Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА". - Максим Калашников

Даже в самых привилегированных нациях далеко не все получат равную долю при распределении несметных богатств в новом мировом порядке. Например, большинство людей, живущих на более состоятельном Севере, залитом ошеломляющим потоком информации и развлечениями, превратится в слабовольных и обнищавших «пешек», которым предстоит быть лишь беспомощными свидетелями всемогущества и разгула меньшинства и испытывать при этом черную зависть. Простые люди, живущие в своих скромных городских предместьях или просто на улице, будут с чувством почтительного страха и с негодованием взирать на растущие, словно на дрожжах, состояния и на маячащие над их головами небоскребы власти, куда вход им будет заказан.

ПОБЕЖДЕННЫЕ БУДУЩЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

Наиболее пострадавшими и побежденными в будущем (а теперь уже нынешнем — прим. редакции) тысячелетии станут жители как периферии, так и всей биосферы. За пределами нарождающихся Тихоокеанской и Европейской сфер четыре миллиарда людей начнут предпринимать робкие шаги к рыночному обществу и демократическому устройству. Но один рынок не в состоянии развить промышленность или создать базовую инфраструктуру системы здравоохранения и образования. Только один рынок не в силах сделать сбыт сырья выгодным делом. Не может он защитить и окружающую среду, так же как он не в состоянии заткнуть громадную, постоянно расширяющуюся брешь между привилегированными регионами и скованной параличом периферией. Если все надежды на строительство нового общества связывать только с рынком, то завтра это приведет к появлению принципиально настроенных революционеров, которые, возмущаясь богатством жителей привилегированных мировых центров, непременно поднимут восстание.

Демография и неумолимая логика развития лягут тяжелым бременем на будущее планеты. К 2050 году на Земле будут проживать 8 миллиардов людей. Более двух третей рождающихся сегодня жителей планеты будут расти в двадцати самых бедных странах. Через тридцать лет население Китая увеличится на 360 миллионов человек, в Индии — на 600 миллионов и на 100 миллионов в Нигерии, Бангладеш и Пакистане. Население Нигерии, которое удваивается каждые двадцать лет, через 140 лет достигнет численности нынешнего населения всей планеты. К 2050 году число людей трудового возраста утроится. Более половины земного шара будут составлять городские жители по сравнению с третью сегодня. В одном Мехико-сити еще до конца нашего столетия будут проживать 30 миллионов человек. Во всем мире 100 миллионов человек, не достигших пятилетнего возраста, умрут от голода и болезней.

Стремясь избежать такой трагичной судьбы, миллионы людей предпримут попытки расстаться с нищетой, процветающей на периферии, и искать более или менее приличной жизни где-нибудь в других местах. Таким образом они превратятся в кочевников, но другого вида: это будет новая версия пустынника-номада, который будет мигрировать из одного места в другое, пытаясь отыскать для себя хоть каплю того, чем мы располагаем в Лос-Анджелесе, Берлине или Париже — городах, которые станут для них оазисами надежды, «изумрудными городами» изобилия и технического волшебства. Или же они пересмотрят свою надежду в фундаменталистских терминах, а это уже лежит за пределами современности. Такое динамичное развитие несет в себе угрозу реальной мировой войны, войны нового типа, войны террора, которая может неожиданно вспороть легкоранимую плоть различных сложных систем.

Латиноамериканские и азиатские народы уже ломятся в дверь Тихоокеанского бассейна. В Соединенных Штатах, где испаноязычное население составляет 20 миллионов человек и постоянно растет, миграция нарушит установившееся культурное и лингвистическое равновесие, трансформирует саму природу Америки, разорвав ее связь с англосаксонскими и европейскими корнями. Вполне возможно, однако, Америка сумеет выдержать такой «шоковый» удар и даже обратить его себе во благо. В конце концов, в самой идее их страны заложено понимание, что ни один народ, ни одно этническое племя не имеет привилегированного места ни в исключительности нации, ни в ее характере. Представление о «плавильном котле» не лишено здесь исторического базиса. Будущее Соединенных Штатов связано с Латиноамериканским континентом.

