Мир После (СИ) - Анастасия Медведева

— Они уже отправляются? — спросила у Барб, подскакавшей ко мне.

— Должно быть, пастор уже приехал, — вглядываясь вперёд, ответила девочка, — они возьмут его машину, пока тот будет следить за нами.

— А вам нужна слежка? — я постаралась, чтобы моя бровь осталась на месте.

— Вообще — нет, но это правило Централи. Если не командир следит за служащими, то это делает пастор, — спокойно произнесла девочка, — А вообще, ему просто нужно где-то перекантоваться перед очередным поручением начальства. А нашим командирам нужна быстрая машина.

— Так яснее, — кивнула в ответ, скрывая улыбку в уголках губ.

Барб временами была самой непосредственностью. Кажется, я начинала к ней привязываться.

— И кто же этот… — начала, было, я, а затем мои глаза буквально заволокло пеленой гнева, — ОН?..

Я сделала несколько шагов вперёд, чисто по инерции, заряжаясь желанием убить. Это не было пустой бравадой или обещанием на потом. Я хотела убить его прямо сейчас. Я разогналась в несколько прыжков, молниеносно сокращая расстояние между нами, и хотела, было, сделать последний рывок, как была перехвачена сильными жилистыми руками и прижата спиной к мужской груди.

— Не делай глупостей, Покахонтас, — прошипел на ухо знакомый голос, и я постаралась прийти в себя.

Было сложно. Но, учитывая, что слова «не делай глупостей» были произнесены двумя совершенно разными мужчинами примерно в один и тот же промежуток времени, я была вынуждена наступить на горло своим эмоциям и взять себя в руки. Я не имела права показывать свои слабости. Чувства были и оставались слабостями — и мне не следовало об этом забывать.

— Ты завёл себе питомца, Трой? — голос Габриэля был всё также высок, как и прежде.

Я ненавидела беловолосого пастора всей душой.

— Это новая ученица Аста, — протянул метис лениво, в то время, как его руки держали меня крепко, абсолютно лишая возможности двигаться.

Даже дышать было сложно.

— Не успел вернуться, как уже завёл себе новую ученицу? — Габриэль растянул на губах язвительную улыбку, являя миру свою истинную натуру.

— Да. И я посоветовал бы тебе следить за своим языком, Габриэль, — спокойно ответил Аст, — не пристало пастору называть человека питомцем.

— Беру свои слова назад, — Габриэль перевёл взгляд на меня, — А этот человек умеет передвигаться самостоятельно?..

Трой медленно выпустил меня из рук, а я не смогла не вставить:

— Умеет, и ты прекрасно осведомлён об этом, пастор, — последнее слово я едва не выплюнула, что позабавило Габриэля едва ли не больше всего.

— Так ты — та самая девчонка из Десятки?.. И хватило же тебе душевных сил примкнуть к тем, кто буквально разрушил твою деревню.

Ту деревню разрушил ты! Вот, что я хотела сказать ему, глядя прямо в глаза. Хотела, но не могла. Потому что понимала — он прав. Я не имела права бросаться на него, обвиняя в единоличном уничтожении поселения. Трой имел столько же оснований называться убийцей Десятки, как и Габриэль. Из них всех, разве что Аст не был запятнан участием в тех событиях, но и он не остался бы без греха — находись он на службе, а не на развалинах в бегах.

Подумав над этим, я развернулась и молча ушла в здание.

Я вообще не имела прав на эти эмоции. Я не сделала ничего для того, чтобы спасти жителей деревни. Я дала им умереть, покинув поселение. Я была такой же, как Габриэль.

Нет, я была хуже.

Я лицемерила, делая вид, что всё ещё отстаиваю позицию правды и справедливости — вспоминая об этой самой позиции лишь тогда, когда под задницей была тёплая кровать, а на ужин были еда и питье. Габриэль не скрывал своего цинизма. Он был честен сам с собой. Единственное, за что он действительно заслуживал смерти, так это за своё притворство: я не знаю, почему и Трой, и Барб, и Аст назвали его пастором, — но то, что он натворил в Десятке, никак не могло быть деянием рук пастора. Габриэль был убийцей. Убийцей, притворившимся божьим глашатаем. Теперь это было очевидно.

Я вошла в спальню и взяла свои кинжалы — мне нужно было сбросить напряжение. Метание кинжалов идеально подходило для этого.

— Меня не будет до завтрашнего вечера, — голос Аста заставил меня обернуться и застыть с оружием в руках.

— И как я должна на это отреагировать? — холодно спросила у него.

— Когда я вернусь, у меня будет куча вопросов, — он перешагнул через порог и прошёл на середину комнаты, вставая прямо передо мной, — и я хочу получить на них ответы.

А сколько вопросов хочу задать я. Даже представить сложно. Часть из них касалась новоприбывшего «пастора», которого мне предстояло терпеть до завтрашнего дня, и его способности к воскрешению из мёртвых… А часть касалась самого бывшего командира…

Но необходимость разобраться в ситуации отходила на второй план при наличии подозрений Аста на мой счёт, так что я взяла себя в руки и ответила чётко и спокойно:

— Я уже говорила тебе, ты думаешь обо мне больше, чем я из себя представляю.

— Надеюсь, это не так, — он сделал ещё один шаг, подходя ко мне вплотную, — я не люблю ошибаться.

Я стояла и недоумевала. И это — беглец из Централи? Это — не сломленный юноша, прыгающий по развалинам и ищущий способ спасти жизнь своей сестры, заболевшей скверной и лежащей в коме? Это — друг Троя, которого тот так сильно хотел вернуть назад?

Кто это вообще?..

Почему обломки мозаики никак не могут срастись в моей голове, объединившись в общую картину?

Чего ещё я не знаю о бывшем командире отряда демонов, известном под именем Астарот?..

Странно, но я никогда не задумывалась, как так получилось, что в элитном отряде разведкорпуса командиром является такой молодой парень? Сколько ему? Двадцать восемь? Двадцать девять?.. Трою примерно столько же — они оба слишком молоды, чтобы занимать такие посты. Хотя, вся их команда отличалась юным возрастом и целым набором причуд в характерах…

— Аст, мы выезжаем, — ленивый голос Троя раздался так неожиданно, что я отругала себя за беспечность: я не имела права расслабляться и уходить в свои мысли в присутствии других людей.

Я обернулась на метиса, только сейчас отмечая, насколько близко стоял ко мне бывший командир отряда, и едва успела удержать двинувшиеся к переносице брови — Трой игнорировал меня, делая вид, что Аст был в комнате один. От него не звучало ни подколов, ни сарказма. Только ленивый взгляд, направленный на друга.

Теперь, когда я выполнила своё задание, я стала ему неинтересна. Думаю, и предложение стать его ученицей, было сделано лишь в благодарность за возвращение Аста — не более того.