Мимолётное влечение (СИ) - Вероника Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отцом Милы он никак быть не мог. И чтобы доказать это, вчера мы вчетвером ездили в клинику. Там я тщательно следила за тем, как происходил сбор материалов для анализа.
С Марком всё было сложно. Несмотря на отсутствие упрёков и претензий с его стороны, я чувствовала себя некомфортно. Что, если бы Мила, действительно, оказалась ему неродной… Как бы я смогла продолжать с ним отношения, навязывая чужую дочь?
Я любила Марка, хотела быть с ним вместе… Но страх, что результаты анализов, которые должны прийти сегодня, могли испортить наше будущее, не желал отпускать меня. Поэтому, выбрав выжидательную тактику, я невольно отдалилась от него.
— У тебя всё хорошо? — спросила Оля, когда мы готовились к вечернему банкету. — Какая-то бледная.
— Всё в порядке, — натянуто улыбнулась, перевернув мясо. — Просто плохо себя чувствую… Тошнит с самого утра.
— Может, тебе стоит немного полежать? Я бы здесь со всем справилась, — она погладила меня по плечу. — Сделай перерыв.
— Думаешь? — мне, правда, было не по себе. — Тогда минут через десять вернусь…
Переживая за результат исследования, я не спала всю ночь. В итоге утром встала с головной болью, тошнотой и ужасными мушками перед глазами. Помимо общей слабости, у меня на руках вышел дерматит.
Это было ужасно.
Зайдя в комнату отдыха для персонала, я достала из шкафа плед, заботливо купленный Яном в прошлом месяце, и легла на диван. Даже сейчас, чувствуя себя максимально разбитой, я не смогла просто задремать.
Повернувшись лицом к спинке, я хотела закрыть глаза, чтобы постараться немного восстановиться. Но в этот момент дверь скрипнула, и по комнате раздались приглушённые шаги.
— С тобой всё хорошо? — рядом послышался тихий родной голос. — Оля сказала, что ты плохо выглядишь.
— Всё в порядке, — ответила я, поправив плед. — Просто слабость небольшая.
— Завтракала?
— Попила сладкого чаю…
— Разве это еда? — недовольно спросил Марк, пододвинув стул к дивану. — Сколько раз я тебе говорил, что завтрак — главный приём пищи для продуктивного дня.
— А что, если сегодня я не желаю быть продуктивной?
Меня тянуло к Гранину. Безудержно хотелось повернуться к нему, кинуться на шею, чтобы вновь ощутить тепло его тела. Ведь только в его объятиях я чувствовала себя по-настоящему спокойной.
Но я не могла.
Сомнение в себе, неуверенность в отцовстве Марка, затягивали на шею крепкую петлю, которая мешала дышать. Находясь рядом с Граниным, я испытывала неловкость, словно изначально сблизилась с ним, лишь бы найти Миле отца.
Но это же было не так.
— Лида, прошу, посмотри на меня, — дотронувшись до моей головы, Марк с нежностью погладил волосы. — Пожалуйста…
Сначала я не хотела уступать ему. Казалось, я не смогу просто смотреть в зелёные глаза — обязательно разревусь. Но любовь, бушующая в сердце, подтолкнула тело сделать шаг навстречу Марку.
— Ну что с тобой происходит в последние дни? — тихо спросил он, коснувшись моей щеки. — На звонки, сообщения не отвечаешь, в ресторане избегаешь… Я даже толком поговорить с тобой не могу.
— Просто я в смятении, — прошептала, уткнувшись виноватым взглядом в пол. — Что, если Мила окажется дочерью Никиты? Как мы тогда сможем быть вместе?
— Разве это важно? — вздохнув, Марк натянуто улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что я с тобой только из-за возможного отцовства? — он многозначительно поднял брови. — Это обижает…
— А что я должна думать? — каждое слово давалось мне непосильным трудом. — Ты никогда не говорил о своих чувствах, никогда даже не намекал на то, что любишь меня…
— Мне казалось, поступки говорят громче слов, — Марк сделал длительную паузу, прожигая меня своим пристальным взглядом. — Даже если Мила окажется не моей дочерью, это не изменит того, что я люблю тебя.
Первый раз. Марк в первый раз вслух признался в своих чувствах. Он первый раз сказал, что любит меня…
— Любишь меня? — как неразумная идиотка переспросила я.
— Конечно же, люблю, — чуть громче произнёс Марк. — Люблю настолько, что последние дни буквально сходил с ума, понимая, что мы можем расстаться, — наклонившись ко мне, он упёрся лбом в мой лоб. — Меня не волнует кто отец Милы — мне важны твои чувства.
От услышанных слов замёрзшие бабочки в моей душе стали постепенно оживать, вынуждая сердце трепетать. Не выдержав напряжения, я обхватила крепкую мужскую шею и притянула Марка к себе.
— Я люблю тебя, — тихо произнесла, пытаясь сдержать непрошеные слёзы. — Очень сильно люблю.
Это был самый важный момент. Страх, терзающий меня последние дни, постепенно отступал. Теперь я понимала, что даже отрицательный результат не сможет разлучить нас. И от этого стало легче дышать.
— Какая же ты у меня глупая, — осыпая мои щёки поцелуями, прошептал Марк. — Больше не смей так себя вести. Мы взрослые люди, и должны разговаривать друг с другом. Как я пойму, что ты чувствуешь?
— Не знаю… — всхлипнув, пожала плечами. — Я просто так сильно испугалась…
— Настоящая женщина, — усмехнулся Марк, ещё крепче прижав меня к себе. — Сама надумала, сама обиделась.
Гранин продолжал успокаивать меня словно маленького ребёнка. Неспешно раскачиваясь из стороны в сторону, он что-то тихо шептал себе под нос, но я не слышала его. В этот момент мне настолько было спокойно, что я полностью расслабилась и, кажется, на короткое время даже умудрилась задремать.
— Лида. Ли-и-ида, — в реальность меня вытянул мягкий мужской голос. — Результаты анализов пришли…
— Сейчас? — сонно ответила я, попытавшись открыть глаза.
— Сейчас, — кивнул Марк, поправив волосы, упавшие на лицо. — Мила — моя дочь.
— Что ты сказал? — оторвавшись от Гранина, я постаралась быстрее прийти в себя. — Повтори…
— Мила — моя дочь. Я её отец, и теперь всё точно будет хорошо.
Эпилог
У Граниных сегодня было слишком шумно. В ожидании вкусного ужина дети носились по комнатам, создавая в некогда идеальной квартире, невообразимый хаос.
Больше всех кричала Мила:
— Ну перестань, Лёша. Перестань! — маленький мальчик, лет трёх гонялся за своей сестрой, подгоняя её большой игрушечной шваброй. — Ну я же говорю, хватит!
— Вы ещё не устали?! — из кухни вышла сердитая Лида, на плече которой лежало небольшое кухонное полотенце. — Разгромили всю гостиную! Кто за вами убирать будет?!
— Ты, — остановившись, довольно ответила Мила. — Кто же ещё?
— Я?! — усмехнулась Лида, взяв полотенце в руки. — Какая деловая колбаса. А ну-ка, иди ко мне — попу пороть буду!
Рванув с места, девушка в два счёта поймала дочку и стала яростно её щекотать. Детский смех
