По следам Лейва Счастливого - Хельге Ингстадт

Временами нас навещали киты. Зайдут в бухту, не спеша сделают круг, словно проверяя, чем мы тут заняты, и снова уходят в море. Как не вспомнить рассказ «Саги об Эрике Рыжем» о ките, прибитом волнами к берегу. Наверно, это случилось в те времена, когда китов было неизмеримо больше. Да и в наши дни у берегов Ньюфаундленда известны такие случаи. В 1963 году в проливе Белл-Айл дрейфующие льды загнали кита в мелкую бухту, где он оказался совсем беспомощным. Это был финвал длиной около тридцати метров. Торхалл Охотник, чернявый силач, служивший у Эрика Рыжего, тоже говорил о китах. Недовольный тем, что нет вина, он решил идти на своем корабле обратно в Гренландию, предоставляя другим «варить кита».

Время от времени мы откладывали в сторону лопатки и шли изучать окрестности. Пониже террасы, возвышающейся метра на четыре над уровнем моря, к устью реки тянулась широкая впадина, и мы гадали: может быть, в прошлом, когда уровень моря был выше, тут была лагуна или большая заводь, в которой мог укрыться корабль?

Мы отыскивали все новые следы обитавших здесь людей, в том числе большие ямы. Одна из них особенно заинтересовала нас своим странным расположением. Она находилась на гребне террасы возле самой реки.

– Вот и кузница, – сказала Анна Стина, но мы восприняли ее слова как шутку.

Искали кругом, нет ли погребений, однако ничего похожего не обнаружили. Было ясно, что этот год – только начало длительной работы. Сходили к истокам Черной Утки. В пути видели кусты красной смородины, крыжовника и малины, на болотах густо росла морошка. Ягоды только-только завязались, но похоже, что урожай будет обильный. Километрах в трех от моря, красиво обрамленное густым тальником, лежало озерко Черная Утка. Здесь-то и начинается речка, сюда поднимается осенью лосось. По соседству есть другое озеро – Скин-Лейк, в нем вымачивают тюленьи шкуры, чтобы отстал волос.

Однажды мы решили осмотреть гряду пятидесятиметровой высоты, спускающуюся к морю чуть западнее Черной Утки. Может быть, там есть каменные вышки? Нашли четыре развалившиеся пирамидки. Две из них почему-то стояли почти рядом, в каких-нибудь пяти метрах друг от друга. Осыпавшиеся камни лежали беспорядочно, большинство обросло черным мхом. По всему видно, что вышки были сложены очень давно.

Нет ли рун на каком-нибудь из этих камней? Далеко на севере, у западного побережья Гренландии, на острове Кингигторссак, как уже говорилось, были найдены три обвалившиеся вышки. На одном камне были изящно высечены имена трех норманнов и сообщение, когда они сюда добрались. Есть на них и магические знаки. Мы тщательно осмотрели все камни, но рун не увидели. Но почему все-таки две пирамидки стояли так близко друг к другу? На Кингигторссаке было три вышки, и в рунах упоминается трое; очевидно, на каждого по вышке. И в других местах Северной Америки находили парные вышки, возможно, сооруженные норманнами. В частности, у пролива Джонса и на острове Вашингтона Ирвинга, лежащем к востоку от острова Элсмира.

Для чего были построены эти вышки и кто их соорудил? Они стоят не на вершине, их трудно различить с моря; значит, это не ориентиры для кораблей. Зато, если смотреть с некогда обитаемого участка, они четко выделяются на фоне неба на юго-западе. Вряд ли вышки сооружены постоянно живущими здесь уже около 175 лет рыбаками. Никто о них ничего не знает, и, кроме того, вышки обросли черным мхом – признак большого возраста. Да и какой толк рыбакам от вышек, которых не видно из деревни. Может быть, их воздвигли временные гости – китобои или эскимосы и индейцы? Вряд ли. Скорее всего, эти вышки были нужны тем, кто некогда жил в полукилометре от них.

Возникает мысль, что пирамидки как-то связаны с исчислением времени. Нам известно, что норманны часто определяли время по солнцу, используя разные ориентиры – вершины гор, седловины, каменные осыпи или вышки. Надо было следить, когда начинать трапезу, когда ее заканчивать и приступать к работе. Любопытно, что если смотреть от раскопов, солнце около трех часов дня стоит над двумя пирамидками, которые расположены близко друг к другу, примерно на юго-западе. Вспоминаются астрономические данные в «Саге о гренландцах». В частности, там говорится об эйктарстаде – видимо, метке между юго-западом, над которой солнце находилось в обед; в Исландии обед означал 15 часов.

О вышках в Ланс-о-Мидоузе нельзя сказать ничего определенного, но стоит заметить, что такие сооружения – типично норманнская черта. В Норвегии, Исландии, Гренландии на возвышенностях у древних усадеб часто можно найти пирамидки.

По мелководному заливу мы отправились обследовать многочисленные здесь острова. Посетили маленький Флинт-Айленд с россыпью коричневого кремня на берега, потом низкий и плоский Грин – Айленд, где есть отличная трава с пятачками лютика и фиалками; раньше здесь гнездились гаги. Наконец подошли к Грей-Сакред-Айленду. Северный берег острова крут и обрывист, на южном раскинулись зеленые косогоры с низкой порослью. Дальше к северу до самого Лабрадора простиралось море, а на юге мы видели плоскую равнину Ланс-о-Мидоуз. Грейт-Сакред-Айленд – превосходный ориентир для мореплавателей. Кто правил на него, не мог не заметить Ланс-о-Мидоуз.

... Раскопки шли своим чередом. Шустрые ребятишки из рыбачьего поселка неизменно сновали около нас. Славный народ! Таких воспитанных детей в городе редко увидишь. По воскресеньям нас навещали принарядившиеся жители ближайших поселков. Они дивились на странных чужеземцев, которые уже не первую неделю рылись в земле. Возвращаясь с охоты, заглядывал к нам сын Биг Чифа Ллойд: связка морской птицы за плечом, в руке старинное ружье, на груди пороховница. А мы все копали и копали.

СТРАНА И ЕЕ НАСЕЛЕНИЕ

Ланс-о-Мидоуз лежит на 51°36' северной широты и 55°32' западной долготы, то есть примерно на широте Лондона. Это на девять градусов южнее Аустербюгда в Гренландии.

Климат здесь типично морской, во многом определяется идущим на юг холодным Лабрадорским течением и ветвью Гольфстрима. Средняя летняя температура 10-15°С. Зима сравнительно мягкая; по словам рыбаков, температура редко опускается ниже – 15, – 20°С. Характерно, что год на год не похож, за жарким летом может последовать прохладное, а зимой нередки долгие оттепели, когда почти весь снег сходит. У побережья море замерзает в декабре. Обычно зимой образуется прочный припай, и по нему можно пешком дойти до островов. Таяние льда начинается в мае, а в первых числах июня вода у побережья свободна от льда. Впрочем, бывает, что иной год плавучие льды в июне еще осаждают берега.

Северо-восточную часть полуострова к северу от Сент-Антони отличает ровный, слегка волнистый рельеф. Возвышенности не больше ста метров. На юге от Ланс-о-Мидоуза простирается равнина с буграми, болотами и множеством озер. Густо растут мхи, вереск и тальник, местами встречаются заросли низкого, угнетенного ветром ельника, на прикрытых от ветра участках зеленеет трава. Граница леса проходит теперь километрах в двенадцати к юго-западу от Ланс-о-Мидоуза, ближе к заливу Пистолет. К югу от этого залива возвышается гора Белая (Уайт-Маунтин).