История загробного мира - Олег Ивик

Массового характера перерождение душу кельтов не носило – к нему прибегали в том случае, если человек (или бог) не успевал завершить свои земные дела. При этом умирать было не обязательно, достаточно было превратиться в зародыш, который мог попасть в чрево будущей матери либо обычным путем, либо с питьем.

Известна история некоей Этайн, которую злобная соперница превратила в лужу воды. Однако Этайн не растерялась и возродилась сначала в виде червяка, а потом в виде красной мухи. «Была эта муха не меньше головы воина, и не сыскать было прекрасней ее на всем свете». Соперница потерпела сокрушительное поражение, ибо ее неверный муж Мидир, из-за которого, собственно, и началось соперничество женщин, полюбил муху так, что «уж не мог полюбить ни одну женщину», а когда она улетала, «не было ему отрады ни в еде, ни в питье, ни в славной музыке». Но коварная волшебница не сдавалась и насылала на бедное насекомое новые и новые напасти. В конце концов Этайн потеряла влекущий облик мухи и в виде крохотного зародыша упала в чашу, стоявшую перед супругой героя Этара. Женщина проглотила питье, а с ним и свою будущую дочь, которая не только родилась снова в виде прекрасной девушки, но и получила прежнее имя. Что же касается злобной соперницы, то один из любивших муху мужчин отрубил ей голову и ее дальнейшая судьба не известна.

В эпическом цикле саг, посвященных Кухулину, рассказывается, как бог Луг, пожелавший получить человеческое тело и воплотиться в величайшего героя, «создал женщину, мучавшуюся родами… и принял облик мальчика, который там родился». Однако ребенок умер на рукаху своей кормилицы и приемной матери, царской сестры Дехтире. Тогда Луг предпринял вторую попытку. Он явился Дехтире во сне и сказал: «…я снова вернулся, проникнув в твое тело в виде маленького зверька, который был в питье». Но и вторая попытка не удалась: дело закончилось выкидышем, и лишь на третий раз родился Кухулин, который «всех превосходил.. в подвигах быстротой и ловкостью».

Таким образом, следует признать, что судьба кельтских душ была весьма неоднозначна, а смерти предусмотрительный кельт мог и вовсе избегнуть, если вовремя отправлялся в плавание в Страну Женщин или же попадал в питье к какой-нибудь достойной особе.

Еще одно загробное царство жителей Северной Европы, о котором сохранилась достаточно подробная информация, – это Манала, или Туонела; туда отправлялись после смерти финны и карелы. Манала лежит на крайнем севере, ее точная локализация остается неясной, но известно, что по крайней мере в древности она граничила с Похъёлой, которую, как правило, помещают на территории нынешней Лапландии.

Похъёла была миром потусторонним, и ее иногда отождествляют с карело-финским загробным миром, но, с точки зрения авторов настоящей книги, это не совсем так. Похъёла (она же – Сариола), при всей своей потусторонности, судя по эпосу «Калевала», населена была людьми вполне живыми. Конечно, хозяйка Похъёлы, старая Лоухи, – существо не самое симпатичное и даже в значительной мере злокозненное: она похищает солнце и месяц, ворует огонь из очагов Калевалы и посылает жениха своей дочери на опасные подвиги. Но все это еще не основание для того, чтобы считать ее мертвой. Лоухи живет с мужем и детьми, ведет обширное хозяйство, печет хлеб и, как любая живая женщина, жалуется на то, что не справляется с домашней работой. Она озабочена тем, как выдать замуж дочку, а дочь в этом вопросе ничем не отличается от жительницы обычного мира: боится, чтобы ее не выдали за старика, и выбирает молодого кузнеца Ильмаринена, после чего в Похъёле начинаются приготовления к веселой свадьбе. Лоухи, забыв на время о своих кознях, варит пиво, собственноручно готовит кушанья, ищет музыканта, «чтобы петь он мог прилично», и, наконец, приказывает созывать на свадьбу все население и потустороннего и реального миров, особо позаботившись о транспорте для слепых и хромоногих. Единственным человеком, которого Лоухи обошла приглашением, был некто Ахти, «горячий забияка», который, по словам хозяйки, «бед наделает на пире, осмеет девиц невинных». Жители Похъёлы и Калевалы дружно гуляли на свадьбе, никаких пограничных проблем, равно как и проблем с возвращением в обычный мир, у гостей не возникло.

