На волоске (СИ) - Марьяна Брай

Он не отправил слугу, а пришел за мной сам? Зачем? Мысли скакали, пока мы шли к дому. Настроение Шоарана было отменным. Он медленно прогуливался, осматривая двор. На нас косились слуги, а потом перешептывались за спиной. Пробегающие девушки кидали на нас косые взгляды, а я осматривалась, надеясь увидеть Криту.

— Рано утром я выдвигаюсь в сторону Бареты. Расскажешь мне все о том, как сражался твой муж-воин, - в доме он сел напротив меня и заговорил с серьезной интонацией. Глаза его ощупывали каждый миллиметр моего лица, и мне казалось, что так работает его внутренний полиграф.

— Что ты хочешь знать? – я почти выдохнула, понимая, что самый мой основной страх, похоже, миновал.

— Все. Расскажи, как воины в твоем прошлом мире вели войну?

— Я не знаю точно, ридган, и поэтому, могу рассказывать лишь отрывками, - ответила я, понимая, что не смогу даже объяснить, что такое танк или самолет.

— Говори что знаешь, - грубо сказал он и встал. Выглянув за дверь, приказал принести еды.

Я рассказывала то, что знала о войне, на которой погиб мой муж, говорила не таясь, называла все своими именами. Решила, что, если спросит, скажу, что не знаю, как это работает. Я говорила до вечера, а Шоаран подливал мне местного сока. Только потом я поняла, что в сон меня клонит не усталость, а именно этот сок.

Когда Шоаран положил руку на мое плечо и легонько надавил на него, я даже не поняла, что произошло. У меня не было сил ни говорить, ни бороться. Туман, наполнивший мою голову, разливался по всему дому. Я видела трещины на стенах так близко, что края трещины казались горной грядой, а потом моментально взгляд отдалялся и уже стена становилась овальной, потом круглой и закручивалась в немыслимом водовороте.

Шоаран целовал мою шею, гладил лицо, он долго смотрел на меня, потом снова целовал, но уже в губы. И самое страшное, что кроме моего состояния никак не укладывалось в моей голове – мне это нравилось, я не хотела, чтобы это заканчивалось. Внутри бушевал карнавал эмоций и границы между эйфорией и страхом практически стерлись, словно теперь за меня испытывали тысячу чувств миллионы разных людей.

— Что это? – открыв глаза спросила я, но рядом не оказалось никого. Я одна лежала на подушках. Оставленных вчера на полу вещей Шоарана не было, как и его самого.

Потом я приоткрыла дверь и обомлела – было утро. Девушки привычно шагали в сторону туалета и душа, возле кухни болтали и хихикали те, кто присел уже за деревянные столы, накрытые легкими скатертями.

Захлопнув дверь, я вспомнила, что изнутри есть деревянная задвижка. Подвинула ее и села на подушки. Что мне приснилось? Я ощупывала себя и понимала, что все это было, точно было. Сердце билось как птичка в руке, поймавшей ее. Пока не началось, надо узнать то, что интересовало меня все эти дни. Крита!

Я натянула сапоги, засунула руку под подушки и циновку, вынула свою заначку и выскользнула из домика. Размышления на тему того, чем меня опоил Шаоран были не столь актуальными сейчас. Меня пугало то, что все это мне очень нравилось. Когда он целовал меня, я хотела, чтобы это не заканчивалось. По уму, человеку, которому ежедневно в лучшем случае угрожает избиение, а в худшем – смерть, не должно быть и дела до проявления бабочек в животе.

«— Все это – действие наркотика», - шепотом сказала я себе и приказала больше не думать на эту тему.

Под лестницей, в зелени лозы я спрятала свой клубок и ножницы, которые тоже могли пригодиться в любой момент. Прошмыгнув на второй этаж, я забежала в свою комнату и порадовалась, что ни Палии, ни остальных девушек нет. Но и Криты здесь не было тоже.

Ждать Палию и узнавать у нее? Нет. Она больше ничего от меня не узнает. Это же как та игрушка из детства – глухие телефончики. То, что я скажу ей в одно ухо, она моментально передаст Фалее. Так она пытается закрепиться ближе к хозяйке. Глупая лиса.

— Если она не придет сегодня, можно считать, что ее оставили работать с животными навсегда, - голос Палии стал совсем иным. Он приближался со стороны той лестницы, которая вела к покоям Фалеи. Я накинула покрывало одной из девушек и вжалась в подушки. Может на время и подумает, что я – одна из ее соседок.

— Мужчины ушли из дома Двух Лун, а ее так и нет, - ответил другой голос. Девушки уже вошли в комнату и уселись за моей спиной.

— Нельзя было перечить Фалее. Уж не знаю, чем она так разозлила ее, но все равно я должна была стать первой, - Палия уже даже и нотки голоса, которых нахваталась от Фалеи, не скрывала. Скоро начнет истерить, как хозяйка, - думала я. Мне уже не было обидно, потому что таких вот лучше отсеивать в начале пути.

— Ты бы лучше попридержала свой язык, а то, не ровен час, и тебя отправят в пустыню. Пару зим - и ты станешь негодной, потому что силы в тебе нет. Красота уйдет после зимы, - голос Криты обрадовал меня так, что я чуть не вскочила.

— Это чего ты решила забрать мое покрывало, - продолжила Крита и стянула с меня его с такой скоростью, что чуть не поцарапала лицо нашитыми по краю висюльками вроде монисто. – Мали, Мали, - с этими словами она бросилась ко мне и прижала к подушкам так, что у меня скрипнула спина.

— Все, все, я тоже рада, что вижу тебя, - я присела и посмотрела на Палию.

— Мне все передали, да и Карида ежедневно следила, куда тебя уводят. Вчера вечером она все мне рассказала. Я постоянно выходила на лестницу и смотрела на тот дом – думала, что ты появишься хоть на минуту, и я буду спокойна, - прошептала Крита прямо в мое ухо, все еще крепко прижимая к себе.

— Я не знаю, что будет дальше, Крита, но очень рада,