Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин

— Ну что, Неверов? Все нормально? Ниже двухсот не снижался?

Телефонный или радиоразговор должен был опередить мою посадку. Значит, такового не было.

— Все нормально, товарищ полковник, не снижался…Звание майора мне присвоили своевременно» (Щербаков А.А. «Летчики, самолеты, испытания», глава «Василий Сталин»).

Василий не давал расслабиться ни на минуту ни себе, ни своим летчикам. Пик интенсивности тренировочных полетов приходился на период подготовки к праздникам. Более напряженно тренировался только летчики авиаполков, которым предстояло встретиться с настоящим противником в Корейской войне.

«Летчики полков 9–й ИАД много и интенсивно летали. Скорость прохода колонны полка на МиГ–15 и МиГ–17 у ведущего была 800–850 км/ час, а у последующих звеньев (а их было 10–12) — достигала 900 км/час, скорость же замыкающих самолетов зашкаливала за 1000 км/час. Когда проходили тренировки над аэродромом, то мы, стоявшие на земле, с содроганием смотрели на эту „карусель“. Скорость громадная, „тройки“ звеньев то надвигаются друг на друга, то отстают, в звене самолеты, летящие с интервалом 5–10 метров, прыгают то вверх, то вниз, их крутит газовая струя и вся эта армада покрыта копотью от сгоревшего керосина. Летный состав после такой „бани“ садился мокрый до пяток, возбужденный, разгоряченный.

Летчики заканчивали подготовку к воздушному параду пролетом на генеральной репетиции, которая проводилась, как правило, за 3–4 дня до праздника. Если над Москвой — то выходом на Ленинградский проспект и уходом в сторону, а если над Тушино — то пролетом над аэродромом, так как там нет зрителей.

После окончания генеральной репетиции и посадки самолетов технический состав готовил самолеты: чистил планер, устранял, если были, неисправности, заправляли все системы самолетов положенными жидкостями, маслами, воздухом и представляли самолет к осмотру комиссии, возглавляемой инженером дивизии.

В комиссию входило человек 10–15, и состояла она из инженеров эскадрилий, инженеров полка по службам и авторитетных, грамотных техников звеньев. Каждый член комиссии осматривал «свой» объект или систему самолета. После окончания осмотра самолета комиссией самолет зачехлялся и пломбировался печатью старшего комиссии. Техсостав сдаваемого самолета удалялся от самолета и не допускался более к нему ни на шаг. После осмотра всех самолетов полка старший инженер полка сдавал все самолеты караулу. В караул заступали курсанты Серпуховского училища, которых привозили на аэродром в автобусах.

Наступал день праздника и парада. Парад начинался в 10–11 часов утра. Построение технического состава — в 5.00. Убытие на аэродром. Комиссия принимала самолеты от караула. Начиналась предполетная подготовка на самолетах:

— буксировка самолетов на взлетную полосу, расстановка на полосе по 6 самолетов в ряд с дистанцией 60–80 метров между рядами. На это отводилось 2 часа,

— каждая пара самолетов обеспечивается средством запуска: от АПА или аккумуляторной тележки.

— рядом с каждым самолетом стоял тягач или грузовой автомобиль, а также выделялась передвижная аварийная команда на всякий случай.

В воздушных парадах участвовали все три полка 9–й дивизии: 234–й ГвИАП, 274–й ИАП (АПИБ) и 32–й ГвИАП. Таким образом, на взлетной полосе выстраивалось более 100 самолетов, которые занимали половину взлетной полосы. За 1 час до взлета все было в готовности, приезжал летный состав, и ожидали команды. За 10–15 минут до взлета летчики садились в кабины. С самолетов снимались заглушки воздухозаборников и сопел, чехлы с фонаря кабины и все имущество укладывалось на тягачи. Запуском всей «громады» командовал инженер дивизии, находившийся у головного самолета, ведущего всю колонну, обычно это был самолет командира дивизии. Все команды инженера дивизии дублировались инженерами полка и АЭ вглубь строя самолетов: снять заглушки и чехлы. Пауза. Приготовиться к запуску. Запуск…

Первыми запускали двигатели и взлетали пилотажные группы 234–го ГвИАП, затем с интервалом в 5 минут — 274–й полк. 32–й полк всегда летал в последней колонне, так как впереди летел полк (с конца 50–х годов) на «сухих», то есть Су–7Б с неполной заправкой из—за большого веса конструкции самолета, и им необходимо было садиться в первую очередь. Картина на взлетной полосе после команды «Запуск!»: первые по запуску самолеты находились в выгодном положении, еще спокойно, нет шума и нет газовой струи. А вот запуск следующих самолетов осложняется тем, что впередистоящий полк уже готовится к взлету, двигатели на максимальном режиме, несутся горячие газовые струи вдоль взлетной полосы, грохочут взлетающие самолеты…. В этих условиях техсостав после запуска отправлял АПА и аккумуляторные тележки на грунт. Газовые струи сбивали людей с ног, катили тележки, срывали фуражки (лишь позже стали выдавать шлемы). Техник самолета после запуска закрывал фонарь кабины пилота, со стремянкой бежал, уже через газовые струи, на ближайший грунт. А тут еще и у своих летчиков иной раз не выдерживали нервишки, рано начинали увеличивать обороты двигателей. «Веселая» картинка! И вот очищена взлетная полоса от техсостава, средств и оборудования…. Двигатели 40–60 самолетов, еще не взлетевших, ревут на полных оборотах. Дрожит земля под ногами, гул и смрад горячего дымного воздуха. Все в напряжении и ожидании. Наконец, самолеты звеньями (по три машины) по порядку уходят в воздух.

