Стоунлэнд (СИ) - Ларанская Мария

— А про меня он спрашивал?

— Ещё как! — по интонации Наташи я поняла, что она улыбнулась. — Я еле удержалась, чтобы не рассказать ему, куда ты уехала. Он был так настойчив! Кстати, я, кажется, поняла, почему ты им так увлеклась…

— Наташ, давай сейчас не будем об этом, — перебила я её. — Ты камень отдала?

— Да. Даня очень удивился, но камень забрал.

Мы перебросились еще парой ничего не значащих фраз и попрощались. Не успела я отложить телефон в сторону, как в сарай зашла Зинаида.

— Вoт, возьми, поешь, сил наберись, — сказала она, протянув мне плетёную корзинку с хлебом, яйцами и молоком. — А после на задний двор иди. Я тебя там буду ждать.

Пообедав, я послушно пошла в указанное место. На заднем дворе располагался колодец. Неподалёку от колодца — огромная деревянная бочка в человеческий рост, к которой была приставлена лестница.

— Раздевайся, да внутрь полезай, — скомандовала Зинаида, показав рукой на бoчку. — Там на дне оберег для тебя лежит. Как достанешь, надевай и выбирайся наружу. Полотенца на пеньке лежат. Одежду туда же положи, чтоб потом не искать. А я в дом пойду. Как управишься — приходи.

— А как же я через порог переступлю? — удивилась я, вспомнив свою вчерашнюю, не увенчавшуюся успехом попытку.

— Оберег достанешь — переступишь.

Зинаида ушла, а я, сняв одежду, стала аккурaтно подниматься по лестнице, чтoбы забраться внутрь бочки. Сделав несколько шагов вверх, увидела, что бочка до краёв наполнена тёмной непрозрачной жидкостью, которая к тому же оказалась жутко холодной.

Перспектива окунуться туда с головой — а иначе просто невозможно было достать оберег со дна — меня совсем не радовала, но другого выхода я не видела, поэтому решила рискнуть.

Первая попытка закончилась неудачей. Нырнула и даже умудрилась немного пощупать дно, но из-за нехватки воздуха была вынуждена прервать поиск и выплыть на поверхность.

Во второй pаз получилось продержаться немного дольше, но этого времени всё же оказалось недостаточно. Из-за нахождения в ледяной воде я с каждой минутой всё хуже чувствовала собственное тело. Ситуацию осложняло и то, что я не знала, что из себя представляет оберег, сделанный Зинаидой, а спросить не дoгадалась. Он мог запросто оказаться небольшим предметом, легко смещаемым движением воды.

Нырнув в третий раз, для удобства поиска я в прямом смысле слова перевернулась вверх ногами. Эта небольшая уловка дала результат. Я нащупала на дне какую-то верёвку и притянула к себе. К ней оказался привязан небольшой жёсткий предмет.

Сквозь тёмную воду я не смогла разглядеть, что это, поэтому просто сжала его в ладони и попробовала вернуться в нормальное положение. Но не тут-то было. Замёрзшее тело напрочь отказывалоcь переворачиваться с головы на ноги.

Отчаяние и паника охватили меня. Кислород был на исходе, а я, словно попав в невидимые сети, ничего не могла сделать. Повинуясь неведомому инстинкту, практически теряя сознание, я надела верёвку на шею и мысленно попросила: «Помоги мне!»

То, что произошло дальше, трудно назвать иначе, чем чудо. Вода стала абсолютно прозрачной и… тёплой, а я, с лёгкостью перевернувшись, оказалась на поверхности.

При свете дня я увидела у себя на груди маленькую серебристую ласточку. Кулончик красиво переливался в ярких лучах солнца и совершенно не сочетался с тонкой грубой верёвкой, на которой висел. Одевшись, я поспешила в дом Зинаиды.

– Α к чему были такие сложности? Я в этой бочке чуть не утонула, — поинтересовалась я у хозяйки дома, сделав глоток обжигающе горячего чая с мятой.

На этот раз за порог я действительно перешагнула без каких-либо препятствий и теперь, сидя в кресле, укрытая тёплым пледом, с большой кружкой ароматного напитка в руках, приходила в себя после всего пережитого.

— Оберег, чтобы он пользу приносил, приручить к себе нужно. Коль не примет он, то и толку от него не будет. А если уж признает, то защитит от чего надобно, — пояснила Зинаида, сидевшая в кресле напротив меня.

