Убеждения и привычки. Как изменить? - Тим Халлбом

Позитивное отношение не всегда стабильно. Даже активно работая над собой и добиваясь серьезных изменений, человек иногда сомневается. Это естественная человеческая реакция, и в такие моменты сомнения человеку нужна поддержка. Если же от близких людей он вместо поддержки видит неприятие и сопротивление, это может отбросить его назад. Позитивное отношение – это не слишком стабильное состояние. Если вы встали не с той ноги, сильно поссорились с супругом или у вас есть проблемы на работе, это может подпитывать ваши сомнения. С другой стороны, если человек меняет какое-то важное убеждение, а потом открывается миру, создает новые отношения или улучшает старые, это укрепляет его позитивное отношение.

Он создает петлю позитивной обратной связи и будет постоянно получать положительное подкрепление. Я хочу подчеркнуть, что для победы над серьезной болезнью одного позитивного отношения мало. Если кто-то говорит: «Я изменил свое убеждение и знаю, что могу выздороветь», но при этом не изменил привычек в питании, не стал заниматься спортом, не изменил отношений с окружающими, дома и на работе, я не очень верю, что он действительно изменил убеждение и что он выздоровеет. Когда человек действительно меняет убеждение, в его жизни происходят серьезные перемены.

Я хотел бы сделать здесь еще один важный комментарий. Изменение убеждений – не обязательно долгий, трудный и болезненный процесс. То, что когда мы впервые сделали это с моей матерью, нам потребовалось четыре дня, не означает, что на это всегда нужно четыре дня или что этого следует ожидать. Все люди разные с точки зрения их потребностей. Человеку, с которым вы работаете над серьезной проблемой здоровья, очень нужна система поддержки, а также ему нужно положительное подкрепление. Эти вещи очень важны в процессе работы, и от них очень многое зависит.

Фред: Где в этой модели место традиционной медицины?

Роберт: Работа с убеждениями не противоречит традиционным методам лечения и не является независимой от них. Работу с убеждениями можно сочетать с традиционными методами, и часто человеку все равно нужно продолжать лечение.

Ни один врач не станет утверждать, что позитивные убеждения о здоровье могут физически кому-то навредить, хотя некоторых из них волнует вопрос «напрасных надежд». Я приведу пример, как я однажды сотрудничал с врачом в работе с клиенткой. Четыре или пять лет назад я работал с молодой женщиной, у которой был рак прямой кишки. У нее было много осложнений. Врач, поставивший ей диагноз, рекомендовал колэктомию. Это означало, что ее ректальное отверстие будет закрыто. Я сказал ей, что не случится ничего страшного, если она обратится к еще одному врачу.

Она пошла к другому врачу, а потом к третьему. Второй врач сказал: «Что? Колэктомия? Вам это не нужно. В вашем случае поможет химиотерапия». Третий врач сказал, что химиотерапия не поможет из-за природы ее опухоли. Он считал, что ей нужна радиационная терапия. Она вернулась ко мне совершенно сбитая с толку, потому что получила совершенно разные рекомендации.

Я сказал, что лучше всего выбрать то, во что она верит. Я помог ей найти метод, в который она действительно поверила, и она выбрала облучение, хотя ее беспокоили побочные эффекты облучения для других органов ее тела.

Мы провели работу с убеждениями, и она быстро и легко вылечилась. На ее врачей произвело большое впечатление, что у нее не было никаких побочных эффектов от облучения. У нее не наступила преждевременная менопауза, у нее не было ни потери аппетита, ни депрессии, ни рубцов. Врачи попросили ее написать статью для других пациентов о том, как она избежала негативных побочных эффектов. Кстати, сейчас она абсолютно здорова.

Том: Могли бы вы подробнее рассказать о петле позитивной обратной связи, создающей положительное подкрепление, которую нужно создать для клиента?

Роберт: Очень важно для способности человека вылечиться от серьезной болезни иметь цель и причину или смысл для того, чтобы жить. Это не только отношения с самим собой или образы, связанные с его желанием выздороветь. Желание жить основано не только на том, чтобы ясно представить себе, как опухоль рассасывается, скорее оно связано со смыслом того, что опухоль исчезает. Если опухоль исчезнет, кем вы станете? Что вы сможете делать, когда выздоровеете? Я обнаружил, что очень полезно помочь человеку определить свою миссию в жизни; если у него нет причины жить, зачем беспокоиться об исцелении?

