Сбежать к себе. Часть 1 - Карина Винтер

Лора думала, как сложно предугадать следующий ход судьбы. Что она готовит и сможет ли семья с этим справиться? И возможно ли, что когда-нибудь в их дом вновь придет равновесие? Женщина мимолетом взглянула на свою помощницу, улыбнувшись. Возможно, она просто не умела ни на кого злиться, и была с рождения лишена чувства ненависти. Ей было лишь жаль Энди, за то, что жизнь так сурово обошлась с ней ещё в самом начале. С Хеленой отношения оставались натянутыми. Энди абсолютно никак не воспринимала её мнение, однако, умудрялась всё же набраться терпения и выслушать все до последнего слова. Хелена же в свою очередь старалась конфликтов избегать, доверив общение Джеку, а чаще Митчу. Именно с этими людьми Энди могла оставаться собой.

Наконец за окнами мелькнули огни фар. Митч дважды посигналил, как делал это каждый раз, возвращаясь из города.

— Ну, вот он и приехал. А ты волновалась. Всё с Митчем в порядке. Я весь вечер твердила тебе, что всё хорошо, а ты меня не слушала. Сейчас буду вас кормить. Уверена, он объяснить причину задержки.

Она коснулась Энди.

— Уже можно перевести дух и успокоиться.

Энди сжала губы, быстро выйдя из кухни.

Лора выглянула за дверь, но её уже и след простыл. Она не захотела общаться даже с тем, кого так беспокойно ждала уже несколько часов подряд.

Митч вошел в дом, поставив на стол корзину, с которой обычно Лора ездит в город за покупками. Плетеная крышка плотно прилегала к основанию.

— А где Энди? Я привез ей кое-что.

Лора положила полотенце себе на плечо, позвав Митча за собой на кухню.

— Не для кого в этом доме не секрет, что Энди всё ещё сложно смириться с потерей семьи, и она знает, чуточку больше, чем положено ребенку в её возрасте. Уж не знаю, что говорила ей Агнесс о причине развода с Джеком. Может быть, всё это со временем пройдет, а возможно и нет?

Митч расстегнул ветровку, ощутив прилив жара на собственной коже.

— Это ты к чему, Лора?

Женщина слегка запнулась.

— Митч, я очень тебя прошу, не огорчай её. Такое возможно?

— Не огорчать?

— Именно. Ты не виновен ни в чем, так уж случилось. Я в отсутствии Хелены или Джека жутко боюсь за эту крошку. Так понимаешь? Здесь уже росла одна взбалмошная девчонка, которая любила удирать из дома, уж конечно, не предупреждая об этом никого из нас. Но Хелена была нам…

Лора вдруг замолчала, понимая, что её собственные слова довели ей до крайности, о которой в семье никто не любит вспоминать.

— Что это я разболталась?

Митч положил руку на плечо собеседнице.

— Я уже всё понял, Лора.

— Я не хотела сказать то, что почти сказала.

Парень засмеялся.

— Такое бывает. И я бы не поверил, если бы не знал, что назло ты не способна.

Он снял ветровку, повесив на спинку стула. Лора внимательно вчиталась в надпись на его футболке.

— Что это значит? Слова на твоей одежде. И на каком они языке?

Митч провел рукой по надписи.

— Я не умею читать иероглифы. Мне эту вещь подарила девушка. Она часто приходила в тот магазин, где раньше я работал. Потом однажды подошла ко мне и вот я уже с подарком. Не думаю, что это что-то плохое: она не была похожа, на отчаявшуюся.

Лора сняла очки, положив на стол.

— Ты не думал, что возможно эти иероглифы означают, к примеру, признание в любви? Слышала, что надписи на одежде, возможно, сделать на заказ. Может быть, девушка пыталась так выразить свои чувства? Привлечь твое внимание?

— Если речь о чувствах, зачем об этом писать на японском? Я не знаю этот язык. И вообще, что за конспирация? Я испанский-то в школе еле выучил.

— Ах, ты ещё молод. Не понимаешь элементарного.

Она отмахнулась, затем как-то плавно сделала несколько шагов в сторону собеседника.

— Раньше о любви вообще не принято было говорить вслух. Её выражали танцем, движениями, красивыми жестами. Это такая тонкая вещь. Ты понимаешь, о чем я?

По радио, что неустанно информировало присутствующих на кухне обо всем происходящем в мире, вдруг зазвучала красивая лирическая музыка. Это было очень кстати. Лора протянула собеседнику руку:

— Не стоит упускать момент, я думаю?

Митч принял предложение, подыгрывая Лоре.

Они медленно танцевали, точно чувствуя музыку и наслаждаясь этим.

Спустя несколько минут Лора вдруг вспомнила про корзину, что стоит в гостиной на столе.

— А что ты привез из города?

— Я задержался в магазине, потому что с последним покупателем в двери вбежал щенок. Он был испуган и сразу же кинулся в подсобку. Целый час пытался его найти, а после, ещё час гонялся за ним по теплице.

— Полагаю, поймал?

— Да. Он оказался симпатягой. И ещё до ужаса голодным. Принялся жевать луковицы тюльпанов. Не оставлять же его там? В общем, я решил, что Энди придется такой подарок кстати. Или нет?

Ещё немного и танец был окончен. Мелодию в эфире сменила болтовня ведущих и, сделав чуточку, потише, Лора открыла окно.

— Подарок прекрасный. Если он не понравиться Энди, подари его мне.

Митч согласился, всё же отправившись в комнату к человеку, которому в этот момент было грустнее всех. Энди обычно закрывала дверь на щеколду, но не в этот раз. Мягкий теплый свет от торшера проливался на пол коридора.

— Ты ещё не спишь?

Энди злилась, и это было очевидно. Она сидела у окна, на стуле без спинки, съёжившись от одиночества.

Митч искренне жалел её, но в силу обстоятельств не мог, кроме как на словах иначе выразить свои чувства. Он тоже вырос один, без близких людей и чувство, что беспокоит душу подростка, ему было понятно.

— Ты когда-нибудь слышала об анималогии?

Энди удивленно посмотрела на гостя, совершенно не предполагая такого вопроса.

В этот момент Митч точно для себя отметил, что потрясение от потери матери и сестры слишком глубоко ранило эту девочку и засело в её сердце основательно. Тот взгляд, которым одаривала его молчаливая собеседница пугал своим возрастом. Так тоже бывает, когда взгляд имеет свой возраст и не сочетается с возрастом человека, которому принадлежит. Энди смотрела напрямую, словно пронзая холодом.

— Прости, я вынуждено задержался в городе. Так было необходимо.

Девчонка молчала, сжимая нервно пальцы.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Если и ты уйдешь, у меня совсем никого не останется.

Митч опустился на колени перед стулом, на котором сидит хрупкая, беззащитная девочка, опустив голову и слегка дрожа от волнения.

— Обычно, в таких ситуациях что-то говорят на красивом философском языке. Я так вряд ли смогу. Скажу как есть. Ты сейчас, наверное, думаешь, что из близких у тебя совсем никого не осталось? Что люди в этом доме лишь притворяются и играют роли? Но это совсем не так.