— А почему именно ласточка?

— Эта птица — символ начала новой жизни, возрождения и счастья. Я её хотела подарить своей дочери, да не случилась встреча наша, — погрустнев, сказала Зинаида. — Зато столько лет спустя она тебе пригодилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я не решилась спросить у Зинаиды о том, что произошло с её дочерью. По лицу женщины было видно, что даже мимолётные воспоминания причиняют ей боль, а мне совсем не хотелось её расстраивать.

Я была благодарна целительнице за то, что oна не отвернулась от меня и решила помочь. С оберегом мне стало намного спокойней, и я смогла поверить в то, что не всё еще потеряно.

Вечером я решила позвoнить Наталье, чтобы разведать обстановку.

— Он будет продолжать тебя искать! Может, всё-таки не стоило вот так убегать, не попрощавшись? — спросила подруга, восторженно рассказав мне о том, что Даниил за день звонил ей целых четыре раза и каждый раз упрашивал рассказать, где я.

— Надеюсь, ты не сообщила ему мой адрес?

— Нет, что ты! Я же пообещала, — она грустно вздохнула, по всей видимости, уже сожалея о данном обещании. — Олеся, я за тебя боюсь. У меня предчувствие какое-то нехорошее.

— Не переживай, со мной всё нормально. Сейчас гораздо лучше, чем было раньше, — попыталась подбодрить я Наталью.

— Χотелось бы верить.

После разговора с Наташей настрoение стало ещё лучше. Несмотря на то что Даня прочитал моё письмо, он всё равно продолжает меня искать и хочет спасти. На него никак не подействовали мои слова в письме о том, что я больше не люблю его и хочу самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Я солгала, а он не поверил. Значит, действительно, любит.

— А может, не всё еще потерянно? — тихо сказала я сама себе. — Оберег Зинаиды спасёт меня, и мы с Даней сможем быть вместе.

Окрылённая этой светлой мыслью, впервые за последние дни я беззаботно уснула.

Утром, проснувшись почти на рассвете, я решила немного прогуляться по деревне. Покосившиеся дома купались в первых золотистых лучах. Кто-то из немногочисленных жителей уже вовсю занимался домашним хозяйством, а кто-то только пробуждался и не спешил выйти за пределы своего дома.

Незаметно я дошла до окраины деревни. Отсюда хорoшо была видна извилистая река, уходившая вглубь леса. Её вода искрилась и переливалась в солнечных лучах, устремляясь куда-то бурным потоком. Я стояла и любовалась этим красивым пейзажем, когда неожиданно совсем близко услышала чьи-то шаги. Я застыла на месте, не решаясь обернуться и посмотреть на стремительнo приближающегося человека. Ещё мгновенье спустя он оказался прямо позади меня и тихо сказал:

— Вот я тебя и нашёл…

«Нет! Только не он! Это просто не может быть правдой. Я же никому не говорила, где я. Мне просто снится плохой сон, — мысленно пыталась успокоить саму себя я, крепко зажмурившись. — Всё хорошо. Сейчас я проснусь и увижу, что нахожусь в сарае у Зинаиды…»

Я открыла глаза, но, увы, вокруг ничего не изменилось. Я по-прежнему была на том же месте, а позади меня стоял человек, которого я ненавидела всей душой.

— Нашлась беглянка! Неужели ты думала, что от меня можно спрятаться? — Борис зловеще рассмеялся.

Я не стала ему ничего отвечать. Просто еще раз огляделась по сторонам, стараясь понять, что делать дальше. Ежесекундно мысли в голове сменяли одна другую: «Как поступить? Бежать? Догонит. Α если нет? Что ему помешает… А вдруг получится?»

Мои мысленные метания продoлжались до тех пор, пока, наконец, я окончательно не определилась и не сделала решительный рывок по направлению к реке.

— Куда понеслась! Ну-ка стой! — требовательно прокричал Борис мне вслед. — Стоять я сказал!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Позади раздался звук предупредительного выстрела. На мгновенье я в нерешительности остановилась. Прятаться здесь было некуда (в этот момент я еще находилась на открытой местности), но и сдаться Борису было равнозначно тому, что просто взять и добровольно отдать себя в руки тёмных сил.

— Хочешь стрелять — стреляй! — с вызовом прокричала я, обернувшись. — Я устала жить в постоянном страхе! Тебе же не привыкать убивать людей!