Германский генеральный штаб - Hans Kuhl

Затем г. фон Бернгарди возражает против тактического учения, которое граф Шлиффен развивает в названном труде. «Если только обход может обеспечить успех наступлению, то обороняющийся будет с этим считаться и со своей стороны противопоставит обходу новый фронт. Новый обход поведет к дальнейшему удлинению фронта, против которого обороняющийся будет также все больше удлинять свой фронт и это будет продолжаться до тех пор, пока обе стороны не исчерпают свои силы до последнего бойца. Конечно, достижение победы путем обхода не исключается, в особенности при большом численном превосходстве в силах. Отвергнутый графом Шлиффеном прорыв может дать наилучшие результаты именно при современных условиях».

Его взгляд на значение резервов настолько же неудачен, насколько неудачна его теория обходов. «Грузовики, наполненные огнестрельными припасами, являются для наступающего самыми плохими резервами. Таким образом, основная идея, на которой строится такое понимание современного сражения, несомненно неудачна. Мы вернулись вполне к линейной тактике. Активная оборона в будущем привела бы опять очень быстро к сокращению фронта. Неизбежность глубоких построений при атаке явится противовесом тенденциям растягивания линии боя. Армия, которая пойдет сознательно и намеренно по пути глубокой тактики, будет иметь большие преимущества».

Если рассмотреть ход войны в отношении приведенных здесь мнений, то найдутся примеры, говорящие как будто то за одно, то за другое. Приведенные до сих заключения ген. ф. Бернгарди направлены против шлиффенской тактики. Но в труде графа Шлиффена говорится не только о тактических, но и о стратегических (оперативных) мероприятиях. Те и другие так тесно связаны друг с другом, что мы можем их не разделять.

Представляется еще большим вопросом, в состоянии ли противник своевременно создать новый фронт против угрожающего и вытекающего из оперативного плана развертывания обхода. Часто дело идет не об обороняющейся или наступающей стороне, а о маневренной войне, во время которой обе стороны ведут свои маневренные операции.

В 1914 г. на Западе мы хотели обойти французов. В августе успех был на нашей стороне. Спастись от разгрома французский левый фланг мог только благодаря поспешному отступлению, следствием которого явилось общее отступление всей французской армии. В битве на Марне в 1914 г. обход со стороны французов у Урка угрожал уже нам. Если бы он удался, нас постигло бы полное поражение. Напряжением всех сил удалось избежать этого обхода, но наше высшее командование решилось на отступление. Французский обход достиг своей цели – германское намерение, обход и план операции не удались.

Сначала ген. Жоффр хотел еще в начале августа у Амьена сформировать армию для наступления против германского правого фланга. Эта мысль являлась преждевременной, так как наступательная группа не была своевременно готова. Затем он намеревался отойти за Сену, но принял решение, по-видимому, не считаясь с советом своего начальника штаба, принять бой на Марне. Но собранная наспех армия Монури оказалась недостаточно мощной для того, чтобы осуществить с успехом обход. Быть может, начальник штаба был прав: пока французы отходили за Сену, они могли бы собрать против правого фланга немцев превосходные силы. Сильно укрепленный фронт на Сене можно было бы оборонять более слабыми силами.

Наша попытка произвести обход французов в Артуа и во Фландрии в сентябре и октябре 1914 г. переброской туда подкреплений не удалась. Случилось то, о чем предсказывал ген. ф. Бернгарди: противник, учтя опасность и имея со своей стороны намерение обойти нас, удлинил фронт, мы удлинили его в свою очередь, пока, наконец, в этом беге на перегонки мы не уперлись в море. В чем же заключалась разница сравнительно с положением на Урке? Мы исчерпали все свои силы. Те, которыми мы могли располагать, прибывали медленно, передвижения делались частью вдоль фронта и удлиняли его постепенными боковыми захождениями, тогда как предназначенные для обхода войска должны были бы выгружаться непосредственно у фланга. Для производства обходов мы недостаточно пользовались железнодорожными перебросками и маневрированием, не так, как французы на Урке.

Когда мы впоследствии захотели перейти к более основательному обходу, то натолкнулись на громадные местные препятствия, вследствие разлива Изера. Только что сформированные наши резервные корпуса не были в состоянии выполнить выпавшей на их долю задачи.

