У сумрака зелёные глаза - Алана Инош

 Войдя в комнату, он остановился в трёх шагах от кровати и ещё раз поклонился.

 – Умоляю вас меня простить за нахальство... За то, что беспокою вас, прерывая ваш отдых. Я лишь хотел засвидетельствовать вам своё почтение, милая Алёна. Долг вассала обязал меня явиться по зову лорда Эльенна... Вообще я по натуре далёк от участия в каких-либо военных действиях, но охранять прекрасных дам – чрезвычайно приятная и почётная для меня обязанность.

 Изящно склонившись над моей рукой, он коснулся губами пальцев.

 – Приятно познакомиться, князь, – пробормотала я.

 Заметив капельницу, он сочувственно изогнул подвижные красивые брови:

 – Но что с вами, Алёна? Вы больны? О, в таком случае тысяча извинений за беспокойство!

 Аида бесшумно вышла из-за занавески и приставила дуло к его голове.

 – Руки вверх.

 Князь Огнев замер и медленно поднял руки. Держа его на прицеле, Аида села в кресло.

 – Эх, жаль, нельзя убить этого засранца, – проговорила она. – Если бы ты знала, Алёнка, сколько на его счету охмурённых и укушенных девиц!

 – Гм, гм, всегда любил ваши оригинальные приветствия, мадемуазель Аида, – сказал князь Огнев.

 – Полагаю, лорд Эльенн вызвал вас не для охраны, а скорее для развлечения этих дам, – хмыкнула Аида. – В бою вы мало что стоите, а вот как жиголо – очень даже ничего.

 Князь, состроив обиженную мину, поправил бабочку.

 – Кхм. Я бы попросил!

 – Да ладно, Огнев, – усмехнулась Аида. – Всем, кроме Алёны, известна ваша репутация... Предупреждаю: если хотя бы ваш палец или клык коснётся её – найду и прихлопну.

 И Аида многозначительно качнула оружием.

 – Понял. Понял. – Князь примирительно выставил ладони, пятясь к двери. – Удаляюсь. Ещё раз прошу прощения за вторжение.

 Когда он ушёл, я облегчённо откинулась на подушки, а Аида встала с кресла и опустилась на кровать рядом со мной, не выпуская, впрочем, своего оружия.

 – Не ожидала от лорда Эльенна, – сказала она, недобро щурясь. – Алён, будь осторожна. Этот князь – тот ещё засранец. Весьма красивый засранец, но... сволочь и кровопийца. Сколько он девчонок загубил – не сосчитать.

 – Не беспокойся, – улыбнулась я, прижимаясь к её плечу. – Он не в моём вкусе.

 – Знаешь, что? Поставлю-ка я тебе блок против вампирского внушения, – сказала Аида. – На пару месяцев хватит, а там решим, нужно продлевать его или нет. Ляг и расслабься.

 Я повиновалась, полностью доверяя ей. Нависнув надо мной, она сверлила изумрудными буравчиками глаз мои мозги, и я ощутила, как будто голову сдавил невидимый обруч.

 – Голова что-то заболела, – шёпотом пожаловалась я.

 – Так и должно быть, не волнуйся, – успокоила Аида, просовывая руку под мой затылок. – Сейчас всё пройдёт.

 Неприятные ощущения постепенно ушли, и Аида, поцеловав меня между бровей, сказала ласково:

 – Всё. Теперь ты устойчива к вампирскому воздействию и психическим атакам высокой интенсивности.

 Под утро я задремала – сладко и мучительно, долгожданным утренним сном: так устала, что никакой сумрак уже не мог помешать. Но, видно, не судьба было мне выспаться. Разбудил меня странный, сдавленный возглас Аиды – в нём прозвучало и мучение, и ужас, и боль. Она всё так же сидела в кресле, только нагнулась вперёд, прижимая руку к груди, как будто там сосредоточился источник её страдания, а в глазах, диковатых и мутных, застыло безумное выражение.

 – Аида, – позвала я испуганно. – Аида, что такое?

 Она несколько раз тяжко, сдавленно вдохнула и выдохнула, пытаясь поймать нормальный ритм дыхания. Было похоже, будто ей приснилось что-то страшное.

 – Аида...

 На мой голос она отреагировала очень странно. В её взгляде, всё ещё нездешнем и жутком, отразилась такая ненависть, что меня обдало сначала жаром, а потом ледяной волной. Схватив оружие, она наставила его на меня, оскалив клыки. Я вжалась в подушки.

 – Аида, ты что? Это же я... Я, Алёна... – пролепетала я, чуть не плача.

 – Мразь проклятая, – прорычала она, бросаясь на меня и тыча дулом прямо мне в лицо.

 – Аида, тебе что-то мерещится! – закричала я. – Очнись! Очнись немедленно! Это я! Я не враг!

 Вздрагивая от всхлипов, я зажмурилась. Дуло убралось от моего лица, послышался вздох Аиды.

 – Извини, Алён... Извини.

 Рухнув в кресло, она закрыла лицо руками. Испуг начал меня понемногу отпускать, освобождая моё сердце из своих когтей, одновременно окутывая плащом из мурашек и слабости. Я подползла к Аиде, присев на ковёр рядом с креслом и осторожно, с опаской погладила её по плечу, по коротко стриженному затылку.

 – Тебе что-то приснилось?

 Проведя ладонями по лицу, она откинулась на спинку кресла. Теперь в её застывшем взгляде не было безумия, осталась только усталость.

 – Это только сон, Аида, – всё ещё немного дрожащим голосом пробормотала я, тихонько дотрагиваясь до её руки. – Я не враг тебе. Я тебя люблю.

 Она закрыла глаза.

 – Иди, – чуть слышно шевельнулись её губы. – Иди, ложись, тебе ещё нельзя вставать. Со мной всё в порядке.

 Я сжала её пальцы.

 – Пойдём... Приляг со мной.

 Аида вдруг встала.

 – Мне пора. Я должна обдумать всё...

 Накинув куртку и взяв оружие, она стремительно вышла из комнаты. Я бросилась за ней следом, пытаясь удержать, но Аида мягко отстранила мои руки. Не обняла, не поцеловала, просто стремительными шагами уходила неизвестно куда. На лестнице меня накрыла мучительная слабость и дурнота, колпак тумана охватил мою голову, и, чтобы не упасть, я вцепилась в перила и сползла, сев на ступеньку. Шаги Аиды неотвратимо удалялись, а во мне что-то рвалось – страшно и непоправимо.

 – Мадемуазель Алёна, что с вами?

 Надо мной склонился блистательный князь Огнев. Ещё его мне тут не хватало... Его парадный фрак с бутоньеркой, белый жилет и бабочка неприятно мозолили глаза своей неуместной напыщенностью.

 – Уйдите, князь, мне сейчас не до вас, – процедила я. Моя голова была готова взорваться от этой проклятой дурноты. Видимо, я ещё не совсем пришла в себя после вчерашней кровопотери, хоть мне и перелили литр донорской крови.

 – Я понимаю, – сказал он миролюбиво. – Но, может быть, я могу вам чем-то помочь?

 – Да чем вы мне поможете, – поморщилась я. – Хотя нет... Остановите Аиду, князь. Пожалуйста, быстрее! Верните её, скажите ей, что я её зову. Мне плохо!

 Он замешкался около меня на миг, и я повторила:

 – Быстрее!

 – Слушаюсь, мадемуазель, – поклонился Огнев.

 Тёмной тенью он исчез быстрее ветра – только холодком сумрака повеяло. Я, прислонившись головой к перилам, заплакала от бессилия, а дом смотрел на меня десятками глаз, огромный и молчаливый.