Путь разведчика - Шарон Ли

«Чрезвычайно высокий уровень эмпатии, — подумала Эллиана с новым пониманием того, что под этим подразумевается. — И его подкрепляет наблюдательность разведчика. Неудивительно, что он плохо себя чувствует в светском обществе». Она снова подняла взгляд на своего собеседника.

— Ты что-нибудь знаешь о планете под названием Пустошь?

— Да. И не знаю ничего хорошего, — прямо заявил Даав. — Если это туда ты хочешь отправиться и ради этого намерена учиться, то лучше бы тебе было остаться на Лиад.

— Некоторое время тому назад у меня была мысль… что придется направиться именно туда, — призналась она. — До «Полосы удачи». Теперь планы… изменились. Но мне было интересно.

— А! — Даав допил чай и отставил чашку в сторону. — Тебе нужен Зал Планет в Академии Разведки. Напиши заявление на имя командующего с просьбой предоставить тебе возможность там позаниматься.

Она неуверенно спросила:

— А ты считаешь…

— Твое имя в Академии ценится выше кантр, Эллиана, — сказал Даав, отодвигаясь от стола и собирая грязную посуду. — Жон уже тебе говорил.

— Да, говорил.

Она встала, собрала остатки своей трапезы и отправила их в мусоросборник и только потом повернулась к своему высокому второму пилоту.

— Да, кстати, — проговорил этот господин с невинным выражением лица, которого она уже начала опасаться, — тебе не хочется попробовать прыгнуть?

У нее екнуло сердце, а в голове начали мелькать ряды цифр.

— Но гравитация…

— Была бы серьезной проблемой, если бы мы попытались совершить настоящий прыжок. Но я предлагаю малый прыжок, или козырь контрабандиста, как его называл мой пилот-инструктор. Мы на секунду выходим из пространства, едва задеваем гиперпространство и возвращаемся. В таком режиме гравитация…

— Гравитация служит якорем и катализатором! Поняла! — прервала его Эллиана, перед мысленным взором которой проплывали яркие, безупречные числа.

Она жадно посмотрела на Даава:

— А можно…

— Давай свяжемся со станцией Разведки и получим у них разрешение. Однако — не прими это как сомнение в твоих способностях — я займу место первого пилота.

— Да, конечно, — согласилась Эллиана и почти бегом бросилась в кабину пилотов.

Станция Разведки дала им разрешение с жизнерадостным равнодушием, посоветовав «хорошо прокатиться». Даав ухмыльнулся и отключил связь. А потом он отключил и обязательный канал общей связи.

— При прыжке — никакой связи, — пробормотал он, стремительно пробегая пальцами по пульту управления. — Прошу передать управление мне.

Она перевела управление на него — и вздохнула, когда ее экраны погасли.

— Терпение, дитя, — укорил он ее.

Эллиана не успела запротестовать по поводу такого обращения, как ее экраны снова загорелись, а индикаторы пульта замигали.

— Твой пульт подключен к моему. Все ручки, которые я буду поворачивать, каждая цифра, которую я буду вводить, — все будет отражено на нем, чтобы ты могла интересоваться. Так годится?

Еще бы она не будет этим интересоваться.

— Годится, — согласилась она, жадно глядя на пульт.

Даав рассмеялся. Перед Эллианой индикаторы пульта разгорелись ярче, потускнели, снова вспыхнули ярко, замигали… Поток цифр, словно река в половодье, хлынул через экран. Навкомп держался: работал ровно, с точностью до пятого десятичного знака. Станция Разведки начала перемещаться с третьего экрана на четвертый, потом на пятый. Ее очертания вытянулись за счет ускорения корабля, а потом исчезли с седьмого экрана. Маяк предупреждения выплыл на первый экран, направился ко второму…

Корабль содрогнулся, экраны стали серыми. Навигационный компьютер запищал и отключился.

— Прыжок сделан.

Голос Даава был таким же спокойным, как всегда, но Эллиане показалось, что она различила в его мягком плетении отголоски яркой, необузданной радости.

В нижней части главного экрана красные цифры вели отсчет времени. Минута и шесть, минута и девять, минута и двенадцать… Цифры бешено неслись по экрану, данные так и мелькали… Одна минута и пятнадцать…

Навкомп снова запищал и ожил. Глаза корабля открылись, показав им уменьшившийся в размерах шар их родной планеты. Эллиана проглотила нечто прискорбно похожее на проклятие, и ее рука сама потянулась к пульту, требуя объяснений от главного компьютера. Объяснений не последовало, естественно: ее пульт был по-прежнему подключен к пульту первого пилота.

