Ворвались в чужую квартиру…

– Ты помолчи пока, – строго сказал Леня, – до тебя очередь тоже дойдет.

Он запер дверь изнутри на ключ, а ключ положил в карман, но, пока отворачивался, Черепков, осмелевший от отчаяния, бросился сзади ему на спину, нечленораздельно мыча. Маркиз, не глядя, ткнул кулаком и попал Черепкову в живот, по ушибленному уже месту. Тот взвыл и отполз обратно к кровати. Леня глянул на часы и понял, что время уже поджимает, а он все возится с этим противным Черепковым. Зять Серафимы Петровны и раньше не вызывал у него особо теплых чувств, а теперь стал и вовсе противен.

– Слушай, ты! – грозно сказал Леня, придвигаясь к кровати. – Урод тряпочный! Несчастье ходячее! Живо рассказывай, отчего ты третьего дня домой не в шесть часов приходил, как обычно, а днем заявился.

– Это ког-гда? – заикаясь, переспросил Черепков, пытаясь забаррикадироваться подушкой.

– Когда? – передразнил Леня, вырывая подушку и бросая ее на пол. – Когда убийство у вас на площадке было, когда соседа из двадцать четвертой квартиры пристукнули!

– Я тогда, как обычно, в шесть часов… теща… – заныл Черепков, но Леня прервал его:

– Будешь врать – побью! Теща у тебя и верно – кремень-тетка, монолит, можно сказать, не продаст, но бабки во дворе тебя видели, а они – самые лучшие свидетели, никого не пропустят!

– Это верно, – угодливо засмеялась Алевтина, – старухи всегда все знают! Вот у нас…

Маркиз поглядел на нее очень внимательно. Под его взглядом Алевтина замолчала и больше уже ничего не говорила.

– Колись! – приказал Маркиз, и Костя Черепков немедленно раскололся, как сухое полено под острым топором.

– Это не я, – начал он торопливо, – я когда приходил, он живой был, со мной разговаривал.

– По порядку! – посоветовал Маркиз. – Начни с начала!

Значит, накануне встречает он меня после работы вроде как бы случайно, – послушно начал Черепков, – и велит завтра с утра оформить на почте абонентский ящик на свое имя и принести ему ключ.

– Где почта?

– На Бронницкой, ближе к углу Загородного, там ворота такие…

– Все? – насмешливо спросил Маркиз. – Ой, не зли меня, Черепков! Во-первых, кто это он?

– Евгений Иванович Лисичкин, – вздохнул Черепков, – он вообще-то не первый раз ко мне обращается… ну, разные мелкие услуги… отнести там что-то, принести… Платил хорошо, ну я и старался…

– А говорил – на зарплату живет! – не удержалась Алевтина, но тут же испуганно примолкла.

– А дальше? – подтолкнул Черепкова Леня.

– А дальше я поехал ключ Лисичкину отвозить. Я ведь и не знал, что он квартиру снимает рядом с моей! Совпадение такое вышло… Ну, отдал я ему ключ – он заплатил мне за услугу триста долларов, я еще домой зашел – пообедать, раз уж рядом оказался.

– Чревоугодие тебя, Костя, погубит! – прокомментировал Маркиз.

– Теще велел я молчать, а уж когда узнал, что Лисичкина убили…

– То совсем перетрусил! – закончил Леня. – Хотя там путаница какая-то с документами, вроде бы и труп не тот… в общем, нормальный человек при таком раскладе в милицию ни за что не сунется, чтобы на него подозрение не пало…

Значит, слушай внимательно. Сидеть здесь тихо, ждать моего звонка. Завтра, нет, послезавтра пошлешь ее, – Леня кивнул на Алевтину, – куда я скажу. Ты сколько должен?

– Пять тысяч баксов, – снова встряла Алевтина.

– Я дам, возьмешь и отдашь, у кого занимал…

–У Люськи…

– Вот ей и отдашь, нехорошо долги не отдавать.

– А если они… в двойном размере…

– Не беспокойся, – уверил Леня, – им не до того будет… Они к тебе всякий интерес потеряют надолго… И все, Константин, будешь сидеть дома при теще и ей во всем угождать! Сюда дорогу забудь и вообще забудь, что у нас с тобой разговор был. Про Лисичкина, тоже забудь. В общем, про все молчи.

– А ты, – Леня повернулся к Алевтине, – послезавтра гони его отсюда в шею!

– Уж это обязательно! – закивала она. – Уж будьте уверены! Он мне здесь совершенно без надобности!

– Значит, договорились, – сказал Леня и вышел, оставив незадачливых любовников переглядываться с недоумением и гадать, кто же это такой к ним приходил и что ему было нужно.

