Ночной мир - Фрэнсис Вилсон

Отец Райан представил их всем как Генри, Хэнка, и Кэрол Трис, после чего они сели на угловой диван. Священник встал у них за спиной, продолжая поглядывать в сторону кухни.

— Очень хорошо, — сказал Глэкен. — Теперь все в сборе. Но чтобы вы до конца поняли, для чего собрались здесь, я должен рассказать вам предысторию этого дела. История эта долгая-долгая, как сама вечность. Она началась…

Вдруг снаружи послышался крик. Все обернулись и увидели за окном женщину средних лет, полную, в брючном костюме из полистирола. Она повисла в воздухе несколькими футами ниже окна и с выражением ужаса на лице, словно приплясывая, дергаясь, корчась, безуспешно пыталась ухватиться за что-нибудь рукой. Ее крики были слышны даже через двойные стекла.

Подумать только, на высоте двенадцатого этажа! Все, кроме Алана, Ба и Ника бросились к окнам.

То взмывая вверх, то падая, она в конце концов исчезла из поля зрения, словно выпущенный из рук воздушный шар.

Сильвия побледнела, губы ее были плотно сжаты. Миссис Трис зажала руками рот, сдерживая готовый вырваться крик.

— Это конечно же розыгрыш? — с какой-то неопределенной улыбкой на лице спросил ее муж, повернувшись к Глэкену.

— Боюсь, что нет. Эта женщина стала жертвой еще одной разновидности дыр, которые теперь появляются в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время.

— Мы можем чем-нибудь ей помочь? — спросил священник.

— Нет. Она вне пределов досягаемости. Разве что вертолетом… — Он вздохнул: — Но, прошу вас, садитесь и позвольте мне кончить. Возможно, случившееся сейчас имеет свои положительные стороны. Несчастье произошло за моим окном. И все равно то, что я собираюсь вам рассказать, потребует от вас полного доверия ко мне. До сих пор, признаюсь, я не слишком на него рассчитывал. Но события последних двух дней — бездонная яма в Центральном парке, опустошение, произведенное вылетевшими из нее насекомыми, и вот теперь эта несчастная женщина за окном — все это должно вас насторожить. Главное, чтобы мне поверили, потому что наше выживание, как и выживание человеческого рода, по крайней мере, большей его части, зависит от того, как мы будем себя вести, начиная с сегодняшнего дня. Но чтобы действовать обдуманно и принимать правильные решения, необходимо знать, с чем предстоит бороться.

Алан оглядел комнату. В ее глубине застыли Ба и Джек, напряженно вслушиваясь. Справа от них сидела Сильвия с таким видом, словно хотела сказать: «Ну-ну, продолжайте, послушаем, что вы еще скажете». Отец Райан облокотился о диван с выражением глубокой задумчивости. У Алана возникло ощущение, что он когда-то уже слышал все, что собирается сейчас рассказать Глэкен. Лицо Кэрол, сидевшей по ту сторону дивана, словно зеркало отражало чувства священника, в то время как Хэнк сохранял выражение дружелюбного сомнения. Итак, Глэкен поведал о двух непрестанно враждующих силах, существующих где-то за пределами нашей реальности — не имеющих возраста, бессмертных, непримиримых, таинственных, могучих и непостижимых. Одна сила — враждебная человечеству — подпитывалась страхом и несправедливостью, другая — союзник, не друг, не защитник или хранитель, а всего лишь союзник, просто потому, что борется со второй силой. Он рассказал о бесконечной войне между этими двумя силами, бушующей в разных галактиках, разных измерениях, вне времени. О человеке по имени Расалом, который в древнейшие времена вступил в союз со злой силой, и о другом человеке, не менее древнем, взвалившем на свои плечи чудовищный груз, став воплощением противодействующей силы. И вот длившаяся веками война подошла к концу, и на поле боя осталась только одна армия. Теперь исход битвы зависит от тех, кто собрался здесь, в этой комнате. Не сможем одолеть враждебную силу — проиграем.

— Так вот в чем дело! — воскликнул тот, кого звали Джек. — Вот в чем, оказывается, дело! — Он покачал головой и оглядел комнату: — Надеюсь, вы сошли с ума, но, если это не так, нас ждут страшные беды.

В душе Алан поверил Глэкену. Он чувствовал, что все рассказанное — правда. Возможно, потому, что в свое время соприкасался с Дат-тай-вао. Но разум его отказывался воспринять сказанное.

— А почему мы так интересуем эти силы? — спросил он.

— Насколько я знаю, не очень интересуем, — ответил Глэкен. — Четко определить мотивы этих субстанций почти не возможно, но длительные наблюдения свидетельствуют, что ни для одной из сторон мы не представляем ни малейшей стратегической ценности.

— Тогда почему…

— Думаю, для противоборствующей силы, именуемой нами, по вполне понятным причинам, Врагом, мы просто забава. К тому же он ненавидит все, что придает смысл нашей жизни, что делает ее достойной продолжения. Эта сила черпает энергию из всего, что есть в нас плохого, подпитывается несчастьями и болью, которые мы причиняем друг другу, нашими отрицательными эмоциями. Хотя не исключено, что для нее это всего лишь легкая закуска.

Алан услышал, как Джек из глубины комнаты пробормотал:

— Черт возьми, я чувствую себя чем-то вроде «Макдональдса» космического масштаба.

— Не знаю, по какой причине, но сейчас эта сила рвется сюда.

— А вторая сила? — спросила Сильвия, подавшись всем телом вперед. — Она хочет защитить нас?

— Сомневаюсь. Вряд ли простой союзник станет заботиться вашем благополучии. Он хочет использовать ситуацию и потому интересуется нами.

— А где была эта сила прошлой ночью? — спросил Алан.

— Ушла, — ответил Глэкен.

— Она мертва?

— Нет. Просто ушла. Оставила поле битвы, как я себе представляю. В 1941 году, по моим догадкам, она посчитала, что выиграла в маленькой стычке на нашей захолустной планете, и перекочевала в другие места.

— Как же так! — воскликнул Алан. — Этот наш союзник, сражающийся в масштабах вечности, полагает, что одержал победу, и отправляется куда-то еще. Неужели ему не хотелось побыть здесь немного, чтобы насладиться лаврами победителя или, на худой конец, поражением противника?

Глэкен пристально посмотрел на него, и Алан почувствовал скрытую силу в голубых глазах старика.

— Когда вы играете в шахматы, — заговорил Глэкен мягко, — разве фигуры противника представляют для вас какую-то ценность за пределами игры? Разве вы связываете свои дальнейшие планы с этими фигурами? Разве думаете о пешке противника, которую съели?

Глэкен умолк, но никто не нарушил наступившей тишины. Все сидели, затаив дыхание. Наконец из глубины комнаты донесся голос Джека:

— Насколько я понял, когда-то у нас была сильная поддержка, но теперь мы предоставлены самим себе.