Благие намерения - Кейти Макалистер

– О нет, дорогая, – знаменитая улыбка леди Ливен слегка потухла, когда графиня взглянула на руки Джиллиан, – я говорю совсем не об этом пустяковом инциденте. При мысли о вас мое сердце разрывается совсем от другого.

– Прошу прощения, графиня, но я вас не понимаю. – Перебрав в уме самые последние свои неприятности, Джиллиан вспыхнула до корней волос. – Я, безусловно, заменю вашу шпалеру. Понимаете, я не представляла себе, что краска так легко воспламеняется, но после того, как я опрокинула лампу, пламя лизнуло край шпалеры. Совсем крохотный кусочек. Я уверена, вы ничего не заметите, если не будете присматриваться. Но не сомневайтесь, я приведу ее в порядок, как и ваш замечательный розарий.

Графиня посмотрела на Джиллиан, словно у нее на переносице внезапно появился третий глаз, а потом, махнув рукой, слегка покачала головой.

– Все это пустяки, дорогая леди Уэссекс. – Графиня, казалось, с трудом пришла в себя, но все же одарила Джиллиан сияющей улыбкой. – Что значат для друзей несколько роз и кусочек шпалеры, верно?

– Вы очень милостивы, леди Ливен.

– Я имею в виду совсем не эти мелочи, дорогая, – заговорила графиня, понизив голос. – Я говорю о том, что напела мне маленькая птичка, и хочу сказать, что вы всегда найдете во мне друга, которому можете довериться.

Джиллиан, незаметно оглядевшись, обнаружила, что их окружает целая толпа, л, несмотря на приглушенные разговоры, было ясно, что всех очень интересует, о чем говорит с ней графиня. Леди Ливен, очевидно, тоже это поняла, потому что, наклонившись ближе к Джиллиан, повысила голос:

– В первую очередь это касается предвзятого отношения в обществе к вашему мужу. Могу вас заверить: что бы о нем ни говорили, мы всегда рады его видеть.

Кое-кто из гостей фыркнул, раздался хриплый мужской смех.

– Благодарю вас. – Джиллиан пришла в замешательство от косвенного намека и подумала, не сделала ли она чего – нибудь такого, отчего Ноубл превратился в изгоя. Она опустила взгляд на свои голубые руки и пришла в ужас, увидев голубые пятна на палевом воздушном платье графини. Джиллиан попыталась отойти в сторону, но ее окружила группа гостей, жаждавших поздороваться с хозяйкой. – Ваша поддержка, графиня, будет очень важна для лорда Уэссекса и, разумеется, для меня.

– А что до другой неприятной ситуации, о которой шепнула мне маленькая птичка, – графиня наклонила голову набок, и ветерок из окна слегка закачал эспри из страусовых перьев, – то вы всегда должны помнить обо мне, когда вам понадобится избавиться от проблем.

– Это очень великодушно с вашей стороны. – Улыбнувшись, Джиллиан постаралась уклониться от раскачивающегося длинного страусового пера, щекотавшего ей глаз. – Я всегда буду помнить вашу доброту.

Графиня улыбнулась, похлопала Джиллиан по руке и пошла навстречу вновь прибывшим гостям.

Джиллиан, не в силах больше терпеть, быстро почесала рукой нос и, обернувшись, оказалась лицом к лицу с Шарлоттой.

– О чем она, черт возьми, толкует? – обратилась Джиллиан к кузине.

– Ради Бога, Джилли. – Шарлотта вытаращила глаза, крепко схватила ее за руку и потащила в маленькую комнату в конце длинного коридора. – У тебя синий нос! Я не знаю никого, кто бы, как ты, попадал во всякие неприятности на балу. Если бы на тебе были перчатки, ничего бы не произошло.

– Но я не люблю носить перчатки, – напомнила Джиллиан.

Она попыталась было объяснить, что хотела только посмотреть на разноцветные лампы, но Шарлотта быстро заставила подругу замолчать и передала в руки служанок графини. Через полчаса Джиллиан снова появилась в зале уже без синего носа, но с голубыми пятнами краски на платье и в перчатках, которые были ей явно малы. Она нервно подтягивала их и обозревала зал в поисках сочувствующего лица.

– Леди Уэссекс, вы выглядите… ах… как всегда, очаровательно.

– Благодарю вас, сэр Хью, – улыбнулась Джиллиан подошедшему к ней джентльмену. – Вы очень любезны, если учесть, что у меня платье в пятнах и я в чужих перчатках.

– Дорогая, никто не станет обращать внимания на такие мелочи при виде вашей лучезарной улыбки.

– Честно говоря, сэр Хью, ваши слова подняли мне настроение, – засмеялась Джиллиан. – Между прочим, легкий лиловый оттенок придает особую прелесть ярко-синему цвету вашего костюма.

Баронет, приосанившись, поправил жилет и быстро проверил, не перепуталась ли его цепочка для часов со шнурком монокля.

– Вы всегда выбираете одежду самых ярких цветов, – продолжала она, надеясь ответным комплиментом потешить тщеславие сэра Хью. – Вы неизменно напоминаете мне павлина с яркими синими, зелеными, пурпурными перьями. О, сэр Хью, я сказала что-то не то?

– Павлина? – прошипел он, побагровев. Его лоб покрылся испариной.

Джиллиан испугалась, что его тут же хватит удар, и поспешила пригладить его встрепанные перья:

– Ну да, но я, безусловно, сказала это в самом лучшем смысле. Мне очень нравятся павлины, сэр Хью. О, сэр Хью, прошу вас, простите меня, я не хотела… Ах, черт!

– Пустая трата времени разговаривать с этим попугаем, детка.

Обернувшись к дивану, чтобы посмотреть, кто заговорил с ней, Джиллиан увидела сидевшего на зеленых подушках старика, такого высохшего и немощного, что лицом он больше походил на сморщенного младенца, чем на взрослого человека.

– Да, признаю, теперь я больше малое дитя, нежели взрослый мужчина. Я живу на свете уже сто одно лето, детка.

– Прошу меня простить, сэр. – Устыдившись своей грубости, Джиллиан осторожно присела рядом со стариком. – У меня и в мыслях не было обращаться с вами неуважительно. Понимаете, это моя дурная привычка виновата в том, что подчас я не замечаю, как говорю вслух. Вполне естественно, что вы обиделись за «сморщенного младенца». Вы просто выглядите… очень зрелым. – Джиллиан испугалась, когда мужчина несколько раз присвистнул, но потом догадалась, что он смеется.

– Не переживай, детка, – прокудахтал он и несколько минут старался перевести дух. – За мою жизнь у меня было много имен, и если «высохший» и «сморщенный» самые плохие, то мне нечего жаловаться.

– Вы очень милый, – нежно улыбнулась Джиллиан. – Кто вы?

– Мое имя Палмерстон.

– Лорд или мистер?

– Сгодится просто Палмерстон. Тьфу, ты когда-нибудь видела такую картину? – Старик поднял непослушную руку и ткнул в воздух скрюченным пальцем. – На барышнях нет ничего, кроме нижнего белья. В мои дни девушку выпороли бы кнутом, появись она на балу в одних побрякушках!

– Я понимаю, что на вас это производит именно такое впечатление, – отозвалась Джиллиан, взглянув на вереницу проходивших мимо них светских модниц, – но должна сказать, что мода все же сделала шаг вперед. Моя мама всегда жаловалась на ужасные корсеты, кринолины, фижмы и прочее. Вам не кажется, что эти вечерние платья намного проще и элегантнее?