Александр Невский. Друг Орды и враг Запада - Андрей Богданов

В 1235 г., по словам новгородского летописца, на нашу землю была наведена дьяволом новая беда: восстала "крамола между русскими князьями". А владимиро-суздальский летописец отметил этот год по-другому: "мирно было"[69]. Мирно было в Северо-Восточной Руси, но новгородцы и князь Александр смотрели гораздо дальше на юг, где земля опустошалась раздорами.

Ещё за год до этого Михаил Черниговский пошёл войной на Киев. Отразив нападение, князь Владимир Рюрикович с киевлянами и доблестный князь Даниил Романович (который станет вскоре антагонистом Александра) с галичанами ринулись разорять Черниговское княжество. Они опустошили много сёл, взяли на р. Десне несколько городов. Враги уже били тараном во врата Чернигова и метали в него из камнемёта ядра, каждое из которых могли поднять лишь четверо сильных мужчин. Михаил Черниговский, как считает новгородский летописец, обманно заключил с соперниками мир.

На обратном пути к Киеву изнемогшее от долгих грабежей и насилий войско Владимира и Даниила было атаковано у Торческа дружиной князя Изяслава с наёмными половцами. Хотя последние исчезли с карты как политическая сила, половецкие всадники всё ещё оставались отличными воинами. В жестокой сече Даниил Галицкий копьём и мечом гнал половцев, пока под ним не убили гнедого коня. Его войско бежало, сам князь едва утёк в Галич.

Войска Изяслава и Михаила Черниговского взяли и опустошили Киев; князь Владимир и его жена попали в половецкий плен; для выкупа они должны были занимать денег у немцев. Михаил стал княжить в Галиче, а Владимир — в Киеве, Но их кровавая власть была недолгой. В 1236 г. на Киев двинулся с низовыми и новгородскими полками Ярослав, отец Александра. Он взял город и одарил из богатой добычи новгородцев[70].

По Руси гуляли наёмники-половцы. Её грабили союзные князья, венгры и поляки. А князья продолжали неистово биться друг с другом, опустошая землю ещё хуже, чем иноземцы. В 1237 г., после новых битв и разорений, Михаил Черниговский изгнал из Киева Ярослава, а в Галиче посадил своего сына Ростислава. Татары уже шли на Русь, и когда дошли — обнаружили её в развалинах, выморенную голодом, с истреблёнными в усобицах княжьими дружинами и озлобленным до предела народом.

Святой князь Александр был свидетелем этой катастрофы, но тогда ещё не имел сил и не знал, что можно сделать для спасения Руси.

Глава 3. НАШЕСТВИЕ

Князья учинили усобицу на фоне признаков надвигавшейся погибели, по сравнению с которой бледнел даже случившийся недавно страшный голод. Безвестно ушедшие в 1223 г. на восток татары никуда не пропали: их войска продолжали завоёвывать, а чиновники — строить величайшую в средневековом мире империю. В 1227 г. Чингисхан, умирая, оставил наследникам хорошо организованное государство с налаженными путями сообщения, протянувшееся через центральную часть Азии от Тихого океана до Каспия и от Афганистана до средней части Сибири.

Дисциплинированное и мобильное профессиональное воинство во главе с опытными и авторитетными командирами, организованный тыл, отличная разведка и чёткое стратегическое планирование — всё это было на стороне татар и напрочь отсутствовало в Европе. Хотя объединённые европейские войска могли многократно превзойти татар численностью и качеством вооружений, владыки и воинства небольшой западной оконечности Евразии напоминали стайку капризно ссорящихся детей перед лавиной татарской конницы.

Шпионы монголо-татар с любопытством наблюдали, как под угрозой нашествия русские князья продолжают колошматить друг-друга. Они уже знали по богатому опыту, что народы, гордящиеся своей цивилизованностью, не могут противостоять натиску значительно меньших по численности, но хорошо организованных кочевников.

В Орде почти каждый мужчина был воином, один конный скотовод почти в любом деле мог заменить другого. Глубокое разделение труда в богатых странах, подлежащих завоеванию и ограблению, сделало военное дело профессией незначительного меньшинства населения. Сравнительно малочисленные дружины местных владык временами могли превосходить монголо-татар своим оружием и выучкой, но не настолько, чтобы надеяться на победу над значительно большим количеством воинов. К тому же те, кому суждено было стать добычей завоевателей, никогда не объединяли сил, чтобы выставить сколько-нибудь приличное случаю войско.

В отличие от земледельцев, способных прокормить профессиональное войско, но мало склонных покидать свои поля, конные скотоводы легко соединялись и перемещались большими массами. Со времен расселения индоевропейцев их завоевания потрясали мир. Много измышлено причин, заставлявших конные орды мчаться по свету, уничтожая все на своем пути. Но на деле тайны в монголо-татарском нашествии не больше, чем в возникновении лавины в горах.

Кочевники так же от природы склонны сталкиваться с соседями, как камень — падать и задевать другие. Необходимо лишь, чтобы среди множества неудачливых вождей нашелся лидер, способный объединить племена в силу, которая увлечет за собой скотоводов-соседей и вырвется за пределы кочевий, круша все, что способна сокрушить. Когда в 1206 г. некий Темучин был провозглашен всемонгольским владыкой под именем Чингисхана, племена кочевников получили организатора, сковавшего их железной дисциплиной.

Способные носить оружие мужчины были объединены в десятки, десятки — в сотни, сотни — в тысячи, тысячи — в тумены ("тьмы", т. е. 10 тыс.). Круговая порука (если из боя бежал один, казнили десяток, не выполнил приказ десяток, казнили сотню) и жесточайшие наказания за малейшее неповиновение превратили племена в дисциплинированную армию. Монголо-татарское войско было сильно единством. У воинов была одна цель — победа, одна семья — свой отряд. Подчиняясь суровой дисциплине, кочевники-воины получали возможность покорять и грабить всех, кто оказался слабее, и с каждым походом увеличивать численность войска за счет присоединенных племен.

Чингисхан. Китайский портрет на шелке

Монголы и татары подчинили бурят, якутов, ойратов, киргизов и уйгуров. После этого они хлынули в Северный Китай, где облачились в шелка и сталь. В Среднюю Азию, во владения хорезмшахов, вторглось уже 15–20 туменов воинов с саблями, копьями и луками, в металлических и кожаных латах, надежно защищавших всадников и коней. В распоряжении Чингисхана были лучшие мастера и самая совершенная по тем временам техника для взятия крепостей: разбивающие ворота и стены тараны, мечущие огромные камни и стрелы баллисты и катапульты, передвижные башни, с которых удобно было расстреливать защитников, и т. п.