Нечаянно вышла замуж (СИ) - Соболева Агата

Юля тихо пробормотала:

— Спасибо, девочки, но не надо. Пока у меня есть возможность, вдали от всех… я хочу подумать. Мне не нужны разговоры. Именно от них моя жизнь и пошла кувырком. Мне нужна тишина и разговор со своими мыслями…

Рука привычно тянулась на живот. Где уже не теплилась жизнь, обещающая счастье. Беременность была веским аргументом в колебаниях и неустойчивых отношениях с мужем. Обещанием, что ты никогда не будешь одинока. Гарантией взаимной любви. Настоящей и безусловной. Все стало рушиться как карточный домик. Терять смысл. Вся предыдущая жизнь казалось такой пустой без этого малыша. И… не хотелось в нее возвращаться. Ни в те стены, ни к тем людям… Нужен был чистый лист. Чтоб не заниматься больше глупостями. После тяжелых раздумий, она приняла решение. Возможно, это очередное безумие, но оно должно было окончить все предыдущие безумства, из которых состояла ее жизнь. Она встала с постели, взяла телефон и вышла из палаты. К н и г о е д . н е т

Марк приехал забирать ее в понедельник, тринадцатого сентября. Ее телефон как обычно не отвечал, поэтому он узнал о ее выписке в самом отделении. Прождав два часа внизу, он поднялся к врачу узнать, не возникло ли каких-то проблем.

— Громова? Она выписана в пятницу, — врач в годах смотрел в журнал и сверял даты и фамилию. — Да, вот. Поступила двадцать девятого, выписана десятого.

— Но почему раньше?!

— Показаний держать не было, часто выписки к выходным делаем, чтоб уже дома пациенты были, с семьей. Наши пациенты особенно нуждаются в поддержке близких.

— А почему меня не предупредили?

— Жена Вам не позвонила? Мы обычно не оповещаем родственников, это могут сделать сами пациенты.

— Вы же сами говорили, что она была подавлена и избегала контакта.

— Если бы все было совсем плохо, мы бы пригласили психолога, и позвонили Вам, значит, в этом не было необходимости. Первые дни — да… Она отказывалась от еды, но потом она стала оживать. Я думаю, что она могла поехать к матери. У вас ведь нет семейных проблем? Домашнее насилие? Алкоголизм?

— Доктор, я похож на алкаша? Или намекаете, что я ее бил?! Вы что говорите?!

— Извините, молодой человек, у нас всякие бывают. Не принимайте на свой счет.

Марк поблагодарил врача и ушел из отделения. По дороге он продолжал набирать номер, который, он уже знал, не ответит. Когда Юля избегала разговоров и встреч, он не давил, а узнавал как у нее дела через пост, говорил с врачом, тот его предупреждал о подавленном состоянии девушки, убеждал, что дома она войдет в норму, что это стресс, горе, больничные стены. Но… как ее могли отпустить в таком состоянии одну?! Перед глазами так и стояла картина: кровь на постели и ее ступор. Его упрямая бунтарка была словно кукла, потерявшая кукловода. Пустая, безэмоциональная. Не только она потеряла ребенка, он тоже… Пусть не он его вынашивал, но он его уже любил, ждал. Боль от потери ребенка и беспокойство за любимую женщину съедали его в опустевшей квартире. Даже Калли, как почуяв беду, вела себя смирно и больше ластилась.

Открыв на ходу с сигналки, он забрался в салон, с силой сжал руль, ударил по нему, снова сжал, опустил голову на скрещенные на руле руки.

Сбежала… Винит меня? Ненавидит? Только бы не наделала глупостей…

Вспомнив предположение врача, о том, куда она могла поехать, он начал листать список контактов, ища кому позвонить, чтоб узнать номер ее мамы, ну или ее адрес. Поставив на громкую связь, он набрал Лилю и пока тронулся в сторону квартиры Юли. Так как к нему она не появилась, он надеялся, что она прячется ото всех там и с ней все в порядке.

Глава 31

— Лиля, привет. Юля с тобой?

— Привет, Марк. Нет, я уже две недели до нее не могу дозвониться.

— Ты меня не обманываешь? Один раз вы уже помогали ей уйти в подполье.

— Нет, правда, мы волнуемся. Я думала, ты забираешь ее сегодня из больницы.

— Я приехал… Но она, оказывается, выписалась уже в пятницу.

— В смысле? И не приехала домой?

