Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Андрей Солдатов

После захвата заложников в Беслане начальник местного управления ФСБ Валерий Андреев был отстранен от должности, но с повышением — переведен в Москву в Академию спецслужбы на должность заместителя ректора. Московские генералы, присутствовавшие на захвате, сохранили свои должности.

Однако совсем иначе Кремль отреагировал на рейд боевиков на Ингушетию в июне 2004-го, когда боевики ненадолго захватили власть в целом регионе. В этот раз Путин быстро принял жесткие решения: 19 июля он уволил Анатолия Ежкова, заместителя директора ФСБ и главу Регионального оперативного штаба на Северном Кавказе, Вячеслава Тихомирова, командующего внутренними войсками МВД России, и Михаила Лабунца, командующего внутренними войсками МВД по Северокавказскому округу20. В течение месяца еще один высокопоставленный генерал ФСБ, Александр Жданьков, был тихо снят с должности начальника Департамента по борьбе с терроризмом, а ближе к концу 2004 года руководитель УФСБ по Ингушетии Сергей Коряков был переведен на работу в Сибирь21.

Директор ФСБ Патрушев получил звание генерала армии в июле 2001 года. Это было очень значительным достижением для ведомства. В 1990-е годы это звание присваивалось очень немногим, и далеко не все директора ФСБ удостоились его; сам Путин на посту главы ФСБ так и не стал генералом.

При Андропове КГБ поставил своеобразный рекорд: в рядах ведомства одновременно служили четыре генерала армии. Рекорд был повторен при Путине. В мае 2005-го это звание получил Проничев, замдиректора ФСБ и руководитель Погранслужбы, возглавлявший оперативный штаб во время событий на Дубровке. В декабре 2005-го генералом армии стал Сергей Смирнов, первый замдиректора ФСБ. В марте 2007-го в генералы армии были произведены сразу два замдиректора ФСБ — руководитель Службы экономической безопасности Александр Бортников и Олег Сыромолотов из контрразведки22. К этому моменту ФСБ получила четырех генералов армии, в то время как в военной разведке был один генерал армии, а в МВД — два.

В РОССИИ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ, как правило, очень мало знает о преступлениях, совершаемых офицерами ФСБ. Ведомство не допускает никаких внешних расследований без участия собственных представителей.

В 1990-е годы во всех российских спецслужбах были созданы службы собственной безопасности, когда на волне создания новых структур удалось убедить президента, что лучше всего спецслужбу будет контролировать только она сама. ФСБ (тогда еще известная под именем ФСК) тоже создала такую службу — в 1992 году23.

В результате сложилась практика, что если преступление сотрудника ФСБ обнаружили оперативники МВД, они обязаны сообщить об этом руководству спецслужбы. ФСБ должна быть поставлена в известность о происходящем с самого начала — ведь арест подозреваемого проводится совместно оперативниками МВД и людьми из управления собственной безопасности ФСБ24.

Единственным органом, наделенным полномочиями внешнего контроля над деятельностью спецслужб, является Генеральная прокуратура, осуществляющая надзор за всеми спецслужбами, включая ФСБ. Однако права прокуратуры были ограничены с самого начала — законом, принятым в феврале 1995 г., в котором есть следующий пункт:

— Сведения о лицах, оказывающих или оказывавших органам федеральной службы безопасности содействие на конфиденциальной основе, а также об организации, о тактике, методах и средствах осуществления деятельности органов федеральной службы безопасности в предмет прокурорского надзора не входят25.

Еще больше полномочия Генеральной прокуратуры в отношении ФСБ ограничили в апреле 2002 года, когда генпрокурор Владимир Устинов и директор ФСБ Патрушев подписали совместное Указание № 20–27, устанавливающее новые границы прокурорского надзора. В документе подчеркивалось, что «надзор должен в равной степени обеспечить не только гарантии соблюдения прав человека… но и… порядок организации и проведения оперативно-розыскных мероприятий».

Кроме того, предписывалось «оперативно-служебные материалы и иные документы изучать в установленном нормативными актами порядке ведения секретного делопроизводства, как правило, в помещениях органов Федеральной службы безопасности, отвечающих требованиям режима секретности. Истребование таких материалов в прокуратуру производить в исключительных случаях»26.

