Больше, чем друг - Элизабет Винфри

Я горько рассмеялась и вырубила радио. Эта насмешка судьбы доконала меня, и я вынуждена была припарковать машину, чтобы собраться. Это же надо было включить радио и услышать, что Эндрю Райс посвящает песню Рейчел Холл! Такое впечатление, что всем в нашей школе наконец стало везти в любви. Всем, кроме меня.

Я положила голову на руль и судорожно вздохнула. Никогда мне отныне не ходить на школьные праздники. Не будет всю ночь свидания на выпускном вечере. Не отправимся вдвоем с Эллен на Новогодний бал. Не обменяемся с Кейном рождественскими подарками и не пойдем кататься на санках. Теперь я буду проходить по коридорам школы Джефферсона — и это будет всего лишь тень меня прежней.

Я стала фантазировать, как раньше времени сдам экзамены и покину школу. Перееду в другой город, найду работу и начну совершенно новую жизнь. Я вообразила, что живу в Нью-Йорке, танцую в каком-нибудь отвратительном музыкальном театрике далеко от Бродвея[22]. Потом я представила свою новую жизнь на Среднем Западе. Я могу уехать куда-нибудь в Небраску и работать в сельском хозяйстве. Или податься в Калифорнию и стать хиппи. Может быть, я даже обрету новое лицо — и буду называть себя Радугой или Лучом Луны.

Наконец я выпрямилась и смахнула слезы с глаз. Как ни крути, а пока еще я была прежней старушкой Делией Бирн. И я была несчастна. Родители, конечно, не разрешат мне покинуть штат или сделать что-нибудь в этом духе. Они вынудят меня влачить жалкое существование, проводя день за днем в одиночестве.

Я включила зажигание и поехала прочь. Не знаю, сколько времени я еще моталась по городу, но внезапно обнаружила себя перед «Тиволи». «Тиволи» был старым кинотеатром, в котором по субботам и воскресеньям показывали классику. Увидев, что в час начинается «Касабланка», я припарковала машину на пустынной стоянке.

«Касабланка» — та самая картина, которую в сентябре мы смотрели вместе с Кейном, сидя каждый у своего телефона. Тогда еще наши чувства были чистые и простые. Если бы я только могла повернуть время вспять, вычеркнув все, что прошло после того наивного вечера!

Когда я покупала билет, женщина в кассе как-то странно посмотрела на меня.

— Фильм начнется не раньше, чем через сорок пять минут, — предупредила она. — Ты можешь прийти попозже.

Я покачала головой, понимая, что мне больше некуда идти. Пустой кинотеатр — как раз самое подходящее место, где можно побыть одной.

— Я подожду, — ответила я, глотая слезы.

— Хорошо, детка, — мягко проговорила женщина. — Входи.

Безлюдный зал казался каким-то жутким и нереальным. Но все равно я села. Совершенно измученная, закрыла глаза, чтобы не видеть бесконечных рядов пустых кресел. Неважно, сколько придется ждать — сорок пять минут или целую жизнь. Все потеряло для меня смысл.

Глава 18

КЕЙН

Я стоял в дверях, пока машина Делии не скрылась за углом. Мама застыла за моей спиной и, казалось, была потрясена даже больше, чем я.

— Что стряслось? — спросила она.

— Это долгая история, — ответил я, вздыхая.

Не говоря больше ни слова, я поднялся по лестнице к себе в комнату и поставил на кровать картонную коробку, которую принесла Делия. С тяжелым сердцем я начал рассматривать ее содержимое, вещь за вещью. Обнаружив на дне Хохотунчика, я прижал его к груди и спрятал под рубашку.

Я понятия не имел, что вдруг нашло на Делию. Может, Эллен передала ей то, что я сказа! накануне вечером? Я замотал головой, потому что поверил Эллен, когда она обещала хранить молчание.

Я перебрал в уме все, что произошло начиная со Дня Труда. Хотя мы и соперничали больше чем обычно (гораздо больше!), я никогда не думал, что Делия откажется быть моим другом. По мне, так сама мысль не дружить с Делией была так же абсурдна, как и не дышать. Мы предназначены друг для друга, и вот теперь она рвет все связи. Почему?

Всем сердцем я хотел верить, что она ревнует к Эллен. Но ведь это была идея Делии — пригласить на свидание ее подругу. Это она хотела, чтобы я покончил с Ребеккой и нашел кого-нибудь еще. И именно Делия чахла по Джеймсу, ведя себя так, будто наступил конец света, когда он вернулся к Тане. К тому же, когда я поцеловал ее в пятницу, это она первая отодвинулась от меня. При воспоминании о том, как она рыдала из-за Джеймса, мне стало тошно.

Все утро я перебирал различные предметы, которые выбросила Делия. Каждый раз, когда я наклонял голову и ощущал пушистую мордочку медвежонка, на меня накатывала новая волна боли. Делия умоляла меня оставить ее в покое, и я ничего не мог с этим поделать.

В конце концов я разозлился. Что она о себе воображает? С каких это пор она берет на себя решения относительно нашей дружбы? Я взялся за телефон, намереваясь заставить ее поговорить со мной, даже если придется отправиться к ней домой и забаррикадироваться в ее комнате.

У нее сработал автоответчик, и я повесил трубку. Почему-то мысль оставить ей сообщение показалась мне непереносимой — а вдруг она дома и слушает меня? Я не в силах принудить Делию разговаривать со мной. Да она просто взбесится и обругает меня. Все, что я мог сделать… ничего я не мог.

Я вздрогнул, когда зазвонил телефон. Но схватил трубку после первого же гудка, надеясь и не надеясь, что Делия наконец пришла в чувство.

— Здорово, Парсон, — услышал я довольный голос Эндрю.

— Привет, Эндрю.

Сердце упало, и я быстренько старался придумать какой-нибудь предлог, чтобы закруглиться как можно скорее.

— Старик, я наконец-то сделал решительный шаг, — похоже, Эндрю был в восторге. — Я сделал это!

— О чем ты? — спросил я, разминая рукой ноющую шею.

— О Рейчел. Вчера вечером я встречался с ней. Это было потрясающе! Проснулся утром и сказал себе: «Райс, сегодня ты будешь мужчиной и пригласишь девушку, которая думает, что ты ведешь себя как последний сумасшедший». И пригласил. Она сказала «да». Ну а все остальное — это романтическая история.

— Я так понимаю, что вы неплохо провели время, — сказал я, стараясь, чтобы мой тон не был слишком циничным.

— Придурок, все было так, будто мы созданы друг для друга. А знаешь, что самое приятное? — спросил он.

— Что? — я изо всех сил сжал мишку, заставляя себя радоваться за Эндрю и Рейчел.

— Она сказала, что влюблена в меня с начала семестра. Прикольно, да?

— Класс! — ответил я без эмоций.

Я не мог поверить, что Эндрю Райс влюблен. Он всегда поднимал меня на смех и издевался над моими поисками второй половины. А вот теперь сам лепечет, как идиот, таким счастливым голосом, какого я у него никогда не слыхал.

— Хочешь знать, что я сделал сегодня утром?