Третья часть - Евгения Белякова

«Угрозы – тоже способ отвлечь».

– Я тоже был твоим учеником, – возразил маг. – Убить меня не было таким уж страшным поступком, а, наставница?

Тео усмехнулась и ударила в заклинание Кена – силой и умением, проникая в самую его сердцевину, словно вливая часть себя в переплетение нитей, в их синеватый, безразличный свет. И тут же ощутила, как тело ее становится невесомым, возносясь на ярд вверх, а заклинание, дрожа, словно потревоженная паутина, по которой паук двинулся к своей жертве, задевая тонкие нити жирным брюхом, вытягивает из нее все силы, без остатка.

– Глупо. Ты же признала, что я гений, зачем пыталась? – Кендрик покачал головой. – Хочешь расскажу, как оно действует?

Не дождавшись ответа, он прищелкнул пальцами, создал из воздуха – или перенес откуда-то – кресло с красной бархатной обивкой, сел в него и с удовольствием пояснил:

– Это просто и очень красиво, на самом деле. Ты сейчас чувствуешь, как тело немеет, так? И говорить стало труднее. Все правильно. Скоро вовсе не сможешь издать ни звука, а жаль, мне понравилось, когда ты меня хвалила. Ты сможешь только дышать, смотреть и слышать. В остальном твое тело перешло в некое состояние бездействия, если можно так выразиться.. Ему не надо ни есть, ни пить. Ни спать, хотя, полагаю, ты сможешь впадать в забытье, что для тебя очень полезно – ведь я не смогу развлекать тебя все время, а так есть опасность сойти с ума от скуки. Что неудивительно. Ведь ты будешь висеть тут в воздухе долго.

Тео ощутила бы всю бездну отчаяния, бессилия и злости, если бы не заклинание, которое отняло у ее тела возможность испытывать эмоции. Та боль, которую магичка испытывала, сознавая, что попала в руки к злейшему врагу, не сумела отомстить за ученика, подвела друзей… она была мысленной, умозрительной. Но легче от этого Тео вовсе не было.

– Как ты знаешь, – продолжил Кендрик, – магия в нас постепенно накапливается. Что очень выгодно в твоем… то есть в моем положении. Ты сама будешь питать свою тюрьму. Энергия, только появившись, будет без промедления литься в узы, спеленавшие тебя. И еще раз повторю, что я гений – мне это не надоедает. А тебе?

Тео молчала. Она могла бы ответить Кендрику мысленно… наверное. Но сейчас ей и пробовать не хотелось.

«Дерек, прости. И Гринер… Ты уже не услышишь моих извинений, парень. Твоя наставница оказалась куда большей дурой, чем подозревала».

– Сейчас я вынужден тебя покинуть, – галантно сообщил Кендрик, вставая. Он заставил кресло исчезнуть едва заметным движением пальца.– Мне надо проверить, что там и как с Лионелем. Только проверить, не помогать. Я довел его до нужной точки, он сделал все, что мне от него надо было, и теперь пусть выкручивается, как знает. Думаю, твой король его поймает и казнит.

«Дориан не станет…» – подумала Тео.

Кендрик, нисколько не опасаясь заклинания, подошел к Тео. Приблизил к ее лицу свое, для чего ему пришлось задрать голову, и тихо, с чувством произнес:

– И знаешь, что самое чудесное? Я ведь переиграл тебя не в войне. Не в интригах. А в умении плести. Множество мелких событий, которые ты упустила, занимаясь всякой ерундой, мотаясь по всему континенту в поисках роз, копий, войск, заговоров… все они привели тебя – сюда.

Тео внимательно посмотрела в глаза своему бывшему ученику. В темно синих радужках мерцали странные светлые точки. И еще в них плескалось безумие.

– Мы же оба с тобой прекрасно знаем – это не борьба героя и злодея, я вовсе не собирался захватывать Вердленд и дело не в троне, амбициях или… наше противостояние… Значение имело лишь то, кто лучший в сплетении событий, кто из нас лучший Серый маг, чья паутина сильнее… И я победил. Все произошло именно так, как я хотел.

