Лорд полуночи - Джо Беверли

Томас молча насупился, и Клэр взъерошила его вихры.

— Ну же, принимайся за дело и выбрось все это из головы.

Томас нехотя послушался.

— Клэр!

Она обернулась и увидела, что к ней, сияя от счастья, направлялась мать.

— Говорят, ты прогуливалась с ним по саду? Вот и хорошо! ― Леди Мюриэль воодушевленно сжала руку дочери.

Клэр захотелось застонать от боли. Их прогулка состоялась лишь потому, что Ренальд де Лисл решил следить за ней. Она и шага не могла ступить без его надзора.

— Мы просто разговаривали, вот и все, — солгала Клэр, хотя, по сути, не кривила душой.

— Уверена, ты убедилась наконец, что он совсем не так уж страшен.

— Я подчинилась неизбежности, мама. Разве этого недостаточно?

— Почему с тобой всегда так трудно? — Мать побледнела, губы у нее затряслись. — Я просто хочу, чтобы мои дети были счастливы.

— Прости меня, мама, — ответила Клэр, обнимая ее за плечи. — Ты права: он не так уж плох. Но, пожалуйста, не пытайся видеть в нас влюбленных голубков.

— Но я хочу, чтобы вы полюбили друг друга! — Глаза леди Мюриэль увлажнились. — Я желаю тебе счастья.

Слова матери тяжестью легли на сердце Клэр, но она постаралась не подать виду.

— Со временем я наверняка буду счастлива с ним. Он действительно неплохой человек. Но чтобы полюбить, нужно время, мама. Ты ведь понимаешь.

Де Лисл появился в зале вместе со своим писарем. Он быстро огляделся по сторонам и остановил задумчивый взгляд на Клэр и ее матери.

Клэр казалось, что все присутствующие внимательно наблюдают за тем, как они с Ренальдом смотрят друг на друга. Внутренне она приготовилась к тому, чтобы сыграть свою роль — роль безропотной невесты, — и направилась к своему месту во главе обеденного стола.

Леди Агнес уже сидела за столом. Она приветствовала внучку радостной улыбкой:

— Я слышала, что у вас наконец-то все пошло на лад? Самое время.

— Есть в Саммербурне у кого-нибудь другие дела, кроме того, чтобы следить за мной?

— В твоих руках наша судьба, детка. Разумеется, нас интересует, что нам уготовано.

В углу с миской воды и полотенцем стоял Томас. Лицо его было хмурым. Клэр заметила, что ее деланная радость приводила к тому, что брат становился все несчастнее и несчастнее.

Де Лисл, обойдя вокруг стола, занял свое место рядом с Клэр. Джош подтолкнул Томаса к столу — хозяин с невестой должны были вымыть руки. Брат выполнил свои обязанности безукоризненно, но не поднимая глаз и обиженно поджав губы.

Клэр принялась за еду, радуясь, что Ренальд не вовлекает ее в светскую беседу и лишь изредка обращается к ней. Однако по окончании ужина он поднялся и решительно взял ее за руку.

— Останьтесь, Клэр, — тем не менее мягко сказал лорд. — Видите ли, прибыли музыканты и актеры и хотят показать нам свое мастерство перед завтрашним праздником.

— Я не в настроении развлекаться, милорд, — ответила она, взглянув на жонглеров, которые толпились у двери.

— Наши люди заслуживают того, чтобы отдохнуть после рабочего дня. Завтра у них тоже будет много хлопот.

— Разве нам обязательно присутствовать? — спросила Клэр, весьма удивившись, что Ренальд проявляет заботу об «их» людях. — Мне хочется побыть в тишине.

— Это не займет много времени.

Еще одна тягостная обязанность! Клэр села на место и даже постаралась выжать из себя улыбку.

Ренальд улыбался и аплодировал актерам, но Клэр казалось, что он получает от их игры не больше удовольствия, чем она сама. Впрочем, едва зазвучала веселая мелодия, как он стал отбивать такт ладонью по столу.

— Я понимаю, что вам нелегко, Клэр. Но король повелел, чтобы помолвка состоялась как можно быстрее.

Клэр вспомнила о том, что в каком-то смысле Ренальд такая же жертва обстоятельств, как и она сама. Кроме того — это ей пришло в голову впервые, — он мог быть влюблен в другую женщину, от которой ему пришлось отказаться, чтобы выполнить приказ короля и вступить во владение Саммербурном. Возможно, поэтому он предоставил право выбора ей с тетками самим. И не его вина в том, что Фелиция и Эмис сбежали.

— Я понимаю, милорд. У меня нет возражений.

Они молча наблюдали за танцорами, и молчание становилось тягостным. И о чем они могут говорить с Ренальдом, чтобы не чувствовать себя неловко? Когда танец закончился, Клэр сказала:

— Расскажите мне о той суровой стране, которую вы считаете своей родиной, милорд.

Ренальд внимательно посмотрел на нее, размышляя, нет ли в ее вопросе какого-либо подвоха.

— Мой отец не принадлежал к знати. Он был рыцарем, это правда, и все его богатство состояло в великолепном боевом коне. Что же касается остального, то он владел лишь небольшим домом, зажатым в теснине между высокими холмами.

Ясно, что стать хозяином Саммербурна для Ренальда — большой скачок вверх, и он честно это признает. Впрочем, Клэр не была на него за это в обиде.

— Я никогда не бывала в холмистой местности. Мне бы там понравилось?

— Наверное, нет. Это суровый край, в котором рождаются суровые люди.

— Вы мне не кажетесь суровым, — из вежливости возразила Клэр, но тут же поняла, что так оно и есть. Ренальд — сильный человек, но совсем не суровый. Немного равнодушный, холодный, во многом непонятный и загадочный, но не суровый, нет.

— Вы еще недостаточно хорошо меня знаете, — сказал он. Отрицать сказанное было бы смешно. Они знакомы всего день, говорили друг с другом лишь несколько минут. Откуда ей знать?

Клэр невольно вздрогнула.

— Вы говорите так, словно стремитесь казаться не тем, кто вы есть на самом деле.

Ренальд удивленно взглянул на нее и вдруг словно замкнулся:

— Все мы в какой-то мере хотим казаться другими.

Клэр тотчас сосредоточила свое внимание на фокуснике, стараясь не выказать своей реакции. Значит, он действительно притворяется, желая что-то утаить. Но что?

Первое, что пришло ей в голову, — он самозванец. Никакой он не Ренальд де Лисл. Или документы, подтверждающие его права на Саммербурн, — фальшивые. А может быть, он уже женат…

Клэр постаралась успокоиться. Просто смешно! Жизнь трудна и без тех безумных фантазий, которые порождает ее воображение. Надо продолжить разговор, обратись к какой-нибудь безобидной теме.

— Значит, вы младший сын в семье? Иначе вы унаследовали бы имущество отца.

Ренальд поднял кубок и сделал глоток, разглядывая акробатку, которая крутила сальто.

— Никто из нас не унаследовал его имущество. Мой отец впал в немилость, и нас изгнали из собственного дома.

— Так же, как и нас, — вздохнула Клэр, пораженная сходством их судьбы. — Сколько вам тогда было?

— Десять.

— Вы поэтому так великодушны с Томасом?