Честер. Любви в небе не место - Анна Чаадаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примечательно, что именно де Рье стал последним оплотом власти, который её же и погубил. Он был героем Звёздной ночи, но в сердцах людей место досталось другому.
Кабинет правителя.
Флемит сидел в бесконечно мягком кресле. Любой пузан пришёл бы в восторг от комфорта, но для исхудалого мужчины нахождение там было сравни пытке. Острые кости слишком глубоко утопали в сиденье. Глава муниципалитета находился напротив и не выпускал де Рье из виду. В последние месяцы столица стояла на ушах. Искусственный запрет на выпуск лётных деталей вызвал кризис, схлопывались смежные производства, появились проблемы в прочих технологических процессах, обрушились шквалы безработицы. На горизонте мелькал дефицит как промышленных, так и продовольственных товаров. Разрастался теневой рынок и преступность. Народ требовала от правителя действий, но тот лишь спрятался в своём особняке. Он видел Честер причиной всех бед. По её злому слову всё вокруг начало рушиться. А Флемита, как потенциального сообщника, глава решил держать к себе ближе всех. Да и при перевороте де Рье последними встали на сторону одерживающих победу. А от таких легко ожидать ножа в спину. Поэтому правитель стоял к брюнету лицом. В своём заточении Флем видел и плюсы, ведь именно в особняк правителя в последний раз наведывалась Честер. И именно с главой девушка беседовала, перед тем как вновь пропасть с радаров. Возможно, она просто спряталась за занавеской? Аристократ улыбнулся, разглядывая окно. Глава воспринял улыбку по-иному.
— Ждёшь сигнала, предатель, — выплюнул он и собственноручно задёрнул шторы. Красные, как и всё в кабинете.
Флем не особо расстроился. На ветранах в столице уже давно не летали. Подсвеценные огнями города тучи — лишь пустая сцена.
— Я знаю, это твоих поганых рук дело! — прошипел правитель и кинул в лицо де Рье стопку листовок: черный фон, зачёркнутый оранжевой полосой. Такая символика украшала уже всю столицу. — Клялся мне в верности, а сам шнырял по городкам и подготавливал мятеж!
Правитель начал перечислять названия городков один за одним. Флемит ездил во все, везде искал Честер, но девушки нигде не было. Только слухи, и расцветающие оранжевые полосы на крыльях гоночных ветранов — единственный намёк на легендарного гонщика.
— Вот, — кричал правитель с пеной у рта, разрывая листовки. — Вот что я с Вами сделаю! С тобой и твоей этой жёнушкой!
Флемит спокойно ждал, пока человечишька перед ним выпустит весь свой пар. “Дни его правления на исходе,” — окончательно решил для себя Флемит. Глава муниципалитета уже давно не представляет ни угрозу, ни интереса. И всё же….
— Вот незадача, — аристократ подпёр щёку рукой, — мы с моей жёнушкой разминулись пару тройку месяцев назад ещё на вокзале. Она как раз направлялась к Вам. Может, весточку всё-таки оставила?
Брюнет приподнял брови и слащаво улыбнулся. Это привело правителя в бешенство! Глаза того налилисть кровью. Он замахнулся, но не ударил Флемита. Скорее всего, чувство самосохранение не отмерло совсем. Вместо этого он встал перед де Рье и принялся осыпать того ругательствами. И именно такая близость в пространстве спасла главе жизнь, но не надолго. В окна кабинета на всей скорости с воздуха врезался ветран. Посыпался град стеклянных осколков.
Улицы столицы.
Честор шла в средних рядах. Она решила не соваться ни на передовую, где один за одним шли военные, всё ещё считающие ночного гонщика преступником, ни в хвост, состоящий больше из зевак. Девушке нужен был основной костяк, эпицентр недовольных. Ведь если у неё не получится, то всё окажется зря.
Воздух вибрировал. Это втераны на крышах. Их звук ни с чем не спутаешь. Тысячи пилотов готовились ко взлёту. Тяжело им будет. Дома невысокие, ветра в столице нет. Придётся приложить всё мастерство, чтобы взмыть в небо. Честер отговаривала Брука от этой задумки, но старик настаивал. Он считал, что недовольство народа должно не только вспарывать землю, но и рассекать небо. Упрямца было не отговорить и он с достоинством подготовил грядущий воздушный парад. Чес устало вздохнула, вспомнив о ходе подготовки, ведь собственноручно отремонтировала добрую половину гудящих на крышах аппаратов.
Дом главы уже близко. Первыми шли армейцы. Им полагалось окружить резиденцию в кольцо, на случай разворота вооружённого конфликта. Ведь всегда найдётся тот, кому выгодна настоящая власть. Однако Бен заверял, что верных не осталось. Остальные люди стекались к дому как ручейки со всех сторон. Здесь были не только жители столицы. Почти из каждого населённого пункта, даже отдалённого, кто-то прибыл. Так сильно различались лица и одежды, идущих руку об руку. Если бы не Бен, то столько народу собрать не удалось бы. Хотя… если бы не Бен, то… Девушка снова тяжело вздохнула.
Что-то черкануло от черепицу. Ветран Бена. Только низкие высоты полёта его и выдают, ведь Честер сама ставила на аппарат бесшумные движки. Кто-то из толпы тоже услышал звук и поднял голову. В тишине толпы разлетелся шёпот. Разговоры возникли то тут, то там. Девушка сильнее натянула капюшон на голову. Она сделала это неосознанно, по привычке. Едва ли во внешности осталось что-то от Мии Робекк, а тем более от Честера. Но годы притворства наложили свой отпечаток. Тем более Бен зайдёт на второй круг. Ему, как никому, лицезреть девушку не стоит, ведь она клятвенно уверяла южанина, что останется в квартире, и на улицу носа не высунет. А раскиданные и активированные на каждом миллиметре внешних стен датчики движения Чес давно научилась обходить. Ведь риск точно будет стоить своих свеч.
— Честер, — послышалось совсем рядом. Девушка сначала вздрогнула, но поняла, что указывают не на неё, а в небо. Отлично!
Волна недовольства зародилась в муниципалитете давно, ночная гонщица просто воплотила её в символ. Черный ветран, когда-то по ошибке помеченный оранжевой краской.
— Честер! — Повторилось громче.
— Чес-тер! Чес-тер! — понемногу подхватывала толпа.
И действительно, многие видели над крышами чяёрный ветран с характерной пометкой на крыльях. На фоне подсвеченных туч он выделялся особенно хорошо. Удивительно, как имя гонщика воодушевило до этого угрюмую толпу. Девушка кожей почувствовала всеобщее единение и настрой.
— Нет! — Девушка запрыгнула на фонарный столб и указала на небо,