Тео не могла отвести взгляд от лица Кендрика. Если бы она могла, пожертвовав жизнью, уничтожить его прямо сейчас, она бы сделала это не раздумывая. Он был не просто опасен – разрушителен. Неостановим. И, цепляясь за тот шанс, что он сам давал ей тем, что оставил ее в живых, она все же пересилила ярость внутри себя, слабую искру надежды и боль, и спросила мысленно, понимая, что ей отчаянно нужно хоть что-то, какой-то кусочек головоломки:

«Зачем?»

Кендрик засмеялся.

– Потому что мне мало убить тебя. Я хочу разрушить все, что ты создала. И сделать это так, чтобы ты видела весь процесс. Чувствовала каждую свою ошибку, знала о каждой моей победе.

Он отошел от парящей в воздухе магички. Темнота постепенно стала поглощать его, по мере того, как он отходил куда-то к стене пещеры. Но вдруг он остановился и, не поворачиваясь, тихо добавил:

– Жаль парня. Из него бы получился хороший маг.

По синему мерцанию во тьме Тео поняла, что Кендрик открыл портал и ушел.

«Нет, тебе его не жаль… Еще один удар мне в сердце, притворное сожаление. – Подумала Тео. – Уничтожил его, не глядя, как незначительное препятствие…».

Пещера утонула во мраке, лишь посередине слабо светилось заклинание. Тео прикрыла глаза и потянулась мыслями к Дереку… ничего. Пустота. И тишина.

Ольсен, Уэйн… Мальти, Дирен, Эфоль, Род.

Никто не отозвался. Ни намека на связь.

«Сейчас… – сказала себе магичка. – Сейчас я, не тратя время на жалость к себе или ненависть к Кендрику, начну думать, как выбраться. Не магией, так словом. Ты сделал большую ошибку, что сохранил мне жизнь, Кен. Я освобожусь, рано или поздно. И убью тебя».

Время странно растянулось. Ни дня, ни ночи – только темнота пещеры.

Тео оставалось только думать, осмысливать, анализировать… или уходить в забытье, что-то вроде сна.

Она думала об учениках. Гринер был пятым по счету… И все опять закончилось плохо. Хуже некуда.

Первым был Дагоберт, сын барона. Он не захотел становиться магом, и, по счастью, Тео узнала об этом его решении раньше, чем рассказала слишком много. Маги не заставляли становиться учениками, тем, на кого указала Судьба, предоставлялся выбор… Дагоберт предпочел жизнь наследника барона, рассчитывая получить титул отца, его земли… Через три года после того, как он отверг предложение Тео, посчитав его шуткой свихнувшейся сказительницы, его задрал кабан на охоте.

Тео не знала, было ли это наказанием за то, что юноша сошел с пути, уготованного ему судьбой, или просто совпадением. Следующий кандидат – Джон, сын лесоруба, наоборот, был готов стать кем угодно, лишь бы удрать от родни и топора, ожидающего его вскорости, от профессии, передававшегося от отца к сыну. Он не пережил трансформации, меняющей тело мага. Изменением руководил Гвен. Он не назвал Тео причин, только сообщил, что Джон погиб быстро, без мучений.

Третьей ученицей была Хильда. Ее пришлось украсть из родного горного селения – жители Сех-Кеага, как и все горцы, не любили магов. Она была хороша. Очень хороша… Но, после обретения Цвета ушла к Черным. Ее наставницей стала Урсула, и, поскольку с той у Тео отношения были хуже, чем неприязненные, Тео больше со своей бывшей ученицей не виделась. Магички жили в Лионе, тихо, почти ни во что не вмешиваясь, закрывали Проколы; и когда Хильда стала полноправным магом, то пошла в пару к Урсуле. Тео видела обеих на Совете магов, тогда, в лесу. Они показательно проигнорировали Серую.