Надо отметить, что после того, как жена Ильмаринена безвременно погибает, к матери она не возвращается. И когда неудачливый супруг снова приезжает в Похъёлу, чтобы просватать вторую дочку, новая невеста кричит ему:

За тебя не выйду замуж.За такого негодяя!Ты убил свою супругу.Погубил мою сестрицуИ меня убить ты можешь…

Все это дает основание думать, что Похъёла – это все-таки царство живых, и несмотря на то, что эти земли ассоциировались у карелов с холодом, злом и болезнями, назвать Похъёлу загробным миром можно лишь с очень большой натяжкой. Это, скорее, мир пограничный – чужой, загадочный, но вполне живой. А вот за ним, на берегах загробной реки Маналы, действительно начинается царство мертвых: Мана, Манала. или Туонела.

Туонела расположена под землей. Ильмаринен, которого посылает туда его будущая теща, говорит невесте, что он должен «опуститься в царство мертвых». Впрочем, находится оно, по-видимому, достаточно близко к земной поверхности: авторы рун (то есть песен) «Калевалы», которые любят подробнейшим образом расписывать каждый шаг своих героев, путь из Похъёлы в Туонелу упоминают лишь вскользь. Про саму Туонелу известно, что она покрыта дремучими лесами (в которых, впрочем, есть поляны); из деревьев «Калевала» упоминает дубы и сосны. Здесь водятся медведи и волки – именно за ними посылает Лоухи жениха своей дочери. В глубоких и темных водах Маналы водятся щуки – за такой щукой, во исполнение очередного приказа тещи, отправляется Ильмаринен. По размерам загробная рыба значительно превосходит аналогичных рыб мира живых: «с топорище язычище… шириной спина в семь лодок».

Царством мертвых правит некая Калма; она, по-видимому, вершит суд над умершими. В целом загробная участь карелов и финнов представляется достаточно бесскорбной – юноша по имени Куллерво, сирота, над которым жестоко издевалась его хозяйка, говорит ей, когда она умирает:

Под землей тебе найдетсяМесто славное у Калмы:Там сильнейшие в покое.Там могучие в дремоте.

Это дает основание думать, что даже за тяжелые преступления грешники наказывались всего лишь дремотой. Впрочем, в другой руне «Калевалы» сообщается, что женщине, которая «родную мать забыла»,

Воздадут за то у Маны.Страшно в Туонеле отплатят.

Но как именно отплатят, руна не сообщает.

Из других народов финно-угорской группы можно отметить марийцев, которые создали небольшое, но хорошо обустроенное загробное царство под землей. В царстве этом мирно сосуществуют христианские и языческие традиции. Души марийцев могут возрождаться до семи раз, причем каждый раз – на другой планете. Земное воплощение, как правило, бывает последним, после смерти душа в течение семи дней посещает места своих прежних жизней, а на восьмой день вступает в подземный мир. Этот мир встречает новых обитателей весьма недружелюбно: вход охраняют собаки, от которых нужно отбиваться липовой или рябиновой палкой; здесь кишат змеи, против которых помогают только прутья шиповника. Затем душа перебирается через крутые горы, обдирая ногти. Делу могут помочь запасные ногти, остриженные еще при жизни и заботливо положенные родственниками в гроб.

В конце концов покойный добирается до подземного судилища, которое возглавляет некто Киямат. Этнограф девятнадцатого века С.К. Кузнецов, изучавший нравы марийцев (тогда их называли черемисами), утверждает, что Киямат «сквозь пальцы смотрит на легкие плутни умерших, облыжно ссылающихся на свою глухоту и слепоту, и не прочь взять с прибывающей души взятку при первом же устном допросе, совершаемом с очевидным (благодаря взятке) пристрастием». Впрочем, никакая взятка не может избавить усопшего от главного испытания: он должен пройти по тонкой жердочке, висящей над пропастью. Душа грешная срывается в пропасть и падает в котел с кипящей серой и смолой, а душа праведная достигает рая, который расположен тут же, под землей. Впрочем, помимо взятки и праведности, у душ есть еще одно подспорье для преодоления пропасти: они берут с собой положенную в гроб шелковую нитку, которая, будучи прикрепленной к жердочке наподобие качелей, позволяет не переходить пропасть, а перелетать ее. Подобная же нить, протянутая из гроба до поверхности земли, служит своеобразной лестницей, по которой покойный выходит на землю, чтобы повидаться с родственниками и вкусить жертвенной пищи.

Загробный мир марийцев, хотя и находится полностью под землей, достаточно четко делится на две абсолютно разные природные зоны. Одна из них предназначена для грешников, под влиянием христиан в ней создали специальные места мучений: зловредные колдуны висят, подвешенные за язык, те, кто плевал людям в лицо, лижут раскаленные сковородки, особые злодеи кипят в смоляных котлах. Но муки эти не вечны: искупив грехи, душа отправляется в так называемое «темное место», где ей без особых мук, но и без радостей предстоит отныне обитать. Впрочем, «темное место» можно искусственно освещать, но делают это не души, а их родственники, зажигая поминальные свечи.