Тень. Позволь тебя любить - Джули Джи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он её чувствовал своим членом. Так сильно, что она начала стонать.
Упирался ей в живот, не было бы одежды между ними, проткнул бы насквозь.
— Рейн, ты сводишь меня с ума.
Милтон умирал.
Умирал и стонал ей прямо в губы, упиваясь моментом.
УПИВАЯСЬ КАЖДОЙ СЕКУНДОЙ РЯДОМ С НЕЙ!
— Милтон…
Рейн размякла в его объятиях, свесившись, словно тряпичная кукла, жалобно скуля отдельные фразы:
— Это не правильно, так не должно быть…
А Милтон ещё сильнее прижимал её к стенке.
Губы жадно глотали воздух возле её кожи.
Хотелось раствориться в эту секунду, минуту, да и целую вечность, лишь бы ощущать её возле себя. Вдыхать аромат её волос, тела, ебучей рубашки, которая мешала!
Просто вот так быть рядом.
Просто вдыхать в себя Рейн и понимать.
Что как прежде уже не будет.
Понимать, что лучшее, что происходило в его жизни, это Рейн.
Что он никогда в жизни больше не испытает большего удовольствия, чем элементарно дышать возле неё. Трогать так, что чувствовался ответный трепет на его действия.
Он не ошибся.
Ей нравилось.
— Рейн, прости меня.
Милтон прошептал ей прямо в губы, яростно вычерчивая узоры на её теле, крепко держа одной рукой её руки, а другой шаря по коже, куда только доставала собственная дрожащая рука.
— Агнесс, что происходит?
Пустой кабинет разорвал возмущённый голос того человека, которого Милтон уже давным давно хотел стереть в порошок.
Мир растворился, а глаза покрыла пелена.
Давай, сука, скажи ещё хоть слово.
— Агнесс, что здесь…
Часть 15
Милтон выдохнул, сильно зажмурив глаза и оторвался от Рейн.
Самуил стоял в проходе, и кажется, не понимал что вообще здесь происходит.
Он искал Рейн и нашёл её.
Вот только она почему-то была в объятиях Убийцы. И объятия эти были явно не дружеские.
Милтон, выпрямившись в полный рост и засунув руки в карманы брюк, встал напротив Самуила и небрежным тоном протянул, растягивая слова:
— Ты что-то хотел?
Самуил уставился на него, как на ненормального:
— Что ты делал с Агнесс?
— А ты что, не видел? Ты помешал нам, Самуил.
Напряжение в кабинете стало почти осязаемым.
Двое смотрели друг на друга в упор, а Агнесс словно вросла в стену, испуганно наблюдая за парнями.
— Мы с ней встречаемся.
— Да? Ну теперь уже вряд ли, — нагло ухмыльнулся Милтон.
— Зар, я всё объясню! — Агнесс отлипла от стены и подбежала к парням, беря Самуила за руку, всё тело трясло, а в глазах читался ужас.
Как же она красива.
Любая эмоция ей шла, как никому другому. Страх, гнев, ненависть, смех, стон…
Самуил отдёрнул руку и отступил на шаг назад:
— Чем вы тут занимались, Агнесс?
Рейн стояла посреди них двоих открыв рот и тяжело дыша, растерянно хлопая ресницами.
Кажется, ответа у неё на этот вопрос не было, что ж…
— Ты слепой или что? Я зажимал Рейн к стене, лапал, облизывал и почти что трахал, да вот только ты припёрся и всё испортил.
— Заткнись, Милтон! Зар, я не виновата, он сам навалился, я не смогла ничего предпринять, просто не успела…
Рейн попыталась снова взять Самуила за руку, но он отступил ещё на шаг назад, а в глазах бурлила ненависть.
Было отлично видно, что его аж затрясло. Оказывается этот добродушный Наблюдатель умеет злиться.
Пожалуй, это лучшее, что могло произойти.
Всё складывалось настолько удачно для Милтона, что настроение с каждой секундой взлетало всё выше. И он уже стоял и в наглую ухмылялся, наслаждаясь результатом своего труда.
Самуилу было явно плохо.
Он трясся, сжав ладони в кулаки и смотрел на Рейн с ненавистью, но было во взгляде что-то ещё…
Боль.
Ему было больно. И Рейн это видела.
— Не подходи ко мне больше. Никогда.
Он развернулся и будто растворился в воздухе, настолько быстро его не стало.
В кабинете повисла тишина. И только слабый гул голосов раздавался из приоткрытой двери.
Он услышал всхлип.
Рейн так и стояла, смотря туда, где только что был Самуил.
Мерлин, сейчас что, будет истерика что ли?
— Рейн…
Она резко развернулась и в пару шагов оказалась рядом. В глазах застыло отчаяние и особый блеск указывал на то, что ещё чуть чуть и слёзы упадут на лицо.
От звонкого хлопка голова метнулась в сторону.
Она его ударила?
Милтон потёр ладонью щёку, удивленно смотря на Рейн.
Ну что сказать, он это заслужил.
Может избить его до полусмерти, он даже сопротивляться не будет. Если таким образом ей станет легче, то почему нет.
— Ты поганый ублюдок, ты всё испортил. Я тебя ненавижу, — Она выплёвывала слова прямо ему в лицо, стараясь вложить в каждое слово как можно больше презрения. Щёки раскраснелись, большие прекрасные карие глаза смотрели с ненавистью, а рубашка торчала небрежно, выбиваясь из-под юбки.
— А что я сделал? — Милтон притворно округлил глаза, придавая лицу удивлённый вид.
— Прекрати поясничать. Ты не у себя в змеином логове, где тебе все в рот заглядывают, — Рейн подошла к нему ближе и тыкнула пальцем прямо в лицо, — Я ненавижу тебя, Милтон. Ты жалкий, мерзкий, трусливый говнюк. Каким ты был всю жизнь, таким ты и остался по сей день. И я обещаю тебе. Ты пожалеешь о том, что ты сделал.
— Да что я сделал-то?
— Ты жалок. Но я не буду тебя жалеть. Ты не имеешь никакого права врываться в мою жизнь и переворачивать всё с верх на голову.
Рейн тяжело дышала и стояла настолько близко, что смысл её слов не доходил до Милтона. Он смотрел в разгневанное лицо и улыбка сама по себе появилась на его лице.
Она сама понимает, как прекрасна?
— Тебе смешно? Ты раз за разом рушишь мою жизнь, и при этом при всём ты ещё и веселишься?
Рейн снова замахнулась в приступе ярости, но Милтон перехватил её руку, крепко прижав к телу.
— Самуил придурок. Не сильно то ты и нужна была ему, раз он так быстро убежал, — спокойным тоном произнёс Милтон и намотал на палец каштановую кудряшку. Какие же мягкие и шелковистые у неё волосы…
— Не смей трогать меня, — вскрикнула Рейн, откидывая кудри за спину, — Не смей больше никогда подходить ко мне! Ты для меня грязь под ногами, ничтожество!
Она просверливала ненавидящим взглядом, словно хотела прожечь в нём дыру, а он задумался на миг о том, что грязью для него всегда как раз-то была она.
Да вот только всё на
