Осы в темноте - Максим Сергеевич Ваньковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дополнительно умывшись, я решил, что не буду сейчас поднимать этот вопрос без лишней надобности, ведь еще даже не известно, что там с Серегой. Но при этом мне придется сильно воздерживаться от того, чтобы сейчас не сорваться. Вышел я из ванны только после того, как меня начала вновь звать мама, интересуясь, по какой причине я застрял. Сказав, что иду, я вошел на кухню, где уже был накрыт полный стол. Мама напекла блинов и уже начала варить борщ.
Разместившись на своем любимом месте у окна, я принялся макать блины в варенье, которое явно сделала бабушка. Мама спросила меня о том, что я буду пить, кофе или чай, мой же выбор пал на первый вариант.
– А чего отец не идет?
– Наверное задерживается, так-то он ничего не говорил по поводу того, что не сможет явиться на обед.
– А Настя?
– Настя написала, что не придет.
– Понятно.
– А что? Ты что-то хочешь сказать? Так давай я передам?
– Нет мама, сказать мне особо нечего, а если надо было, то я могу и написать как-бы.
– Ну вдруг это нужно принципиально донести с глазу на глаз?
– Нет на столько принципиальных вещей, в крайнем случае можно позвонить на видео-звонок.
– Ох, видимо я просто мыслю совершенно устаревшими категориями.
– С одной стороны, так оно и есть, без обид.
– Никаких обид! На такие вещи вообще нельзя обижаться, как и на правду.
– А у тебя есть что сказать? Или коллективно?
– Да нет, ничего такого, желаем лишь закрепиться тебе на работе и идти дальше по карьерной лестнице вверх.
– Ну спасибо на этом, а у вас какие планы?
– Да ничего особенного, вот через пару недель думаем в Крым съездить отдохнуть, хочешь с нами?
– Каким образом? Я бы рад конечно, но у меня работа, как никак?
– Ах, точно, все никак не могу привыкнуть к тому, что такой лоботряс, как ты, начнет наконец-то работать!
– Ага, раз в год и палка стреляет.
– Вот! Это как раз про тебя!
– Спасибо.
– Да не за что! Борщ накладывать пока горячий? Или будешь ждать пока остынет?
– Давай сейчас лучше.
– Что положить? Сметану? Специи?
– Сметану естественно, смесь перцев если есть, ну и хватит на этом.
– Заказ принят!
Не успел я приступить к фирменному маминому блюду народной кухни под названием – борщ, как почувствовал вибрацию своего телефона в кармане. Мне писал Ваня, который сообщил о том, что сейчас, буквально через несколько минут подъедет к дому моих родителей, а также уточнял могу ли я спуститься на разговор?
Я ответил ему, что уже собираюсь, что и сказал маме. На вопрос от мамы, куда я собрался, ответил, что Ваня сейчас передаст мне документы, которые нужны будут для работы, а услышав это, мама отпустила меня без лишних вопросов, она никогда не любила, если кто-то покидает стол, прерывая прием пищи без уважительной на то причины, благо я ее нашел.
Задыхаясь от волнения со звуком сердцебиения прямо в ушах, я мигом обулся и выскочил из квартиры, даже не дожидаясь, пока мама закроет за мной дверь. Стремительно пролетев по ступенькам, я вышел из подъезда во двор, где сразу же увидел машину Вани. Сделав глубокий вдох и выдох, я подсел к нему в машину, как всегда пожав руку нашим своеобразным способом, на что он ответил взаимностью. На нем были солнцезащитные очки, закрывающие практически половину лица, на котором не было улыбки, как и каких-либо явно выраженных эмоций, Подобное не обрадовало меня уже сразу.
– Ну что!? Как все прошло!? Где Серега?
– Его пол часа назад отпустили под подписку о невыезде.
– Так мы что теперь главные подозреваемые?
– Да нет, не главные, а единственные…
– Что смешного то в этом?
– А чего ты спрашиваешь? И так ведь должно быть все понятно, кого еще подозревать кроме нас?
– Ну не знаю, население поселка там, а что только нас?
– К ним тоже приковано внимание по его же словам, но мы явно выделяемся на всем общем фоне…
– Что он им там сказал вообще? На него сильно давили?
– Говорит, что нет, все было максимально доброжелательно. Рассказал наши заготовки, никто лишних вопросов не задал.
– Он нас выдал? Всех, кто там был?
– Да, вот теперь слушай, нас по любому вызовут, из-за того, что Санек повесился…
– Чувство вины?
– Оно самое, не волнуйся конечно сильно, но будь готов к этому.
– А когда с нас могут снять подозрения?
– Не понятно, точно не снимут пока с нами не переговорят, а как мы себя поведем в этот момент, все и решит, поэтому готовься. Лучше у родителей не засиживайся, а вечером езжай домой.
– Теперь то точно…
– И еще, нам стоит распустить эту группу, а также почистить все переписки, ты ведь полностью знаешь, что следует говорить?
– Да конечно, можно сказать – «на зубок».
– Значит у нас и нет никакой нужды все это обсуждать в очередной раз, не думаю конечно, что нас прямо посреди выходных вызовут, поэтому переговорим на работе с глазу на глаз, идет?
– Естественно, подобное решение, наверное, самое разумное из всех, что только может найтись на данную ситуацию.
– Вот именно, осталось совсем чуть-чуть перетерпеть, поэтому не бойся! Прорвемся!
– Какой же ты стал оптимистичный вновь! Я так могу и не ладное заподозрить.
– Тот самый факт, что Серегу нигде не закрыли, говорит о многом, неужели не ясно?
– Ты это уже говорил только другими словами, пока что рано радоваться.
– Не начинай! Как там твоя семья лучше скажи?
– Дома только мама, отец на работе, сестра своими делами занята.
– Вот как? Ну ладно передавай всем привет от меня!
– Давай, до встречи!
Как только я вышел из машины захлопнув за собой дверь достаточно громко, чтобы сидящие на соседней лавочке старушки обернулись и пожаловались на шум, Ваня тут же уехал. Я же, не обратив на них никакого внимания без всяких извинений со своей стороны во второй раз за день набрал номер квартиры родителей через домофон. Мама же даже не задавая лишних вопросов, молча открыла дверь. Вернувшись, я вновь помыл руки и сел за стол на кухне, где мама активно делала фруктовую нарезку.
– А что он тебе ничего не передал? Чего ты с пустыми руками?
– Он мне все на почту скинул.
– А зачем тогда выходить надо было?
– Да так, просто. Давно ведь не виделись, а он мимо проезжал.
– Ох, вот чует мое сердце, что ты что-то скрываешь!
– Почему ты так решила?
– Видно, что не договариваешь о чем-то, да и поведение у тебя значительно изменилось, напряженный даже стал какой-то.
– Тебе так
