Кровавая дорога в Тунис - Дэвид Рольф

Эйзенхауэр мудро отказался отвечать на выпады американской прессы. Однако в 1948 году "Монк" Диксон, бывший начальник разведки Фридендолла, а теперь оптовый торговец из Филадельфии, был не столь деликатен. "Андерсон связал генерала Фридендолла по рукам и ногам. По моему мнению, в катастрофе в Кассерине на 100 процентов повинен Андерсон". Полковник Диксон имел все основания для злости. Его правильные прогнозы относительно места атаки немцев были проигнорированы Андерсоном. Лишь несколько человек вышли из того плачевного эпизода с незапятнанной репутацией. Боевое командование В 1-й танковой дивизии имело агрессивного и умного командира. Робинетт до конца жизни утверждал, что лишь благодаря ему немецкое наступление было остановлено на дороге к Тебессе. Он вынудил солдат фон Бройха застрять под Талой. Сам Роммель подтвердил, что провал попытки боевой группы Африканского корпуса выбить американцев с плато Хамра не позволил высвободить 10-ю танковую дивизию. Фридендолл заметил: "Генерал Робинетт спас наше мясо своими танками".

Однако Уорд не воспринимал самовосхвалений Робинетта. Прибытие артиллерии Ирвина в Талу, стойкая оборона танков Лотианского и уланского полков, спокойное и разумное руководство Данфи и Николсона имели не менее важное значение. Не менее важно было то, что сам Роммель стремился прекратить операцию при первом удобном предлоге. Если Эйзенхауэр намеревался с помощью Хармона устранить трения между Фридендоллом и Уордом, он должен был послать его раньше, до того как начался шторм, или позднее, когда немцы уже отошли от Западного Дорсаля. Хармон прибыл слишком поздно, чтобы оказать влияние на ход боев в проходе Кассерин, однако его вполне можно обвинить в том, что он помешал преследованию отходящего врага.

* * *

Хотя вечером 22 февраля Эйзенхауэр заверил Фридендолла, что он спокойно может пойти на некоторый риск, начав хорошо подготовленную контратаку, прошли сутки, прежде чем II корпус обнаружил, что Роммель отступает. Американцы зашевелились только 25 февраля, но это было слишком поздно. Добыча ускользнула.

Исполняя приказ, отданный Comando Supremo, 10-я танковая дивизия перешла в район вокруг Сиди-бу-Зид, а 21-я танковая расположилась в Сбейтле и севернее. Боевая группа Африканского корпуса отступила в Гафсу и была расформирована. Ее войска отправились в свои части на линию Марет.

Наступление союзников в проходе Кассерин начал 16-й пехотный полк, усиленный батальоном средних танков, 804-м батальоном истребителей танков, двумя ротами 601-го батальона истребителей танков. Наступление было медленным и осторожным, тогда как именно скорость могла оказать решающее влияние. Продвижение американцев очень сильно замедляли поставленные немцами мины. У находившегося на фронте Хармона не было времени разобраться в происходящем. Только "Летающие Крепости" американской XII Воздушной армии беспокоили отходящего противника. 23 февраля немцы в течение 15 минут насчитали 104 самолета союзников, атаковавшие их танки. Ранее они еще ни разу не видели таких сил.

Фридендолл не знал, что "Веллингтоны" Королевских ВВС ночью 23/24 февраля атаковали немцев, и ничего не сообщил Робинетту о действиях авиации. Спаатс подчеркнул: "Это показывает, что командир корпуса должен сообщать своим подчиненным о воздушных атаках. Робинетт мчался вперед, не подозревая, что намечаются атаки на другой стороне прохода Кассерин". Хармон отказался снимать Уорда, после чего Фридендолл не пожелал с ним встречаться. 28 февраля Хармон вернулся в штаб союзных войск и попал прямо на торжества. "Ну и что ты думаешь о Фридендолле?" - спросил Эйзенхауэр. "Он не слишком хорош", - ответил Хармон. "Тогда от него придется избавиться".

После ухода противника из Кассерина Черчилль потребовал провести расследование, почему все так получилось. Находившиеся в распоряжении Андерсона американские части "были разбросаны мелкими группами по слишком обширному району. В 1-й Армии никто толком не понимал, что именно происходит". Так как "Бонифаций" (это термин Черчилля для обозначения данных "Энигмы") заранее предупредил об атаке Роммеля, почему не было проведено временное отступление? После того как положение было восстановлено, уже нельзя было мириться с некомпетентностью. До того как появился рапорт Александера, добавил премьер-министр, его доверие к Андерсону несколько пошатнулось.

Александер ответил, что лучшие офицеры были отправлены к американцам, чтобы срочно проинструктировать их по тактике боевых действий на основании опыта англичан. Он продолжал: "Я был просто потрясен, когда вникнул в детали ситуации. Хотя Андерсон должен был оценить положение дел, он принял командование всем фронтом только 24 января. Самой серьезной ошибкой было отсутствие директив командования, с самого начала определяющих стратегию и план действий. Я сомневаюсь, что Андерсон подходит для решения такой сложной задачи, хотя он обладает многими положительными качествами".