Ушли. Тишина и благодать… Так, с восторгом и любовью описывает подготовку к парадам ветеран 32–го ГвИАП Виктор Васильевич Шарков. (Шарков В.В. Воздушные парады: воспоминания «технаря». — http://www.airforce.ru/history/parade/).

Василий любил летчиков и всякий раз, когда представлялся случай, старался подчеркнуть их значимость. Будучи от природы щедрым человеком, сын Верховного не обходил вниманием особо отличившихся пилотов. И в первую очередь тех, кто принимал непосредственное участие в парадах.

«День Победы 1952 года полковник авиации Алексей Кантауров запомнил навсегда. Тогда он получил кортик за номером Б–406 и ножны с изображением Кремля и самолета от сына генералиссимуса — Василия Сталина за отличную организацию воздушного парада над Красной площадью.

Сейчас Алексей Михайлович Кантауров — волжский пенсионер, ветеран Великой Отечественной. А в 52–м он был младшим лейтенантом, помощником начальника штаба парадного летного полка 56–й бомбардировочной авиационной дивизии Московского округа. Командовал авиацией Московского округа сын Иосифа Сталина, генерал Василий.

К воздушному параду над главной площадью страны в 1952–м готовились не в пример тщательнее, чем сейчас. Все — и участники парада, и его организаторы — понимали, что на кону стоит не только карьера, но и жизнь, и, возможно, судьбы близких людей.

Летчиков для воздушного парада отобрали в звании не ниже капитана. Причем списки тех, кто полетит над Красной площадью, подбирал КГБ. Проверяли не только самого летчика — «не был, не состоял, не привлекался», но и его бабушек и дедушек. Не были ли в годы войны в концентрационных лагерях, на оккупированной территории, не состоят ли в родстве с «врагами народа»? На каждого летчика в КГБ имелось пухлое досье.

— Пока шли тренировки воздушного парада, — вспоминает Алексей Михайлович, — летчики каждый месяц изнашивали по паре перчаток. Они просто истирались у них на руках. И выходили из самолета летчики потные от изнеможения. Нервничали, конечно, не без того… Приказ был такой: «Если что—то случится с самолетом во время парада, никуда не сворачивать, не пытаться садиться, — падать в Москву—реку».

Это сейчас на День Победы над Москвой всегда ясное небо. Тучи научились разгонять искусственно. А в 1953–м никто не знал, какая будет погода, смогут ли нормально летать самолеты. Командующий авиацией Московского округа Василий Сталин сказал: «Полеты состоятся в любую погоду». Летчикам ничего не оставалось, как исполнить приказ.

— И пролетели они так, что можно было нитку привязывать от самолета к самолету, и она не порвалась бы, — рассказывает Кантауров. — Все исполнили синхронно и точно по времени, чтобы не заглушать шумом двигателей марш пехотинцев. Лишь один истребитель слегка отклонился от курса и пролетел над Кремлем. Потом с этим летчиком очень долго шло разбирательство, его чуть не посадили, но каким—то чудом все обошлось» (Поплавская О. Кортик от Василия Сталина // Неделя города Волжский, № 19, 12 мая 2005 г.).

Организация воздушных парадов — сложнейшая работа, где нужна абсолютная слаженность в управлении задействованными структурами. В парадах над Красной площадью участвовали сотни самолетов разного типа. Реактивные и поршневые самолеты летят с разными скоростями с аэродромов, находящихся на разном расстоянии от Москвы. Где—то они должны сойтись для группового пролета и строгим порядком при малой высоте пройти над Красной площадью. Здесь точность должна быть в доли секунды, много факторов надо учитывать. Как вести группы? Какие ориентиры? Прекрасные ориентиры — дороги, улицы, дома. У него была карта московских домов: расположение, высота, а где—то находится заводская труба… Василий все это устраивал. Когда его не стало в той структуре, штаб сильно изменили, парадов не стало. Тут, помимо организаторских способностей и умения, смелость нужна, не бояться брать на себя ответственность, нужно день и ночь готовиться, бесконечные тренировки, сложные штурманские расчеты. У него был цепкий ум — он схватывал на лету и быстро ориентировался в происходящем, не боялся внедрять новое. Когда его уже не было, старые летчики, командиры делились, что когда вопрос какой—то возникал, то между собой говорили: «Давай, как при Василии Иосифовиче, как он делал» (Сергеев А. О друге незабвенном. К 85–летию со дня рождения В.И.Сталина. // Завтра, № 12 (644), 21 марта 2006 г.).