Ведьмы Плоского мира - Терри Пратчетт

Вот только проектировщик сам был волшебником. Он совершенно забыл о дверном молотке.

Тритл постучал в дверь своим посохом, и она, поколебавшись, медленно отодвинула засовы и распахнулась.

Холл был заполнен волшебниками и мальчиками. И родителями мальчиков.

Попасть в Незримый Университет можно двумя способами (на самом деле тремя, но в то время волшебники этого еще не знали).

Во-первых, можно совершить какое-нибудь великое магическое деяние, к примеру вернуть миру древнюю могущественную реликвию или изобрести совершенно новое заклинание, но в наше время это случается редко. В прошлом существовали великие волшебники, которые умели формировать новые чары из хаотичной сырой магии Плоского мира, чудесники, от которых произошли все современные заклятья, но эти дни безвозвратно канули в прошлое. Чудесников больше не осталось.

Так что более типичный способ поступить в Университет — это после соответствующего периода ученичества заручиться поддержкой старшего и уважаемого волшебника.

Конкуренция за место в Незримом Университете и за те почести-привилегии, которые приносила Незримая степень, была очень высока. Большинству из мальчиков, что толпились сейчас в холле, запуская друг в друга мелкие заклинания, было суждено потерпеть неудачу и провести остаток дней своих в роли низших магов, простых магических техников, которые, с вызывающе торчащими бородами и кожаными заплатами на локтях, собираются на волшебных вечеринках маленькими завистливыми группками.

Не для них вожделенная остроконечная шляпа, украшенная по личному желанию владельца астрологическими символами, великолепные одежды и посох силы. Но, по меньшей мере, они могут смотреть сверху вниз на чародеев, которые обычно бывают толстыми весельчаками, как правило “окают”, пьют пиво, появляются везде с тощими печальными женщинами в усыпанном блестками трико и дико раздражают магов тем, что, не осознавая своего низкого положения, постоянно рассказывают им анекдоты. Ниже всех — не считая ведьм, разумеется, — стоят заклинатели, вообще не получающие никакой подготовки. Заклинателю можно доверить разве что мытье перегонного куба. Многие заклинания требуют таких ингредиентов, как прах человека, погибшего под обвалом, сперма живого тигра, корень растения, которое, когда его вырывают, издает ультразвуковой крик. Кого за ними посылают? Правильно.

Магов низших рангов часто называют уличными волшебниками. На самом деле уличное волшебство — это весьма почтенная и высокоспециализированная форма магии, привлекающая к себе молчаливых, задумчивых людей с друидическими убеждениями и садоводческими наклонностями. Если вы пригласите уличного волшебника в гости, он проведет половину вечера, нашептывая что-то вашим комнатным растениям. Другую половину вечеринки он проведет, выслушивая их ответы.

Эск заметила, что в холле присутствуют несколько женщин, — даже у юных волшебников бывают матери и сестры. Родные и близкие семьями валили, чтобы попрощаться с любимыми сыновьями. Высмаркивались носы, вытирались слезы и звенели монеты — гордые отцы вкладывали в ладони отпрысков небольшую сумму на карманные расходы.

Самые старые волшебники прогуливались в толпе, разговаривая с волшебниками-поручителями и рассматривая будущих студентов.

Несколько таких старых волшебников, продвигаясь под всеми парусами подобно украшенным золотом галеонам, пробились через людское море к Тритлу, степенно поклонились ему и с одобрением взглянули на Саймона.

— Так это и есть юный Саймон? — спросил самый толстый из них, лучезарно улыбаясь мальчику. — Мы слышали о тебе прекрасные отзывы, молодой человек. А? Что?

— Саймон, поклонись аркканцлеру Напролоуму, Архимагу Волшебников Серебряной Звезды, — подсказал Тритл.

Саймон боязливо поклонился.

Напролоум одарил его благожелательным взглядом.

— О тебе говорят замечательные вещи. Этот горный воздух, должно быть, хорошо влияет на мозг, а?

Он расхохотался. Окружающие его волшебники расхохотались. Тритл расхохотался. Их реакцию Эск сочла довольно странной, поскольку не увидела в происходящем ничего смешного.

— Я н-н-не з-знаю, г-г-г…

— Судя по тому, что мы слышали, это, должно быть, единственное, чего ты не знаешь, парень! — изрек Напролоум, чьи щеки колыхались от еле сдерживаемого веселья.

За этими словами последовал еще один точно рассчитанный по времени взрыв смеха.

Напролоум похлопал Саймона по плечу.

— Вот кто у нас будет получать почетную стипендию. Просто потрясающие результаты, никогда не видел ничего подобного. К тому же самоучка. Изумительно, да? Как ты считаешь, Тритл?

— Великолепно, аркканцлер. Напролоум оглянулся на коллег-волшебников.

— Может, ты продемонстрируешь нам образчик? — предложил он. — Небольшой наглядный показ, а?

Саймон бросил на него взгляд, в котором сквозила животная паника.

— В-вообще-то, у м-меня н-не очень х-х-х…

— Ну-ну, — подбодрил (как ему самому казалось) Напролоум. — Не бойся. Не торопись. Подготовься как следует.

Саймон облизнул пересохшие губы, взглянул с немым призывом на Тритла и начал:

— Гм, п-п-п-п… — Он замолчал и с усилием проглотил слюну. — С-с-с-с…

Его глаза вылезли из орбит, из них ручьем хлынули слезы, а плечи заходили ходуном.

Тритл ободряюще похлопал его по спине и объяснил:

— Сенная лихорадка. Мне что-то не удается ее вылечить. Все испробовал.

Саймон проглотил слюну и кивнул, после чего взмахом белой ладони с длинными пальцами отстранил от себя Тритла и закрыл глаза.

В течение нескольких секунд ничего не происходило. Он стоял беззвучно шевеля губами. Затем от него, словно свет свечи, расползлась тишина. Круги бесшумности захлестнули толпу, ударяясь о стены со всей силой воздушного поцелуя и откатываясь волнами. Люди некоторое время непонимающе таращились на то, как их собеседники беззвучно раззевают рты, но потом и сами багровели от усилий — их собственный смех оказывался не громче комариного писка.

Над головой Саймона вспыхнули крошечные точки света. Они начали кружиться и завиваться в спирали в сложном трехмерном танце, после чего образовали какую-то фигуру.

Вообще-то Эск показалось, что эта фигура была там все время, поджидая, когда глаза девочки ее увидят. Так совершенно невинное облачко умеет, ни капли не изменившись, превратиться в кита, корабль или лицо.

Фигура вокруг головы Саймона изображала Плоский мир.

Несмотря на то, что мерцание и мелькание крохотных огоньков смазывали некоторые детали, Диск узнавался практически сразу. А еще там была небесная черепаха Великий А'Туин с четырьмя слонами на спине. Вокруг Края света сверкал огромный Краепад, а в самом центре виднелась миниатюрная каменная игла, символизирующая гигантскую гору Кори Челести, на которой жили боги.

Образ увеличился в размерах, показалось Круглое море, а затем — и сам Анк. Малюсенькие огоньки разлетались в стороны от Саймона и исчезали в небытии в нескольких футах от его головы. Они демонстрировали вид города с воздуха, и город этот несся прямо на зрителей. Приближающийся Университет становился все больше и больше. Вот и Главный зал…

… А вот люди, молча и с открытыми ртами наблюдающие за происходящим. Вот сам Саймон, очерченный точками серебристого света. И в воздухе над ним — крошечный сверкающий образ, и этот образ содержит в себе еще один образ, и еще один, и