Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ) - Тур Тереза

Не враги.

– Я не хочу причинять тебе вред, Джо, – услышала, словно в ответ на свои мысли. – Не хочу применять магию: это риск, ты ещё не оправилась, и я не знаю, что будет, если обездвижу тебя. Но один шаг, попытка поднять тревогу, и я…

Он подходит к темнице, открывает решётку.

– Норфолк. Подумай. Кто-то подставил твою жену. Это повод разобраться, но никак не бунт затевать.

– Пока будут разбираться, герцогиню Норфолк казнят, – ответил, не поворачиваясь, выдернув девушку за руку из полумрака и заводя её себе за спину.

– Я никуда не пойду, – тихий, но уверенный голос Эйлин отражается от стен. – Не желаю быть бунтовщицей.

Норфолк бледнеет лицом, сжимает кулаки и шипит сквозь зубы:

– Кто поверит, что дочь герцога Абикорна, казнённого за заговор и мятеж, не причастна к покушению на королеву? Не желаешь. А чего ты желаешь? Обратиться в хладный труп? Ещё немного, и кто-нибудь явится в темницу убрать концы. Странно, что этого до сих пор не произошло, я никак не могу понять, почему?

– Может быть, потому, что заточение герцогини Норфолк – хорошо организованная ловушка? – раздаётся голос его величества.

Кланяемся все втроём.

– Признаться, вы меня все удивили сегодня, – король был спокоен, но зол. Крылья носа подрагивают, лазурь в глазах застыла, словно бы заледенела…

Замечаю, что одет Альфред в форму королевской стражи, то есть я или прошла мимо него, или…

– Да, Джо, – улыбается, но всё ещё злится, – твой короб по-прежнему неподъёмный.

Его величество поворачивается к Норфолку и между ними начинается безмолвный поединок: глаза в глаза, настолько долгий, что я чувствую, как по спине стекает пот…. Герцог лишь ещё больше распрямляется под королевским взглядом, сколько я знаю Норфолка, никогда не видела его сгорбленным или поникшим.

– Рон, – печально говорит король, – откуда такое недоверие?

И вдруг происходит невозможное: герцог Норфолк опускает глаза.

– Сударыня, вы тоже удивили меня, – взгляд короля обращается к Эйлин.

Та же гордая осанка, те же высокомерно поджатые губы, тот же огонь в глазах. И я принимаю: Норфолк и его жена – похожи. Не внешне. Нет. Эти двое из одного теста. Они по-настоящему подходят друг другу. Красивая пара…

Герцогиня кланяется легко, изящно, даже… кокетливо, словно она не в темнице, а на дворцовом приёме.

– У меня действительно нет ни малейшего желания казнить вас. Конечно, в том случае, если вы не виновны. Однако смотрите, какая интересная комбинация получается у нашего противника… – Альфред, заложив большие пальцы за перевязь, начинает мерить шагами темницу – ни дать ни взять профессор, объясняющий материал нерадивым студентам! – Давайте представим, дамы и господа. Только представим! Что заговорщикам удалась их диверсия. Итак. Королева… – голос его величества дрогнул, – королева мертва. Джо под судом. Что получается? А? Ну, ну, смелее! Получается, у меня нет ни жены, – он принялся загибать пальцы, – ни наследника, ни… друга.

Я обхватываю себя руками, от слов короля бросает в дрожь.

– Идём дальше! Я арестовываю герцогиню Норфолк. Герцог, – король кивает на Рона, – устраивает бунт. Минус ещё один сторонник – самый преданный, самый верный, единственный, кто остался на стороне короны, когда меня заманили в ловушку на юге.

Еще один круг по темнице. Его величество возбуждён: глаза горят, плотно сжатые губы растянуты в тонкую, злую, саркастическую улыбку. Альфред прав. Он всё верно просчитал, но мне почему-то отчаянно хочется стереть это выражение с его лица.

– И финальным аккордом – полёт грифонов и звуки фанфар – в столицу мчится Ролан, – его величество поднимает обе руки вверх. – Его невеста арестована!

Норфолк дёргается, как от пощёчины, с ненавистью смотрит на меня, а я… шепчу, не к кому особо не обращаясь, потому что, следя за мыслью Альфреда, наконец, понимаю, насколько мастерски, точно и тонко всё продумано, действительно до мелочей.