В тот же день он написал Алану Бруку, что французы "славные парни, которые рвутся в бой". Американцы, по его мнению, "очень плохо подготовлены - с самого верха и до самого низа. И конечно, у них нет никакого опыта". Если прибытие Александера до некоторой степени успокоило истерику, едва не начавшуюся после боев у Кассерина, его мнение об американцах стало причиной новых трений. Однако для Маршалла положение дел во II корпусе сюрпризом не стало. Он считал, что войска укомплектованы "очень симпатичными, прекрасно выглядящими людьми, когда они находятся глубоко в тылу. У них имеется прекрасная техника и вооружение. Однако всего этого недостаточно, потому что они просто не знают, что должен делать солдат. И это справедливо для всех, от генерала до последнего рядового". Согласившись с Аланом Бруком, что проблема действительно очень серьезная, Маршалл предупредил, что "следует принять какие-то меры, иначе американская армия будет совершенно бесполезна и не сыграет никакой роли".

Даже когда позднее американцы прошли через жестокие бои в Сицилии и Италии, Александер отказывался изменить свое мнение. Вскоре после событий у Кассерина он отстранил Уорда от командования 1-й танковой дивизией, но ничего не сделал с Андерсоном, который рассеял войска по крошечным опорным пунктам. Хотя он сказал Алану Бруку, что Андерсон не в состоянии командовать армией, Александер не стал принимать резких мер. Вместо этого он порекомендовал перевести Андерсона в Имперский Генеральный Штаб, оставив Алана Брука гадать: это рекомендация снять Андерсона или просьба повысить? Не желая никого раздражать, Александер позволил Андерсону остаться после ошибки, которая другому могла стоить головы.

* * *

"Проход наш", - сообщил Уорд Фридендоллу 25 февраля. Предварительный обстрел американских 155-мм пушек только перепахал пустую каменистую равнину, и проход Кассерин снова был занят 26-й бронетанковой бригадой, Боевым командованием В и 16-м пехотным полком. К наступлению ночи войска союзников вошли в деревни Кассерин и Фериана. Майор Гардинер, командир 2-го батальона 13-го танкового полка, писал: "По моему мнению, действительной причиной, заставившей немцев покинуть проход, после того как они не смогли пробиться дальше, не были наши действия. Просто они поняли, что 8-я Армия может возобновить наступление, поэтому удерживать Кассерин нет особого смысла".

Перед тем как разразился кризис, Монтгомери был уверен, что разработал план кампании, которая завершит войну в Северной Африке. Он говорил Алану Бруку: "Это очень просто. Все основано на том, что 8-я Армия должна оказаться севернее Габеса и выйти на равнину. По ней я пройдусь катком с юга на север, опираясь правым флангом на берег моря". Однако, когда 1-я Армия оставила Гафсу, Александер был встревожен "собачьей свалкой в Тунисе, где совершенно нет нормальных парней".

В разгар боев у Кассерина Александер срочно приказал Монтгомери атаковать линию Марет, чтобы отвлечь внимание Роммеля. Монтгомери сделал из этого далеко идущие выводы. "Я ускорил события, и к 26 февраля стало ясно, что наше давление вынудило Роммеля прекратить атаки против американцев". Такое заявление было совершенно необоснованным, его опроверг собственный начальник штаба де Гинган, на что Монтгомери не обратил внимания. Директива Александера была отдана незадолго до полуночи 21 февраля. Разочарованный провалом наступления на Талу и Джебель-эль-Хамру 22 февраля, Роммель отменил наступление. Однако, как пишет Лииз, только 24 февраля началось наступление на линии Марет, чтобы помочь американцам и нашей 1-й Армии. Мы находимся уже совсем рядом с ней, и теперь начинаем попытки совместных действий". Но это было сделано на двое суток позже, чем требовалось, и уже не имело значения.

* * *

Хотя Александер предупреждал Монтгомери, чтобы тот не слишком разбрасывал части 8-й Армии, Монтгомери сделал именно это. Весь X корпус находился в Бенгази, то есть в 1000 миль от фронта. Ближе всего к ней находились головные подразделения новозеландцев, стоявшие в Триполи. Только их можно было использовать в качестве подкреплений. Наступили тревожные времена. Монтгомери вспоминает: "Не следует скрывать, что с 28 февраля по 3 марта я находился в "подвешенном" состоянии". Лииз приближался к линии Марет с большой опаской. "Наш левый фланг совершенно открыт, если немцы нанесут удар со стороны гор". Но после периода некоторого замешательства, 2 марта он уверился, что "Роммель упустил величайший шанс, и мы снова спокойны и полны уверенности".