Я верю в завтра - Ирма Уокер

Юнис нахмурилась.

— Не понимаю, Стефани, почему кому-нибудь придет в голову сомневаться? А где же, по-твоему, была Бриттани все это время?

— Ну, люди могут сказать, что она просто решила… сбежать от мужа. Мы, конечно, знаем, что все это чепуха, но ведь в нашем городе всегда найдутся желающие посплетничать о семье Дугласов, — пожав плечами, произнесла Стефани.

— Вряд ли стоит обращать внимание на сплетни, — возразила Юнис. — Впрочем…

Она на секунду задумалась.

— В такой ситуации семья должна держаться вместе. Я позвоню Расселу Арнольду, издателю «Курьера», и попрошу в должном свете представить возвращение Бриттани. Этот человек кое-чем обязан Дугласам, так что, я думаю, он не откажется выполнить мою просьбу. А через неделю мы можем дать небольшой обед, пригласить Эквайеров и еще кое-кого из влиятельных людей города. Я уверена, что тогда слухам будет положен конец.

Бритт взглянула на Крейга. На его лице застыло странное выражение. Вспоминал ли он, что именно после обеда с Эквайерами она сбежала на Мауи?

С того достопамятного вечера Бритт много размышляла над тем, что тогда произошло, и многое ей стало ясно. Путаница с заказами в овощном и цветочном магазине, звонок миссис Эквайер, о котором ей почему-то забыли сообщить, пересоленный суп — все эти мелочи не могли быть простым совпадением. Стефани явно пыталась выставить ее в невыгодном свете, и избежать этого Бритт удалось лишь благодаря своевременной помощи миссис О'Брайен и миссис Эквайер. Ну и, конечно, ей просто повезло. Если бы ситуация повторилась, она действовала бы иначе…

Внезапно ей пришла в голову мысль, заставившая Бритт улыбнуться.

— Я думаю, мне нужно вести себя, как обычно — это будет лучшим доказательством того, что со мной все в порядке, — сказала она. — Почему бы мне самой не заняться подготовкой обеда? Тогда сами собой утихнут слухи о том, что у меня нелады со здоровьем или что между мною и Крейгом что-то не так.

Она боялась, что Юнис начнет возражать, но свекровь одобрительно кивнула.

— Весьма разумная мысль, Бриттани. Тогда никому и в голову не придет заподозрить, что вы намеренно скрывались все это время.

Она перевела взгляд на старшую невестку.

— Конечно, дорогая, вы тоже должны помочь нам пресечь эти нелепые сплетни. В такие минуты семья должна держаться вместе.

На лице Стефани отразилась внутренняя борьба. Она пробормотала, что постарается, но Бритт была уверена, что невестка не упустит случая не развеять, а наоборот, посеять слухи.

Как и следовало ожидать, следующие несколько дней оказались нелегкими. Верная своему слову, Юнис связалась с редакцией «Курьера» и ненавязчиво напомнила издателю о его долге по отношению к семейству Дугласов. В тот же день явился репортер, чтобы взять интервью у Бритт. Он был весьма любезен, хотя в некоторых его вопросах проскальзывал скептицизм.

Собравшись с духом, Бритт поведала журналисту, какой шок она пережила, так близко соприкоснувшись со смертью, когда самолет, на котором она летела, упал в море и почти все пассажиры погибли.

— Мне кажется, у меня на какое-то время помутился разум. Некоторые события полностью выпали из памяти… Помню только, что я бродила по городу, как в тумане, и думала только об одном… Я чувствовала себя виноватой, что осталась жива, когда столько людей — а ведь среди них были дети! — погибло, — рассказывала Бритт.

Эта часть ее истории была сущей правдой, и она почувствовала себя гораздо уверенней.

— Не знаю, сколько времени прошло, но в конце концов я очутилась в Сосалито. Я совершенно не помнила, что со мной случилось, а последние четыре года вообще выпали из памяти. К тому же я где-то потеряла бумажник… В отчаянии я забрела на какой-то склад, чтобы попросить помощи, и там познакомилась со Стеллой Слански…

Бритт принялась рассказывать, как Стелла предложила ей работу на комбинате, как была добра к ней. Здесь все пошло гладко, потому что Бритт говорила правду. К тому времени, как она закончила свою историю, описав, как к ней чудесным образом возвратилась память, чувствовалось, что репортер, поначалу настроенный несколько скептически, в конце концов поверил всему, что услышал.

И только когда он ушел, оставив Бритт наедине с Крейгом, молодая женщина почувствовала, что от волнения так сжала кулаки, что у нее даже заболели пальцы. Она ожидала от мужа слов одобрения — вот, мол, как здорово она умеет врать, — но вместо этого он коротко заметил, что ей, похоже, надо выпить, чтобы успокоиться, и принес жене стакан шерри.

Если встреча с репортером была подлинным испытанием для Бритт, то радушное приветствие миссис О'Брайен искренне порадовало ее, хотя одновременно Бритт почувствовала себя виноватой.

— Я одна не верила, что вы погибли, — торжествующе возвестила кухарка, утерев слезы. — «Попомните мои слова, — сказала я мистеру Крейгу, когда услышала эту новость, — эта девочка рано или поздно непременно объявится. Если бы она действительно умерла, я бы это почувствовала, а чутье мне подсказывает, что она жива. Чутье еще ни разу меня не подводило!» Если бы он только меня послушал… А то ведь весь извелся от горя, бедняжка! Бродил по дому, как привидение, ничего в рот не брал, ни с кем не разговаривал. И так почти целый год…

Она остановилась, чтобы перевести дух, и пристально посмотрела на Бритт.

— Уж не знаю, что там между вами произошло, но одно могу сказать точно — мистер Крейг чуть сам не умер, когда узнал, что вы разбились!

«Не от горя он чуть не умер, миссис О'Брайен, а от сознания своей вины», — с горечью подумала Бритт, но вслух не стала подвергать сомнению рассказ кухарки.

Интервью было напечатано в вечернем выпуске «Курьера». Совсем небольшое и под неброским заголовком, оно тем не менее сумело притушить поднявшиеся было сплетни по поводу возвращения Бритт.

Тут же начались телефонные звонки. Большинство звонивших выражали искреннее сочувствие и радость, хотя нашлись и такие — вроде подруги Стефани, — кто позвонил явно из любопытства, почувствовав, что пахнет сенсацией и в надежде выведать какие-нибудь скандальные подробности.

Отвечавшая на звонки Юнис держалась, как всегда, с достоинством, и у Бритт, до которой весь вечер доносился неторопливый ледяной голос свекрови, больше не осталось сомнений в том, что скандалу в Дуглас-Гроув, опорочившему почтенную семью, не суждено разгореться.

Накануне ночью в мотеле Бритт не могла сомкнуть глаз, и не только потому, что днем ей предстояла встреча с Юнис и Стефани. Значительно более серьезной проблемой представлялась ей следующая ночь, когда придется оказаться в одной спальне с Крейгом. Хотя интимные отношения между ними стали редкостью в последние месяцы перед ее отъездом, Крейг никогда не заговаривал о том, чтобы перебраться в другую комнату. Если он сделает это сейчас, всем станет очевидно, что между ними что-то неладно.