Майкл: Когда-то я работал в больнице. Многие пациенты, с которыми я работал, весьма конгруэнтно говорили: «Моя жизнь закончена; я достиг всего, для чего меня сюда отправили, мне пора идти дальше». Меня беспокоит, что это заявление – функция какого-то убеждения, и человек просто не видит будущего. Что вы об этом думаете?

Роберт: Вот что говорит Майкл: жизнь не может продолжаться вечно, и как узнать, когда человек конгруэнтно говорит: «Я достиг всего, чего хотел, и мое время закончилось»? Конечно, когда мы имеем дело со смертью и умиранием, бывают случаи, когда мы должны это уважать и признать, что желание человека умереть совершенно оправданно. Но бывает и так, что человек считает, что его жизнь закончена, из-за ограничений в его системе верований или в его идентичности. Одна идентичность действительно закончилась, но это не обязательно означает, что жизнь на этом тоже должна закончиться. На самом деле я считаю, что термин «ремиссия» очень подходит для описания выздоровления от серьезной болезни.

Ремиссия часто происходит после того, как человек создал для себя новую миссию, или «ремиссию».

Невозможно принять решение за другого человека – должен ли он продолжать жить. Работа с НЛП и убеждениями позволяет нам выйти на другой уровень и сказать: «Я не знаю, что для вас лучше, жить или умереть, но что я сделаю, так это помогу вам быть конгруэнтным в ваших желаниях». Мы можем выяснить, что у человека, возможно, есть масса внутренних конфликтов о том, жить ему или нет. Мы можем помочь ему разобраться с какими-то ситуациями или импринтами из прошлого, которые все еще создают ему проблемы. Чтобы принять решение – жить или умереть, – нужны ясность, открытость и гармония с миром и с самим собой. Когда человек по-настоящему конгруэнтен, он может принимать обоснованные решения.

Участница: Отличается ли работа с убеждениями о здоровье от работы с убеждениями, связанными с другими сферами жизни?

Роберт: Методы идентификации убеждений и инструменты, которые мы используем, те же самые. Кажется, что часто проблемы в отношениях, внутренние конфликты, запрещающее поведение и так далее вызывают физические симптомы или усиливают их. Разные состояния и эмоции так или иначе меняют химический баланс в нашем теле и могут создать благоприятные условия для возникновения болезни. Когда мы помогаем человеку разрешить конфликт на уровне идентичности, то при этом часто исчезают внутренние условия, способствующие болезни.

Фред: Болезни всегда связаны с убеждениями?

Роберт: Болезнь – это функция взаимодействий в нашей биологической и неврологической системах. Это системный процесс, который всегда связан с несколькими причинами. Некоторые заболевания связаны с очень сложным системным взаимодействием; другие более просты. Фактически некоторые физические проблемы, например многие аллергические реакции, являются феноменами типа «стимул– реакция», и их можно изменить с помощью очень быстрой и простой техники, как мы увидим в следующей главе.

8

Аллергии

Обзор восьмой главы

• Демонстрация техники для быстрого лечения аллергии

• Вопросы

• Описание техники для быстрого лечения аллергии

• Техника контрпримера для лечения аллергии: дополнительные наблюдения

• Краткое описание техники контрпримера

• Демонстрация техники контрпримера

• Демонстрация техники контрпримера

• Вопросы

• Передний план / задний план

• Демонстрация техники «Передний план / задний план»

• Описание процесса «Передний план / задний план»

• Описание картирования субмодальностей

АЛЛЕРГИИ

На моем первом семинаре, посвященном убеждениям и здоровью, один из приглашенных ораторов, доктор Майкл Леви (исследователь в сфере иммунологии и генетики, лауреат World Health Association Award за основополагающие работы, проведенные в 50-х годах, которые продемонстрировали, что вирус – это инфекция), мимоходом заметил, что аллергия – это нечто вроде фобии иммунной системы. Этот комментарий заинтриговал меня, потому что имел смысл на интуитивном уровне и соответствовал другим моим наблюдениям.

Например, я знал многих людей, страдающих от аллергий. Но когда они засыпали или их что-то отвлекало, их симптомы тут же проходили. Это показывало, что здесь что-то происходит не только на уровне физиологии, но и на уровне неврологии. Всем известно, что аллергия может пройти сама собой, или ее можно «перерасти». Я также наблюдал, как аллергия спонтанно проходила после того, как человек провел какую-то психологическую работу и добился изменений. Поэтому мысль о том, что аллергия – это нечто вроде фобии иммунной системы, показалась мне хорошей метафорой и легла в основу процесса, который я разработал для работы с аллергическими реакциями.