Петр Великий и управление территориями Российского государства - Андрей Владимирович Дёмкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Далее указаны суммы годовых оброков с рыбных ловель, считая расстояние от Москвы: в 100 верстах по 20 р., в 200 верстах по 40 р., в 300 верстах по 60 р., в 400–500 верстах по 150 р., в самых дальних местах по 300 р., а больше той суммы не требовать. Если кто-либо «в не оброчных» водах будет ловить рыбу «утайкой или насильно», то его приводить к местным воеводам и приказным людям и по розыску «править в десятеро», а если дойдет до пытки – пытать. Для надзора за правилами ловли и уплатой оброка местные бурмистры должны выбирать голов и целовальников. Если откупщики с торга будут давать по 10 р., то им отдавать воды на 1–2 года, по 100–300 р. – на 2–3 года, если же 500 р. и больше – на 5 лет, а больше этого срока не давать.
В конце указа отмечено, что следует описать и «пруды с саженной рыбой» (то есть прудовые хозяйства) и отдавать их местным крестьянам также на оброк. Ведомости об оброчных делах отсылать в «Ижерскую канцелярию дел рыбных ловель» губернатору А. Д. Меншикову. За нарушения в отчетности грозили смертной казнью, а за «понаровку» и напрасную «посяжку» – торговой казнью «без пощады».
Как и с банными сборами, подробный указ сосуществовал с общим. Так 18 января именной указ, объявленный из Семеновской приказной палаты Разряду, отмечал, что во всем государстве рыбные ловли с оброком и денежными доходами ведать в этой палате. В нее следовало присылать окладные книги и всякие ведомости. Подьячие, которые ранее занимались этими вопросами, направлялись сюда же к губернатору А. Д. Меншикову. Специально рыбными ловлями ведал, по И. А. Желябужскому, П. В. Кикин, о чем указано и в источниках.
Состоявшийся в Ижерской канцелярии 30 сентября именной указ предписывал с оброчников рыбных ловель брать сказки на гербовой бумаге, а имена их поручителей записывать в книги. Оттуда же 11 октября вышел именной указ, обращавший внимание на случаи, когда прежние владельцы рыбных ловель «за стачками и заговором» не захотят их взять себе на откуп. Тогда их следует отдавать им на оброк.
1 января 1705 г. вышли «Статьи об отдаче рыбных ловель на откуп», повторявшие положения указа 6 января 1704 г. Отмечено, что «сказки» о рыбных ловлях воеводы за своими руками должны присылать в Москву, в «Ингерманландскую канцелярию к делам рыбных ловель». Во всех городах и уездах по рекам и речкам следует описать «плавучие садки с рыбой» и положить на их владельцев оброк – требовал именной указ, составленный в той же канцелярии 1 июня. Сюда же следовало присылать и описи. 2 ноября подобный указ касался ловли рыбы «самоловами» и взимания с них оброка. А. Д. Меншиков 2 января 1706 г. «приговорил», чтобы воеводы на местах проверили: нет ли «сверх росписи» рыбных ловель, если есть – то их описать и допросить владельцев, с какого года они ими владеют. Отдавать те ловли на оброк дворцовым крестьянам на 2–3 года. Если они не захотят, – то «охочим людям» с условием уплаты оброка дважды в год: через полгода и в конце года. В целом, князь Б. И. Куракин, писал, что «рыбная канцелярия» могла в год собирать до 100 тыс. р. П. Н. Милюков определял сбор более скромными суммами: и 22, и 65 тыс. р.[77]
Передача на оброк, сумма которого за речку или озеро могла доходить до 500 р. в год, делала рыбные ловли, так же как видим, весьма доходной статьей бюджета. Рыбу-то ловили повсеместно, и она являлась постоянной составляющей пищевого рациона всех категорий населения.
Из Семеновской приказной палаты 25 января 1704 г. был объявлен именной указ Разряду. Во всех городах и уездах с домовых «пчельных заводов» и «бортных ухожаев» следует брать оброки и «переоброчивать» новые. Для этого сбора устроить «особый приказ и писать его Семеновской канцелярией». Дела эти «ведать» Парамону Старцеву. Ему «для посылок» придать из московских чинов людей и подьячих, сколько понадобится. Об условиях оброков и переоброчек сказано в данных Старцеву из Семеновской приказной палаты статьях. Ему же с мест должны быть посланы оброчные и окладные книги «тем оброчным статьям бортным ухожаем и пчельникам со всего Московского государства и черкаских», кроме «гетманского владетельства». Как видим, оброк собирался и с домашних пасек («пчельные заводы», «пчельники»), и с промысла по сбору меда у диких пчел («бортные ухожаи»). Данной канцелярии не подвластны только личные промыслы малороссийского гетмана.
Именной указ 1 февраля 1705 г. предписывал во всех городах и уездах, на кружечных дворах, «имать… в Ингерманландскую канцелярию медового сбора» с винной продажи «поведерные пошлины против Московского отдаточного двора» с ведра и полуведра по 1 к. с четверти (с бутылки), а с четверти и кружки по 0,5 к. Правда, сказано, что пока те деньги берут земские и кабацкие бурмистры «с товарищи». 12 июня специально в «Пермь Великую», архимандриту Пыскорского монастыря был послан именной указ. В нем сказано, что ранее в Посольский приказ был передан такой же указ из «Ингерманландской канцелярии медового сбора» «за приписью» П. Старцева о взимании соответствующих доходов. И для этого из Москвы послан особый «сборщик».
Уже из Главной Ингерманландской канцелярии «канцелярии медового сбора» 23 декабря 1706 г. объявлен именной указ. «Медовая канцелярия» теперь должны была «отослать» в Ратушу сборы с мастеровых и работных людей, и с лавочных сидельцев, с торговых площадей поземельное, и с струговых и лесных пристаней привальное и отвальное, с скотины и кож, с весов, с квасов и уксусные, с сусленых промыслов. Ратуша с 1707 г. будет «ведать» этими различными сборами, которые курировала «канцелярия медового сбора».
Наконец, 25 января 1709 г. вышли «Статьи о сборе денежных доходов с домовых и пчельных заводов, с бортных ухожаев и с оброчных земель»: 1. На