– Он прилетит спасать меня и… устроит бунт.

Замок замер, даже осветительные кристаллы перестали потрескивать. Тихо, мы все смотрим друг на друга, стараясь не дышать.

– Красота же получается, вы не находите? А? И всё бы ничего, но вы… – король устремляет пылающий лазурью взгляд на Норфолка, – подыгрываете заговорщикам!

– Ваше Величество!

– И ваша супруга, оказывается более верной, чем вы.

– Ваше Величество.

– Какая ирония!

Герцогу нечего сказать.

– Джоан?

Теперь неуютно мне, хоть я и не чувствую за собой никакой вины.

– Почему вы решили, что супруга герцога не виновна?

– Яд, Ваше Величество.

– Что с ним не так?

– С ним-то как раз всё в порядке: настолько сильный, что оказывает воздействие на того, кто с ним работает.

– Вы поняли, чем отравили королеву?

Киваю.

– В горных бурных реках, в ледяной воде с сильным течением водится крошечная рыбка – сехай, что на языке некоторых народностей, живущих на окраине Приграничья, ближе к горам, означает «невидимка». Её тело почти прозрачно. Рыба часто режется об острые камни и, чтобы процесс заживления проходил быстрее, питается водорослями, растущими на самой глубине. Растения смертельно ядовиты – ожог на коже проходит не один месяц. Но не для рыбы, что плавает в ледяной воде. Зато попадая в тепло, яд начинает приобретать силу, а уж если дождаться процесса гниения…

– Мы же отловили и уничтожили всех, кто занимался ядом после покушения на меня? – король побледнел.

– Именно. И за эти полтора года в столице вряд ли появился мастер, способный составить такой изысканный яд: нужно очень хорошо знать, как вести себя, чтобы самому не погибнуть.

– Получается, яд откуда-то привезли? – Альфред нахмурился.

– Герцогиня столицу не покидала, – продолжала я рассуждать. – К тому же я почти уверена, у того, кто находился рядом с ядовитыми парами, вокруг рта и глаз должна появиться чёрная полоса, едва заметная, но она должна быть.

– Её легко можно скрыть пудрой, – заметила Эйлин. – Но…

– Ваше Величество? – меня вдруг осенило. – Вы случайно труп служанки или камеристки во дворце не находили?

Глава двадцать первая

– Почему ты сразу не пришла ко мне, Джо? – рычал сквозь зубы король.

– Зачем было арестовывать Норфолка? – парировала я.

Так мы ворчали друг на друга, пока его величество самым романтическим образом нёс меня на руках к свету из подземелья. Я переутомилась так, что едва стояла на ногах. Лее всё объясним утром, а до остальных нам дела нет.

– Джо, – мы добрались наконец до моих покоев.

Король отворил дверь и донёс меня до кресла, осторожно, словно древний артефакт (что вот-вот взорвётся), опустил на мягкий, уютный бархат. За окном воет ветер: осень добралась-таки до столицы. Скоро пойдут дожди, а здесь, в замке, горит камин и так тепло, что совсем не хочется думать о плохом.

Я тяну ноги и руки к огню, король усаживается напротив.

– Мне пора оставить вас с Леей в покое, – смеюсь. – А то вы так долго будете договариваться.

– Джоан! – его величество хмурится, но только для виду.

– Тебе повезло с женой, Альфред. Как и Норфолку.

Надо же. В первый раз произношу имя герцога без внутренней дрожи. Неужели.

– Меня удивила герцогиня, – кивнул король. – От её супруга я чего-то такого ожидал, но от неё самой.

– Зачем ты его арестовал?

– Он пытался организовать побег. Из моей темницы.

– И что ему за это будет?

– Отправлю в ссылку, – Альфред пожимает плечами. – На юг. С женой. И они между собой разберутся, и всех злоумышленников там герцог вычистит со злости.

Я посмотрела на короля с уважением. Вот она, привычка мыслить масштабно в интересах государства, даже когда речь идёт о любви.

– А сейчас? – я поёрзала в кресле, чувствуя, что уже прихожу в себя, и мне не терпится докопаться до сути всей комбинации монарха.