— Но…

— «Козырь контрабандиста», не забыла?

Он даже не пытался скрыть свое ликование. По-мальчишески ухмыльнувшись, он театральным жестом включил канал общей связи, впустив в корабль бормотание занятой делом вселенной.

— Но как мы… как могли…

Она резко замолчала, осознав, что даже не может точно сказать, где они находятся — только то, что они вне диапазона портовой диспетчерской, вне диапазона станции Разведки, за маяком…

— Ах, гиперпространство! — весело воскликнул Даав. — Мы не проходим насквозь, мы проходим между. Гравитация дает отличное ускорение, хотя и короткое.

Она возмущенно посмотрела на него. Теперь, когда уже было слишком поздно, в ней проснулась подозрительность.

— Где мы? — угрожающе вопросила она.

— Ах, мои отвратительные манеры!

Его руки снова легли на пульт, передавая управление ей. Она моргнула, поспешно приняла управление, прочла цифры — и поняла, что ничего из них не почерпнула. Она раздраженно включила главный компьютер, вызывая внесенную в его память данные о курсе…

— Боюсь, что этого там нет, — извиняющимся тоном проговорил Даав. — Это все моя неуклюжесть!

— Ты стер запись в компьютере?

Она уставилась на него с нескрываемым недоверием, вспоминая при этом, как его пальцы плясали по пульту. Так стремительно, так… уверенно.

Он печально вздохнул:

— Увы!

— Еще один урок, мастер-пилот?

— Ты же сама, — напомнил он ей, — говорила о необходимости ускоренного обучения. Только подумай, Эллиана, насколько большие возможности для практического применения твоих знаний дает эта ситуация!

— Да неужели?

— О, просто потрясающие! — заверил он, не реагируя на ее иронию. — Да ведь когда ты выяснишь, где именно мы находимся, рассчитаешь маршрут возвращения и доставишь нас домой, ты уже будешь на полпути к тому, чтобы получить подтверждение своей лицензии!

Она воззрилась на него, и ее подозрительность сменилась страхом — или, может быть, предвкушением.

— Я должна доставить нас домой? Без помощи?

Даав демонстративно скрести руки на груди.

— Ну, ты ведь не думаешь, что это я поведу корабль обратно, правда? Я свое дело сделал. Я привез нас сюда.

Он закрыл глаза. Эллиана перевела дух.

— Ты просто…

Ей не хватило слов.

— … невыносим! — услужливо подсказал Даав, не потрудившись открыть глаза.

Она протяжно выдохнула: это мог быть вздох возмущения или смешок. А потом она резко развернула кресло, включила пульт и начала выяснять, где же все-таки они находятся.

Глава двадцатая

Любой человек, обладающий меланти, должен стремиться к тому, чтобы подчинить свои личные особенности потребностям клана. Человек с безупречным меланти не будет ставить перед собой ни одной цели, не будет предпринимать ни одного действия, которые могли бы вызвать неудовольствие его клана

— Ваша милость проявили необычайную любезность, дав себе труд встретиться со мной в такой час.

Рыжеволосый человек низко поклонился.

Ран Элд высокомерно наклонил голову и сел первым, как и полагалось человеку с его положением. Рыжеволосый мужчина сел напротив него.

— Вина, ваша милость?

— Благодарю вас, — отозвался Ран Элд.

Когда ему была налита рюмка Канарского, он взял ее, пригубил — и вздохнул.

Ран Элд любил все первоклассное: первоклассное вино, первоклассные драгоценности, первоклассных приятелей. Мужчина, сидевший напротив него, принадлежал к этой последней группе… по крайней мере до недавнего времени. Надо признать, что в последнее время Сан бел-Фазин стал смертельно скучен.

— Надеюсь, ваша милость наслаждается своим привычным превосходным здоровьем?

Ран Элд снова наклонил голову.

— Я в полном здравии.

— И очаровательные сестры вашей милости тоже здоровы? Рыжеволосый мужчина ни разу не встречался с сестрами Ран Элда, но с самого начала счел необходимым считать их очаровательными.

— Мои сестры здоровы, — признал Ран Элд и позволил себе еще один глоток вина.

— А ваша почтенная матушка, Делм… Она, конечно же, находится в полном здравии?

— Моя мать процветает, благодарю вас.

— Превосходно, превосходно! Тогда у меня не будет проблем встретиться с ней по моему небольшому вопросу.