Барабаны зомби - Андрей Бармин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Доброе утро, монсеньор, - Пьер появился откуда-то сбоку и достаточно неожиданно. Николо даже вздрогнул:
- Доброе, друг мой. Твои? - он кивнул в сторону парней.
Барро помотал головой:
- Нет, но мои ребята сейчас их проверят.
Охрана Барро появилась так же неожиданно, как и объект их защиты: пятеро мужчин в хлопковых штанах, легких льняных куртках с закатанными рукавами и черных армейских ботинках. Под куртками отчетливо виднелись пистолеты. Николо покачал головой:
- Не надо. Это свободная страна. А мы не занимаемся ничем предосудительным.
- Но они могут...
- Не стоит. Пусть смотрят... Хотел поздравить тебя, Пьер, с прошедшими выборами.
- Спасибо, монсеньор. Во многом наш успех зависел от вас...
- Не стоит, Пьер. Это ваша заслуга, ваш успех, мы только немного поддержали вас. Но. Всегда есть «но».
Барро был молод, тридцать шесть лет, совсем юнец на фоне остальных политиков Республики такого масштаба, но вовсе не наивен и глуп.
- Я так и думал, что наша встреча будет связана с некоторыми, хм, проблемами, монсеньор.
- Пьер, - Николо улыбнулся. Ему нравился этот парень, нравился по многим причинам и одной из них являлось умение быстро переходить к сути вопроса. Барро не разочаровал и в этот раз:
- Наши первые инициативы в Парламенте беспокоят вас?
- Конечно. Во Франции теперь многие связывают нашу Церковь и вашу партию. А те законопроекты, которые вы внесли на голосование, очень экстремальны.
- Они же все равно не пройдут, - Барро улыбнулся, - мы получили не так уж и много мест.
- На прошлых выборах вы вообще не прошли минимальный порог. Но теперь вы не какая-то подзаборная группка, а вполне респектабельные господа. Не надо отпугивать от себя людей умеренных взглядов, - Николо действительно переживал по поводу инициатив Барро: запрет на строительство новых мечетей, урезание субсидий для не получивших гражданство Республики мигрантов.
- Мы не хотим войны с исламом, если разобраться, то верующие в Аллаха, если они не радикалы, нам ближе, чем атеисты.
Николо протянул руку в сторону охраны политика:
- И, кстати, эстетика ваших парней очень напоминает...
- Нацистов, монсеньор? - Барро улыбался.
- Именно. Ваша страна в прошлом веке, также как и моя, здорово хлебнули от парней в такой форме.
- Ну, ваша, в некотором роде и послужила основой для их появления.
- Это долгий и запутанный вопрос, но не очень приятно читать в сети комментарии про вас, начинающиеся со слов «французский фюрер», «новый Рем», «штурмовики Барро».
- А, - Барро отмахнулся, - левые со своими штампами. Здравые люди знают, что мы не расисты: да у нас четверть партийного состава арабы и евреи.
- Пьер, мне нравится, что вы человек с юмором, но я хочу сказать, что такие инициативы не приветствуются с нашей стороны. Я просто прекращу финансирование. Это не угроза. Мы вам не хозяева, но и мириться с заигрыванием с нацизмом не станем. Эпатаж хорош в умеренных дозах. Перец хорош как дополнение к блюду, но есть его ложкой разумный человек не станет.
- Монсеньор, я не могу сразу после выборов показать своим избирателям, что стал жирным респектабельным буржуа.
- Пьер, - Николо подумал, что сейчас выглядит занудным ментором, - ваша электоральная база ограничена. Сейчас вы собрали свой максимум — одиннадцать процентов. Это много от ста миллионов избирателей. Это успех, но не триумф. Вам нужен рост. А теперь голоса можно только забирать. Господи, да вы же сами все понимаете. Сколько ультра-правых партий попадали в эту ловушку.
- Все, - Барро нахмурился.
- И сколько из нее выбралось? Ни одна. Так станьте первыми, кто сможет. Разорвите эту цепь неудач.
- Вы несомненно правы, монсеньор, но понадобится некоторое время и определенная гибкость.
- Пьер, я очень рад, что мы понимаем друг друга. И еще раз по поводу вашей охраны: смените имидж.
- Хорошо. Но и я кое-что хочу вам сказать, монсеньор. Конечно, - Николо догадывался, что сейчас услышит. И не ошибся: - Мы не станем слепыми проводниками ваших интересов. Союзники — да. Соратники — да. Но не вассалы.
- Пьер, нам не нужны слуги. Нам нужны сторонники. Мы же все: и я, и вы - в первую очередь слуги Господа.
- Я иногда не понимаю, вы иронизируете или нет, упоминая Господа, - Барро сказал это вполне серьезно и внимательно следил за реакцией Николо.
- Нет ни капли иронии, когда я говорю про Бога. Я, далеко не образцовый католик, но не лицемер. Я верю в Бога и считаю, что именно Ватикан лучшим образом в этом мире справляется с задачей поддержания веры. Не идеально, ведь мы всего лишь люди со своими страстями и слабостями, но две тысячи лет истории нашей Церкви прямо говорят о том, что это верный путь. И даже в современном мире я вижу потенциал для расширения паствы. За последние пятнадцать лет число людей, называющих себя католиками, перешагнуло цифру в два миллиарда. А мы не социальная сеть в виртуале.
- Монсеньор, вы для меня пример настоящего человека. Не священника, не политика, а именно человека. Папский престол должен по достоинству оценить ваше служение.
- Главное, чтобы Господь оценил мои усилия, - Николо не лукавил, хотя иногда чувствовал, что грех гордыни и упоение властью начинают переполнять его.
Двое парней в джинсах продолжали наблюдать за ними, иногда перебрасываясь какими-то фразами. Они явно кого-то ждали. Барро скривился:
- Не нравятся они мне. Выкинут какую-нибудь пакость сейчас. Кстати, монсеньор, вы зря так беспечно относитесь к своей безопасности. У человека вашего уровня просто обязана быть охрана.
- Господь — мой лучший защитник.
- Я почему-то предвидел такой ответ, - улыбнулся Барро. А Николо добавил:
- Я в стране-члене ЕС, в стране, в которой вот уже семь лет не было ни одного террористического акта, стране, где преступность снижается. В стране, в которой больше половины населения католики. Я не чувствую здесь угрозы.
К Барро подошел охранник и что-то прошептал на ухо. Политик помрачнел:
- Монсеньор, давайте уйдем отсюда. Эта парочка не распознается через систему. А это очень тревожный сигнал.
- Хорошо, - согласился Николо, хотя любопытство переполняло его. Они уже собрались уходить, как парни направились к ним. Со стороны Музея Оранжери приближались еще пара похожих мужчин, только один был в светло-сером легком деловом
