Дело о золотом Купидоне - Лариса Куницына
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марк заметил, что даже имя соперницы она произносит с ненавистью, хотя с тех пор прошло уже несколько десятилетий.
— Чем же так плоха была Аделаида де Сюржер? — спросил он.
— Эта была двуличная, распутная девка, — выплюнула графиня со злобой. — Отец привёз эту распутницу ко двору и объявил о её невинности. Ещё бы! Он же мечтал стать коннетаблем, этот овцепас! У него были сторонники, но Франциск сказал: «Нет!» Тогда он решил продать за чин свою дочь. У него не было сыновей, ему пришлось бы оставить всё состояние зятю. Но если так, то его зятем должен был стать не кто-нибудь, а сам король. Едва я увидела Аделаиду, я сразу поняла, что она не так проста. Она слишком смело и заинтересовано смотрела на рыцарей свиты, а там было не меньше красавцев, чем в свите Армана или Жоана. Красавцев всегда привечали при дворе. Она даже имела неосторожность искать благосклонности твоего деда. Эрнан был тогда очень хорош! Он напоминал породистого жеребца: статный, гордый и порывистый. Ты никогда не был таким, потому что вырос при дворе и тебя научили контролировать чувства. А твой дед… Он был в чём-то наивен. Он застал то время, когда я была дамой сердца его короля, и потому проникся ко мне почтительностью и доверием. Он и рассказал мне о намёках Аделаиды, которые отверг с гневом.
— Потому вы направили письмо ему?
— Я знала, что он не оставит это без последствий. К тому же он ненавидел Кальдерона, — старушка посмотрела на Марка, и он, встретив её вспыхнувший давними страстями взгляд, вдруг поверил в то, что когда-то она была самой красивой и желанной женщиной королевства. — Послушай, мальчик мой! Я не доверяла этой выскочке, я не хотела, чтоб она обманула и опозорила моего возлюбленного! После разговора с Эрнаном я решила узнать о ней побольше и отправила своих шпионов в её поместье, велела подкупить её служанок и выведать как можно больше. И я узнала, что она уже бывала в Сен-Марко, но её визит закончился очень странно. Её прежнюю служанку прогнали, а она сама на год уехала в поместье. Кто видел её, говорили, что она больна водянкой, хотя дело совсем не в этом. Мои шпионы узнали, что из дома графа де Сюржера увезли младенца, а водянка Аделаиды мигом прошла.
— То есть, у неё был ребёнок?
— Да, у неё был любовник здесь, в Сен-Марко, потом она родила ребёнка, которого где-то спрятали, а она явилась ко двору соблазнять короля! Что мне было делать? У меня не было доказательств, все знали, что мы соперницы, и, расскажи я всё это, все сочли бы это клеветой и местью брошенной фаворитки. Вот тогда я и сговорилась с Кальдероном. Он был охоч до красоток и часто добивался их благосклонности шантажом. На турнире ему удалось победить Франциска, и он решил одержать ещё одну тайную победу над ним, соблазнив его невесту. Я рассказала ему, что знала, а он написал ей письмо, требуя встречи. Он так ловко вставил туда тревожащие её совесть намёки, что она согласилась на свидание и пригласила его к себе. Он похвастался мне, а я написала письмо Эрнану, чтоб тот мог проследить за ними и потом рассказать обо всём королю.
Она замолчала и как-то тихо осела в своё кресло и задумчиво посмотрела на свои руки, покрытые старческими пятнами.
— Так что да, это я дала Кальдерону сведения, которыми он шантажировал Аделаиду де Сюржер и написала письмо твоему деду. Я не ожидала, что всё случиться так, но была вполне удовлетворена. Мне не нравился Кальдерон, я знала, что он жулик, и хотела отомстить ему за Франциска. Он умер, Аделаида оказалась под подозрением в убийстве и колдовстве, а звезда её отца закатилась навек. Пусть эта мерзавка вывернулась, она потеряла надежду стать королевой и превратилась в служанку, которая читает настоящей королеве книжки на ночь.
— Кто же подмешал ей в помаду мускус белого бобра? — спросил Марк.
— Не знаю, — задумчиво отозвалась старушка. — Кто бы это ни был, я благодарна ему.
Он внимательно смотрел на неё и не почувствовал фальши в её ответе.
— Вы знаете, кто был любовником Аделаиды де Сюржер? Может, это он подстроил убийство соперника?
— Может быть. Мне не удалось узнать, кто он, хотя у меня были подозрения. В городе тогда появился молодой барон из провинции. Не помню его имя. Он был белокур, с голубыми глазами, довольно милый. На его гербе был красный сапог, а Аделаида тогда носила на шее подвеску в виде рубинового сапожка. Правда, мне не удалось установить даже то, что они были знакомы. Больше никаких намёков… Может, это вообще была лишь случайная связь.
— А о её ребёнке вам что-нибудь известно?
— Нет, только то, что это была девочка. Мне не удалось её найти.
— Что ж, я благодарен вам за помощь, — улыбнулся Марк и достал из подсумка кошелёк, который приятно звякнул, когда он опустил его на столешницу.
— Лучше б это был изумруд, — снова обиженно заворчала графиня, забирая подарок. — Почему ты не выполнил мою просьбу?
— Этот изумруд достоин королевского венца, — усмехнулся Марк, — к тому же он вам не принадлежал. Я отдал его тому, кому он изначально предназначался.
— А тот мальчишка? Ты представил его королю?
— Нет, он познакомился с Жоаном сам, когда тот явился в дом его сестры баронессы де Флери. Да, он вёрткий парень и прикинулся менестрелем, чтоб обокрасть вас, но доказательств этого нет. К тому же он не слуга, а близкий родич баронессы, а теперь и приятель Жоана. Вы знаете кто он и где обретается, но вряд ли он вам по зубам, как, впрочем, и мне.
— Он так чудно пел… — печально вздохнула она. — Ты останешься на завтрак? Ты так разбередил мне душу своими расспросами… Может, я вспомню ещё что-то?
— Я рад бы, но служба зовёт, — Марк поднялся и склонился, чтоб поцеловать её руку. — Если что-то вспомните, сообщите мне. Я немедля явлюсь.
— Ладно, — кивнула она. — Симонетта, проводи этого мальчика до дверей. Мы должны оказать особые почести внуку Эрнана де Сегюра.
Закончив разговор на этой возвышенной ноте, она с удовольствием взвесила в сухой ладошке кошелёк, а Марк, поклонившись, поспешил вслед за Симонеттой.
Выйдя из дома графини де Лафайет, Марк посмотрел в бледное, подёрнутое тонкой сеткой