Европе, вероятно, грозят большие беды. Сама логика континентальной интеграции сталкивается с давнишней, часто кровавой традицией этнических и национальных распрей, с историей проявления шовинизма и ксенофобии. Массовая миграция из Африки вкупе с потоками переживающих большие трудности восточноевропейцев в западные и другие более процветающие государства приведет к идее возведения новой Берлинской стены, стены, которая предотвратит поток беженцев с периферии, стремящихся найти прибежище в центрах процветающего Севера. Миграция таких кочевников будет, конечно, регулироваться, так как рационально осуществляемый, полностью находящийся под контролем властей поток мигрантов может обернуться своеобразной выгодой. Подобно Германии, использующей турецких «гастарбайтеров» на таких работах, от которых отказываются почти все немцы, будут поступать и промежуточные страны нарождающегося нового мирового порядка, нанимая людей для выполнения определенных работ в течение какого-то времени. Многие представители периферийной элиты будут продолжать жить, работать, путешествовать в привилегированных регионах, обогащая жизнь центральных обществ экзотической музыкой, образами, своеобразной культурной и диковинной кухней. Но ни Тихоокеанская, ни Европейская сферы не будут принимать многочисленных бедняков-номадов. Они будут защищать свою культурно-политическую индивидуальность и закроют границы перед теми иммигрантами, которые будут отказываться возвращаться в свои погруженные во мрак невежества и нищеты земли после проведенного «в гостях» вполне достаточного срока. Будут введены — квоты и определенные ограничения в отношении права на гражданство и собственность. Иностранцы — будут подвергаться остракизму в социальной сфере. Подобно укрепленным городам Средневековья, привилегированные центры начнут возводить всевозможные барьеры, пытаясь тем самым защитить свое богатство и внутреннюю стабильность. Провал марксизма будет рассматриваться в странах «третьего мира» как провал западной культуры, как конец борьбы с постоянной нищетой. И это приведет к вспышкам фанатизма.

Кто действительно проиграет в следующем тысячелетии, так это сама планета, если рынку будет позволено развиваться безудержно, без всяких ограничений. Природные ресурсы, создававшиеся на протяжении миллиардов лет, придут к полному истощению, а по Земле будут скитаться орды номадов, нагруженных «под завязку» товарами, сделанными из невосполняемого сырья. Если нынешнему поколению не удастся освободиться от стремления завладеть всем на свете, то все будущие поколения окажутся в числе проигравших.

В мире, где все поставлено с ног на голову номадизмом, вновь возникает необходимость в «козле отпущения». Полстолетия спустя после окончания второй мировой войны вновь бродит по забывчивой планете призрак расизма. Новый расизм будет многоликим: он проявляется в противостоянии ислама христианству, его можно уже приметить в широко распространившейся враждебности к чернокожим иммигрантам, которые заняты поиском крова и домашнего очага на этом негостеприимном Севере. Если бы люди, наделенные властью в нарождающихся сферах процветания, знали, как нужно мыслить в далекой перспективе, то они бы с большей осторожностью взирали на периферию, лежащую возле их порога.

В грядущем новом мировом порядке будут и побежденные, и победители. Число побежденных, конечно, превысит число победителей. Они будут стремиться получить шанс на достойную жизнь, но им, скорее всего, такого шанса не предоставят. Они столкнутся с откровенными предрассудками и страхом. Они окажутся в загоне, будут задыхаться от отравленной атмосферы, а на них никто не станет обращать внимания из-за простого безразличия. Все ужасы XX столетия поблекнут по сравнению с такой картиной.

КОЧЕВНИКИ

Человечество вступает в сверхиндустриальный век. Богатые, процветающие зоны будут беспечно соседствовать с обширными нищими регионами. Передовые технологии создадут новые виды изделий и товаров, которые предоставят гражданам недосягаемые прежде возможности, этот процесс будет сопровождаться утратой традиционной привязанности к стране, общине, семье. Новые предметы, которые я называю номадическими (кочевыми), так как все они — небольшого размера, изменят в будущем взаимоотношения во всем спектре современной жизни. И прежде всего они изменят отношение человека к самому себе. Эти предметы, эмбриональные формы которых, типа портативного компьютера фирмы «Сони», сегодня можно встретить повсюду, помогут создать совершенно другого человека. Мужчины и женщины больше не будут обнаженными номадами периода первых примитивных обществ, построенных на порядке священства, странствующими от колодца к колодцу в поисках воды, чтобы не умереть от жажды. Не будут они и опасными гонимыми номадами тех времен, когда царил порядок, установленный силой. Нет, привилегированные жители как Европейской, так и Тихоокеанской сферы, а также богатейших примыкающих к ним провинций станут освобожденными, наделенными властью номадами, связанными между собой лишь желанием, воображением, алчностью и амбицией. Такая новая кочевая элита уже формируется, уже разрывает свои связи с родными местами — своим народом, своими ближними.