— Нет. Сейчас еду в ее квартиру. Надеюсь, что найду ее там.

— Слушай, держи меня в курсе, ладно?

— Можешь оказать мне услугу?

— Да, конечно.

— Найди адрес или номер ее мамы.

— Хорошо, вышлю смс.

— Спасибо.

Марк нажал отбой и остановился на светофоре. До квартиры Юли было еще буквально два квартала.

Только бы ты была там…

Он повторял эти слова как мантру, пока доезжал до нужного дома, парковал машину, искал нужные ключи в бардачке, заходил в подъезд и ехал на лифте, пока отпирал дверь и делал первый шаг в темноту.

— Юля?

Ответила ему лишь тишина. Он обошел все помещения и не нашел никого… Только сумку, с которой она уезжала в больницу.

Он схватился за следующую соломинку — номер, который прислала Лиля.

— Ало?

— Надежда Михайловна, здравствуйте. Это Марк. Скажите мне, что Юля у вас и с ней все в порядке.

— Ох… Милый…

— Что?

— У меня ее нет.

— Но вы знаете, где она?!

— Прости, но… похоже, нет.

— Как это? Она и вам не отвечала?

— Не отвечала. Только пару смс написала и все. Последнюю в субботу.

— И что там было?

— Что она уезжает из города, ей нужен отдых, и она напишет мне, где она будет.

— И где она?

— Я не знаю. Я думала, вы вместе уехали… Ой-ёй-ёй… Моя девочка пропала?

— Ваша девочка играет в прятки, похоже. Дайте мне знать, если она объявится.

— Да, конечно… Марк. Я волнуюсь.

— И я…

Повесив трубку, он рухнул на диван, будто его ударили под колени. Неприятный липкий холод полз по коже. Сердце встало где-то у кадыка.

Где же ты?.. Что ты творишь, дурочка?..

От бессилия хотелось кричать и бить стену. За нерожденного ребенка, исчезнувшую жену. Жизнь, которая начала складываться, разом сломалась. Слезы резанули по глазам. Говорят, что мужчины не плачут? Чушь! Плачут. Когда больно и нахлынывает отчаянье, плачут все.

Только бы с тобой все было в порядке…

Остаток дня он привычно мотался по городу в поисках Юли или того, кто в курсе, где она и что с ней. Уже к ночи он подъехал к дому и зашел в квартиру. Все, что он узнал — она подала заявление за свой счет с последующим увольнением. Начальник подписал, но заверил, что надеется на то, что она вернется.

Еще бы не подписал. Проблемные работники работодателям нафиг не нужны.

Марк сидел почти до утра с кошкой на коленях, в темноте и тишине… Какой же это был позор — бегать по городу и искать исчезнувшую жену. Как будто он какой-то изувер, от которого она сбежала и прячется. Эти взгляды… Казалось, они до сих пор его преследуют. Стало понятно только одно. Она действительно от него сбежала. Она хотела развода, но их так закружило… И вот она решила поставить точку. И прячется от него, чтоб не передумать. Это было больно. Все это…

На следующий день мама Юли позвонила и сказала, что Юля у какой-то школьной подруги в Ярославле и ищет там сейчас работу. Марк понимающе печально ухмылялся… Он был прав — она сбежала от него…

Шли дни. Ее вещи лежали по всей его квартире. Как будто она вот-вот выйдет из ванной или вернется со встречи с подружками. Он поливал ее цветы, кормил кошку и думал о ней. Пересматривая их фото, он слышал ее смех, чувствовал тепло ее рук, мягкость губ, запах волос, чувствовал ее дыхание на своей груди, как когда они спали в одной постели, видел ее упрямый взгляд и дерзко вскинутый подбородок…

Возвращаясь в пятницу с вечерней смены, он заметил знакомые фигуры у торгового центра. Повинуясь порыву, он припарковался и быстрым шагом направился к компании.

— Какие люди! Ты, наконец, решил вернуться на путь истинный?

Дима стряхнул пепел с сигареты и ухмыльнулся. Но Марк с ходу схватил его за грудки и припечатал к освещенной витрине.

— Это все ты, урод. Твоя поганая сущность, которая не могла смириться, что кто-то влез без очереди, которую ты сам себе придумал. Твой поганый язык, который ты распустил. Смерть нашего ребенка на твоей совести. Ты знал, что у нее угроза выкидыша, но все равно хотел ее задеть… Надо было тогда тебе морду набить. Кусок ты дерьма.