Как проиграть в любви - Сара Ней
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бум.
Отстой.
Райан поднимает брови.
— Дрочишь в душе или принимаешь душ, а потом дрочишь?
— Дрочу в душе, обычно. Меньше беспорядка.
Она кивает.
Неужели эту девушку нельзя поставить в тупик? Ничто из того, что я сказал, не шокировало ее, и это действует мне на нервы; не знаю, почему меня это волнует, но часть меня хочет увидеть, как это внешнее спокойствие даст трещину.
Райан выбирает «вызов».
— Продемонстрируйте свой любимый вид проявления привязанности. — Она прикусывает нижнюю губу. — Мой любимый вид…
— Ты должна продемонстрировать, — напоминаю я ей ворчливо, как будто она не прочитала мне это две секунды назад.
— Это сложно, потому что я не была в отношениях достаточно долго, чтобы демонстрировать привязанность.
Она была с Диего Лоренцем два месяца, что можно было бы считать фазой медового месяца, но этого было недостаточно, чтобы он держал ее за руку, хватал за задницу, целовал на публике.
— Время идет, — говорю я ей, с нетерпением ожидая, когда она вовлечет меня в то, что ей больше всего нравилось, демонстрируя какую-нибудь хрень — не знаю, минет, французский поцелуй или что-то еще.
Насколько это было бы ужасно?
— Думаю, моим любимым проявлением привязанности было бы… чтобы кто-то держал меня за руку, пока мы занимаемся чем-то обычным, например, сидим на диване и смотрим телевизор. Или просто положить руку ему на бедро, когда мы сидим или он ведет машину. И наоборот.
Для меня это тоже звучит чертовски круто.
— Ты не должна говорить, ты должна мне показать. — Я давлю на нее, будь я проклят, если это не так, внезапно отчаянно желая, чтобы Райан прикоснулась ко мне.
С тех пор как я оказался между ее ног, я не могу перестать думать о сексе, минете и погружении моего члена в ее киску. Она так чертовски хорошо пахла, была такой теплой; наверняка она была мокрой.
Я мысленно заставляю свой взгляд оставаться на ее лице, его склонность перемещаться вниз по ее телу — битва, которую я никак не могу выиграть.
Сиськи.
Киска.
Сиськи…
Райан перемещается на кровать, подползает, чтобы лечь рядом со мной, зеркально отражая мою позу: одна рука за головой, другая на бедре. Затем, очень медленно, эта рука на ее бедре тянется через одеяло и касается моего бедра.
На ее губах появляется улыбка.
Мой взгляд перемещается на ее руку, которая так близко к моей, затем возвращается к ее лицу. Рука. Лицо. Рука.
Она не двигается, ничего не делает, просто лежит там, распространяя тепло через мои трусы и согревая мою кожу.
— Твоя очередь.
Ее улыбка не дрогнула, и ее рука остается на моем бедре, пока я тянусь за карточкой «вызов», сердце колотится в груди.
Прочистив горло, я громко и непреклонно читаю.
— Поцелуйте своего партнера не в губы, а в другое место.
Да.
Да, да, да, блядь, да. Лучшая карточка на свете.
— Это ничего? — Боже упаси меня от нежелательных приставаний, даже если мы играем в игру.
— Конечно. Это же просто игра.
Лгунья.
Какая же она чертова лгунья.
Это перестало быть игрой, как только я оказался между ее ног и прижался носом к ее киске.
Райан хотела, чтобы я ласкал ее ртом так же сильно, как я этого хотел; она просто недостаточно мужественна, чтобы признать это. К черту Дрю, что прервал меня — не могу дождаться, когда выпорю ему задницу за то, что ворвался без предупреждения. Это не мамин дом, черт возьми. Что, по его мнению, я здесь делаю? Сижу на полу и играя со своим «ЛЕГО»?
Да, у меня до сих пор есть «ЛЕГО» — не сходите с ума по этому поводу.
— Мне закрыть глаза для этого? — Райан смеется, поддразнивая.
— Если хочешь закрыть глаза, то давай, но это ни капельки не больно.
Райан убирает свою руку с моего бедра, и на ее месте тут же появляется холод; я не могу решить, должен ли я взять в ладони ее лицо или просто наклониться, поцеловать ее в щеку и покончить с этим.
Или.
Может, не торопиться?
Может, не торопиться и посмотреть, как она отреагирует?
Может быть, я…
— Боже правый, как долго это будет продолжаться? — Она раздраженно дуется, голос выдает ее нервозность. — Будешь пялиться на меня всю ночь или сделаешь это?
Пялиться на нее всю ночь?
Так драматично.
Райан ерзает на кровати, волнуясь.
— Я собираюсь сделать это. Потерпи.
Такая грубиянка, но эти губы…
Губы, которые я не могу целовать. Таковы правила, и не я их устанавливал. Если я поцелую ее в губы, то она взбесится.
Куда-нибудь, кроме рта. И где же это может быть?
Мой взгляд пробегает по ее шее, ключицам. Вниз к ее сиськам. Может, поцеловать их?
Нет, слишком рано.
В челюсть? В голый живот?
Стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым, я наклоняюсь вперед, чтобы сосредоточиться на ее шее. Провожу носом вдоль ее челюсти от подбородка до мочки уха, вдыхая по пути ее запах. Чертовски здорово, вот как она пахнет, и я начинаю осыпать ее поцелуями, прокладывая себе обратный путь.
Провожу носом по ее шее.
Дыхание Райан учащается.
Ее кожа теплая и сладкая, и она покрывается мурашками, когда я целую открытую кожу вдоль выреза футболки.
Затем прижимаюсь губами к выемке в уголке ее рта, с одной стороны, потом с другой.
Так нежно.
Не в силах остановить себя, я прижимаюсь губами к ее губам, потому что, честно говоря, это кажется мне следующим логическим шагом.
Райан
В одну секунду Даллас опускает нежные поцелуи вдоль моей челюсти, а в следующую наши губы прижимаются друг к другу, и его язык оказывается у меня во рту.
Одна большая ладонь ложится мне на шею, большой палец гладит мою щеку.
Губы оказываются на моих, хотя они не должны были быть там, теплые и податливые, они мягко прижимаются к моим.
Даллас нависает надо мной, когда я откидываюсь на подушку, позволяя ему целовать меня, раздвигая губы, чтобы его язык мог проскользнуть внутрь. Осторожно, он исследует, сплетаясь с моим.
Все в этом неуверенно и медленно, в отличие от поцелуев, которые были до него.
Никто никогда не целовал меня так раньше.
Насколько я могу вспомнить. Ни один из них не выделяется как нечто примечательное.
Чертовски жаль, что Даллас Колтер не ищет себе девушку, потому что теперь, когда провела с ним немного времени, мои мысли устремляются туда.
Туда,