Таким образом, на западе мы перешли к позиционной войне. Обходы стали невозможны. Прорывы не удавались даже после боев, длившихся месяцами.

На востоке, как известно, мы одержали с помощью охватов блестящие победы. Во всех отношениях удался также прорыв у Горлицы. Но до разгрома русских дело все-таки не дошло; они вовремя, хотя и с громадными потерями, отошли. Решительных результатов можно было добиться только обходом. Если бы при дальнейшем развитии сражения наш северный фланг был сильнее и если бы ему своевременно удалось охватить противника, то такой результат был бы возможен. Начавшееся в конце августа наступление группы Гинденбурга на Вильну не было уже в состоянии охватить противника.

Ген. ф. Бернгарди прав, подчеркивая необходимость наличия у фронта резервов. Но мне кажется достаточно ясным, что в случае возможности охвата вся масса резервов не должна находиться за фронтом. Мы допустили ошибку, распределив во время марша-маневра через Бельгию наши корпуса второй линии вдоль всего фронта, вместо того, чтобы сосредоточить их исключительно позади ударного фланга. Даже прибывшие впоследствии резервные дивизии отправились на левый фланг армии.

Во время войны нам не удалось сократить длину фронта на западе; глубокая тактика наступающего не привела к решительному успеху.

Благоприятный момент в начале сентября 1914 г., когда мы могли произвести обход и имели возможность быстро кончить войну, был раз навсегда упущен.

«Мгновенье, что утратил,

Вся вечность не вернет».

Таким образом, опыт войны подтверждает тот взгляд, что больших решительных успехов можно достичь только обходами. Но обход дело не легкое. В мировой истории было немного «Канн». Граф Шлиффен постоянно подчеркивал это.

Ген. ф. Бернгарди находит, что шлиффенская система низводит искусство ведения войны до степени ремесла: «Войсковые части распределяются и с определенных железнодорожных станций двигаются к полю сражения по определенным направлениям. Резервов наготове нет. Таким образом, Александру не остается ничего иного, как только ожидать того, что должно случиться, предоставив себя воле судьбы.

Это – стратегия численного превосходства, но вместе с тем признание несостоятельности военного искусства, если нет численного перевеса сил. Такое «механическое» понимание войны ограничивает до крайности роль полководца. Ему ген. ф. Бернгарди противопоставляет понимание войны, как искусства, которое предоставляет свободу действий таланту полководца. «Современные массы обладают известной свободой передвижений, которая дает полководцу возможность свободно воплотить свои идеи. Победа вовсе не обусловливается определенной системой». С последней фразой согласится, конечно, каждый.'Но, с другой стороны, надо принять во внимание, что меняющиеся со временем обстоятельства заставляют военное командование действовать в определенном направлении. Современными массами нельзя действовать по внутренним операционным линиям в роде того, как это делал Наполеон при Монтенотте и Мондови.

Статья Шлиффена имела в виду, главным образом, нарисовать картину того, как можно было бы целесообразно использовать массы войск в первую стадию войны Германии с Францией, и отнюдь не должна была явиться шаблоном всякой войны. Он прекрасно знал, и задачи, дававшиеся им офицерам Г.Ш. в мирное время, подтверждают то, что по мере хода войны могут представиться случаи для принятия самых разнообразных решений и для свободы перебросок. Но если на границе развертываются массы против масс, то для охватывающего широкий фронт является более выгодным, чем узкий и расчлененный далеко в глубину. Само собой разумеется, что в последнем случае на решающем фланге необходимы резервы. На востоке, где мы развертывали только часть своих сил, никому не приходило в голову применить этот метод. В мирное время граф Шлиффен не раз разыгрывал операции, в которых защитник Восточной Пруссии, будучи наготове позади Мазурских озер и действуя по внутренним операционным линиям против вторгавшихся со стороны Немана и Нарева русских, наступал на одну из неприятельских армий, поражая ее во фланг, или нападал превосходными силами на отдельные передовые части противника. Для графа Шлиффена стратегия являлась также системой отдельных, соответствующих каждый раз данной обстановке мероприятий.