И февраля 2006 года Путин подписал новый указ — о внесении изменений в перечень сведений, отнесенных к государственной тайне. Если в старом перечне было 87 пунктов, то в новом — уже 113. Три новых пункта (№№ 90, 91 и 92) относили к гостайне сведения, раскрывающие принадлежность лиц к кадровому составу разведки, контрразведки и подразделений по борьбе с организованной преступностью. Подразумевалось, что эти ограничения направлены на защиту безопасности офицеров, внедренных в преступные или террористические группировки, однако вскоре им нашлось иное применение.

В 2007 году авторы этой книги готовили к публикации в «Новой газете» статью, посвященную системе учета преступлений, совершенных сотрудниками российских спецслужб. Мы направили официальный запрос в Главную военную прокуратуру, запросив статистику по уголовным делам, в которых в качестве обвиняемых фигурируют сотрудники ФСБ, ФСО и СВР.

Об именах речи не шло — нам нужна была только статистика о характере преступной деятельности. В ответ мы получили письмо из Военной прокуратуры, в котором говорилось, что «запрашиваемая информация в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 4 Закона о гостайне и п.п. 90–92 Перечня сведений, отнесенных к гостайне, составляет государственную тайну, в связи с чем предоставлена быть не может». С тем же запросом мы обратились и в Московский окружной военный суд, председатель которого, Александр Безнасюк, ответил, что интересующие нас статистические данные о судимости военнослужащих ФСБ, ФСО и СВР «являются сведениями, имеющими гриф “Совершенно секретно”». Генерал Безнасюк пояснил, что «в соответствии с ведомственными нормативными правовыми актами, регулирующими порядок ведения секретного делопроизводства, сотрудники суда, допущенные к пользованию указанными материалами, не вправе разглашать их лицам, не имеющим соответствующей формы допуска»27.

В конце концов статья была напечатана, но без информации, которую мы искали.

В ПЕРВОМ СВОЕМ выступлении в качестве президента РФ — в Послании Федеральному Собранию — Путин заявил: «Мы настаиваем на единственной диктатуре — диктатуре Закона»28. Прошло восемь лет, и Дмитрий Медведев, сменивший Путина на президентском посту, в своей инаугурационной речи произнес: «Мы обязаны добиться истинного уважения к закону, преодолеть правовой нигилизм»29. Обе цитаты указывают на одну из самых больших неудач реформ двух последних десятилетий, признавая, что все попытки установить верховенство закона в постсоветской России пока провалились. Советский Союз был государством, жившим по правилам, которые определяла партия. Россия после 1991 года попыталась пойти по другому пути: строить демократию, основанную на верховенстве закона, — государство, в котором все будут подчиняться единым правилам, в котором не будет избирательного применения правосудия и силы выше закона.

За постсоветские годы было принято много новых законов, регулирующих новую экономику, работу органов власти и борьбу с преступностью. Но утвердить верховенство закона оказалось невероятно сложно. Для решения этой задачи необходимо, в том числе, и определить роль спецслужб, которые должны стоять на страже закона и бороться с его нарушениями. Сами спецслужбы не смогли справиться с этой задачей. Они по-прежнему избегают внешнего контроля и служат скорее агентами государства, чем представителями закона.

15. Ликвидации

В СССР ТЕРАКТЫ совершались очень редко, и КГБ почти не имел опыта борьбы с террористами. Внимание органов госбезапасности было сфокусировано на шпионах и диссидентах. Преступления, которые можно было бы принять за теракты, на самом деле совершались с другими целями.

В 1980-х годах на территории Советского Союза произошло шесть терактов, и все шесть раз это были советские граждане, захватывавшие самолеты для того, чтобы покинуть страну. Самый известный захват произошел 8 марта 1988 года: семья Овечкиных — мать и десять сыновей — попыталась принудить экипаж самолета доставить их в Лондон. Вместо столицы Великобритании Ту-154 приземлился на военном аэродроме под Ленинградом, где группа захвата взяла самолет штурмом. Погибли три пассажира, стюардесса и пять членов семьи Овечкиных1.

В следующем десятилетии страна столкнулась уже с реальным терроризмом, когда в 1991 году Шамиль Басаев захватил самолет, требуя предоставить независимость Чечне. После этого захваты происходили постоянно. Террористы брали под контроль самолеты, вертолеты, автобусы, а один раз даже детский сад. С 1995 года, когда Басаев, добивавшийся вывода российских войск из Чечни, захватил городскую больницу Буденновска, атаки террористов становились все более жестокими.