Барнар — мир на костях 2 - Angor
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иорик Бэбкок услышал слева странный хруст и быстро обернулся, выпав из мыслей. Напротив него стоял огромный бурый медведь и злобно глядел на поэта. Косолапый хотел найти много пищи перед спячкой. И, кажется, Иорик его устроил. Сказанное Фридой, тут же вновь ударило его с новой силой. Он как безумный заорал и помчался спасаться за спиной друга. Из глаз его лились слезы.
— Конрад! — вырвался дикий вопль. — Спаси меня!
Медведь ринулся за ним. Зверь был куда быстрее. Когда Бэбкок увидел наёмника, тот резко отпрянул от Фриды и обнажил на этот раз боевой меч. Иорик же чуть ли не запрыгнул в его объятия, если бы тот не оттолкнул друга. Зверь кинулся в атаку, и Конрад едва успел отскочить в сторону. Это животное было явно не ручное и откормленное, как питомцы у гномов. Медведь хотел полакомиться их закопанными трупами перед отходом ко сну.
Агрессивный зверь, проехав по снегу на лапах, метнулся на Фриду. Аливитянка бросилась к лошадям. Конрад понимал, что тут нужно копьё. С мечом слишком опасно нападать на разъяренного зверя сзади. Но необходимо отвлечь внимание от девушки и кобыл, пока та берёт оружие. Иначе они лишатся скакунов. Наемник решил рискнуть. Он со всего маху полоснул по его ноге. Толстую шкуру с таким мехом невозможно поразить полностью с одного удара. Медведь взревел и, не обращая внимания на кровавую рану, ловко развернулся, лишь слегка прихрамывая.
Бэбкок же доверился своему инстинкту и разуму. Он взбирался на ствол дерева, чтобы оказаться как можно выше и не стать ужином для косолапого. Поэт умел с точностью определять свои возможности. Иорик предположил, что только будет всем мешать. От него в таком деле помощи мало.
Медведь раскрыл пасть, оголив крепкие клыки. Но Конрад не сдвинулся с места, вонзив тому в морду клинок. Однако зверь дёрнулся, и лезвие зацепило только его большую щеку. Увесистая лапа с когтями направилась на наемника. В этот миг Фрида разогнались сзади и в прыжке наскочила на спину животному. Это был очень опасный трюк. Она цепко обхватила того ногами и вонзила боевой топор в череп. Багровая кровь хлынула из головы медведя и крупными каплями покатилась по шерсти. Он несколько секунд стоял, шатаясь, и рухнул. Девушка успела вовремя спрыгнуть, чтобы туша не придавала ей конечность.
— Так ты ещё и воин хороший, а не только ясновидящая? — изрёк Конрад, стоявший рядом.
— Аливитянки все воины. В женщинах течёт могучая кровь. Если они только захотят в это поверить.
— «Сила есть в каждой», — процитировал наемник, сказанное ему когда-то Ханной.
— Все так, — Фрида улыбнулась ему глазами.
— Жаль косолапого. Мощное создание. Я освежую его. Шкура повреждена местами, но нельзя её оставлять. Повезу с собой. Сделаю из крупных веток повозку. Мне не нравится, когда от животных что-то пропадает. Надеюсь, что он прожил хорошую жизнь, — Конрад прикоснулся ласково к его морде, прикрыв остывшие глаза. — Мясо тоже нужно нарезать и засолить. Его много, но надо хотя бы часть взять. В такие голодные времена ужасно выбрасывать пищу. Невкусно и жёстко, но лучше, чем ничего, — он провёл по голове медведя рукой. — Спасибо тебе, зверь, за твою жизнь!
— Удивительно. Ты с таким переживанием относишься к гибели разъярённого животного, которое чуть нас не разорвало на куски. Но с таким спокойствием убил одного из привратников. О котором ты рассказал нам при выезде.
— Это разные вещи. Животное не несёт отчёта за поступки. А люди несут. Я не хотел убивать стражника, ибо мне или ещё кому-то он не причинил зла. Но дело касалось все же наших жизней. Если бы он позвонил в колокол, то нас бы загнал целый королевский гарнизон, который и так был на ногах. Я, так или иначе, не успел бы его остановить. К тому же я им предлагал выбор, чтобы не навредить им. Они сами решили предпочесть работу, а не жизнь.
— Надо было мне идти с тобой.
— Может быть, — он заметил, как Фрида взялась за его руку.
Им пришлось обернуться на неожиданный звук. Оба позабыли о поэте. Бэбкок соскользнул и грохнулся с дерева, взвизгнув.
Глава 15
*Королевский дворец в Остбоне*
Розгальд восседал на троне, подпирая голову рукой. Нечеловеческие жёлтые глаза его бесчувственно искрились при свете. За сводчатыми окнами, обвитыми кованым железом, щебетали тихо птицы, будто они боялись нарушать покой правителя. В одном из трёх каминов лениво горело пламя. Но короля уже никогда и ничто не могло согреть. Расписные двери, по бокам которых стояли высоченные мраморные статуи родителей Улфгарда и Розгальда, приоткрылись. Внутрь с важным видом вошёл дворецкий в белоснежных гольфах и в вышитой золотой нитью ливрее.
— Ваше Величество, — он с таким усердием прижал во время поклона голову к своей груди, что явственно выступил второй подбородок. — Миледи желает войти.
Правитель Дормана едва заметно кивнул, и дворецкий тут же со своим каменным лицом прильнул к двери, чтобы распахнуть её и придержать. В высокий зал чуть ли не бесшумно вошла Тисса. Только ткань её чудесного изумрудного платья приятно шуршала. Королева не надевала больше корсет. Живота же под пышным нарядом ещё не было заметно. Изумрудные цвета всегда придавали ей нежный и беззащитный вид. Лицо имело естественный оттенок. Болезненная бледность прошла. И королева решила в тот день не использовать румяна и пудру. Кожа являлась полностью чистой и открытой, как у младенца. И только бы другие женщины поняли, скольких процедур ей стоила такая привлекательная натуральность.
Тиссе наносили множество масок из глины и из травяных паст, чтобы кожа сияла и была упругой. Миледи хотела ласки. Она желала своего мужа. Разумная сторона ей подсказывала, что ничего не выйдет и что Розгальду совершенно сейчас не до этого. Слишком многое изменилось… Но в её влюбленном сердце всегда будут храниться самые прекрасные моменты их близости. Жена правителя не могла просто сдаться и опустить руки.
Кроль же хорошо знал, что у супруги прекрасный вкус. Он понимал все уловки, с помощью которых та всегда вызывала в нём страсть. Розгальд же и без них