Леня вышел во двор, где немедленно был облаян все той же моськой. За время его отсутствия бабка успела смотаться в магазин и теперь встречала его во дворе страшно разочарованная. Еще бы, из окон восьмой квартиры не раздавались крики и звон бьющейся посуды, никто не требовал милицию и не кричал «Помогите!». Старуха была обманута в лучших чувствах.

– Что же это! – сказала она с укором. – Никак ты его не вразумил? А говорил, что сестру любишь…

Леня открыл рот, чтобы ответить, но в это время кривоногая тявкающая зараза все-таки умудрилась вцепиться ему в брюки, да еще и успела тяпнуть за ногу.

– Сгиньте с глаз моих обе срочно! – рявкнул обозленный Маркиз и пнул ногой собачонку.

Моська отлетела на несколько шагов и шлепнулась на кучу старого снега, ничего себе не повредив. Бабка же от неожиданности выпустила из рук сумку и полный бидон. Он опрокинулся, и густая сметана полилась на камни. Тотчас из воздуха материализовался крупный полосатый котище – тот, ресторанный, из соседнего двора – и начал вылизывать сметану, совершенно не обращая внимания на причитания старухи и возмущенный визг моськи.

Леня счел за лучшее поскорее ретироваться.

На этот раз Серафима Петровна своевременно успела сварить борщ для своего требовательного зятя, уже приготовила фарш на котлеты и положила на сковородку первую порцию.

Накануне зять позвонил, что его срочно отправили в командировку по делам государственной важности, но уж сегодня-то он непременно придет и потребует горячий обед!

Одним глазом Серафима следила за семейными неурядицами латиноамериканских аристократов, которые никак не могли разобраться, кто из них кому приходится внучатым племянником, другим следила за подрумянивающимися котлетами. Луис Альберто как раз собирался сделать предложение Анне Марии, как вдруг со стороны входной двери донеслись какие-то подозрительные звуки.

Серафима Петровна машинально схватила чугунную сковородку с котлетами и бросилась в прихожую. Когда она подбежала к входной двери, та начала медленно приоткрываться.

Это было самое ужасное зрелище, какое Серафима Петровна только могла себе представить.

Зять никак не мог прийти в неурочное время, он регулярно возвращался в восемнадцать часов, а своими ключами мог открыть дверь только он. Значит, сейчас в квартиру Серафимы Петровны лезли грабители. Сейчас они ворвутся в ее уютное жилище, наследят, натопчут, перевернут все вверх дном и еще, не дай бог, отберут ее многолетние накопления!

– Караул, – проговорила она очень тихо. Обычно мощный, как пароходная сирена, голос отказал ей в эту критическую минуту.

Дверь открылась, и перед гражданкой Оглоуховой появились две ужасные, совершенно разбойничьи физиономии.

На первом плане виднелась остроносая крысиная мордочка с подвижным, постоянно к чему-то принюхивающимся носом. Обладатель крысиной морды был щупл, как подросток, но чрезвычайно вертляв. Над этим первым разбойником нависал второй, куда более крупный, напоминающий то ли взбесившегося бегемота, то ли персонажа популярного мультфильма «Шрек».

– Тихо, тетка! – прошипел похожий на крысу разбойник, поднеся к губам палец. – Тихо, если хочешь жить!

Серафима Петровна попятилась.

В этот страшный миг она почему-то подумала, что ее зять вернется в восемнадцать часов со своей государственной службы и вместо горячего обеда из трех блюд обнаружит в квартире хладный труп своей тещи.

Наверное, он очень рассердится.

Эта мысль придала Серафиме Петровне сил и решимости.

Первое, что она сделала – издала устрашающий вопль наподобие боевого клича американских индейцев в исполнении югославского артиста Гойко Митича и ударила тем, что было у нее в руках, по крысиной мордочке ближайшего бандита. А в руках у нее в этот момент была чугунная сковорода с кипящим маслом и недожаренными котлетами.

Чугунная сковорода и сама по себе является весьма опасным оружием ближнего боя, но если она находится в руках разъяренной домохозяйки, и в ней к тому же находятся горячие котлеты и порядочное количество кипящего масла – ее уже вполне можно считать оружием массового поражения.

Остроносый бандит истошно завопил, схватился за ошпаренное лицо и завертелся на месте.

На передний план вырвался его рослый и широкоплечий напарник. Выглядел он просто устрашающе и намерения имел самые решительные. Однако не успел он сграбастать Серафиму Петровну и разделаться с ней по-своему, по-бандитски, как предприимчивая домохозяйка приняла свои собственные меры.