Учебный отпуск. Часть 1. Гром над Балтикой. - Олег Языков

— Хорошо-то как! Щас запою, братцы! Да заткните, кто-нибудь, этот граммофон! Вот я вам песню напою, голоса и слуха у меня нет, а вы люди творческие – сможете поймать мотивчик… Сможете и сами спеть, и хор здесь организовать…

— Песня американская, про пилотов… Называется – "Бомбардировщики"… — так, я подумал, припомнил, что в 43-м песня уж точно была, и начал:

Был озабочен очень воздушный наш народ —К нам не вернулся ночью с бомбежки самолет.Радисты скребли в эфире, волну ловя едва,И вот без пяти четыре услышали слова:

"Мы летим, ковыляя во мгле,Мы ползем на последнем крыле,Бак пробит, хвост горит, но машина летитНа честном слове и на одном крыле.

Ну, дела! Ночь была!Их объекты разбомбили мы дотла!

Мы ушли, ковыляя во мгле,Мы к родной подлетаем земле.Вся команда цела, и машина пришла –На честном слове и на одном крыле".[8]

Тут я припомнил ещё один куплет, предпоследний, который исполнялся после войны, но почему-то потом потерялся… Отбивая ритм ложкой по столу, я продолжил -

"Ну, дела! Ночь была!В нас зенитки били с каждого угла,Вражьи стаи летали во мгле— "мессершмитты", орел на орле."Мессершмитт" нами сбит -а наш "птенчик" летитНа честном слове и на одном крыле"

— А теперь – все вместе! Хором! А ну, пилоты! Давай!

Мы летим, ковыляя во мгле,Мы ползем на последнем крыле,Бак пробит, хвост горит, но машина летитНа честном слове и на одном крыле.

— А теперь припев -

Ну, дела! Ночь была!Их объекты разбомбили мы дотла!

Мы ушли, ковыляя во мгле,Мы к родной подлетаем земле.Вся команда цела, и машина пришла —На честном слове и на одном крыле!"

Последний куплет наш краснознаменный хор имени Александрова пропел бодро, грозно и уверенно! Жизнеутверждающе пропел, чего уж там!

Глава 13

— …Да… ага… что, серьезно? Ха-ха-ха! — Я, улыбаясь во весь рот и развалившись на стуле с телефонной трубкой в руке, сплетничал с Валентиной Серовой об итогах так понравившегося народу пикника.

— А что девчонки? Да ты что?! Ну – понравились, пусть письма пишут… да, пусть ждут. Вот, пролетят наши мальчишки над Берлином – и вернутся! Да… в шесть часов вечера после войны! Даёшь тесную смычку нашей авиаэскадрильи и "Мосфильма"! Ха-ха-ха! Спасибо, Валя, что позвонила! Конечно – буду молчать, как рыба! Ага – как осетр из ухи! Пока! И Косте привет!

Все еще улыбаясь, я повесил трубку и выглянул в окно. Кажется, проясняется… Надо бы сходить к комполка, узнать насчет полетов. Время летит, а тут так неудачно – низкая облачность, дождь…

Надев фуражку, я вышел из кабинета. Сказал дежурному, что я в штаб полка, буду нужен – пусть там и ищут. Спросил, как идут занятия. Судя по докладу дежурного, летчики успешно грызли тактику воздушной войны. Ну-ну…

На улице все еще моросило, но так… Остаточные явления. После обеда, наверное, можно будет летать. Вот и хорошо. Инженер кинофотопулеметы привез, специалисты их уже на два наших третьяка установили, нужно будет с кем-то из ребят слетать, опробовать. Интересно, а как нам с оружием быть? Ведь этот ПАУ-22 начинает работать от нажатия на спуск и кнопку стрельбы? БК не загружать? Посшибаем ведь друг друга! Надо у спецов проконсультироваться…

На асфальтовой площадке перед штабом полка, на которой обычно проводился развод и другие мелкие армейские шалости, колготился народ, пытаясь выстроить десятка полтора новобранцев в еще не обмятой форме. Бухали удары барабана, распевались трубы. Вот, обнажая алый бархат боевого Знамени, сползла зеленая брезентовая шкурка, знаменосцы замерли за столиком и стоящими около него офицерами.

Ага! Принятие присяги… Ну-ка, ну-ка… Чтобы не мешать людям, я сбавил шаг и стал красться по стеночке.

Раздались громкие команды, ударил оркестр, и к столу вышел первый новобранец. Ишь ты! Где они только автоматы взяли? У нас в полку технари все больше с винтовками бегали… До меня донеслись слова Присяги:

— Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик… принимаю присягу и торжественно клянусь… до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине…

Над аэродромом радостно вздохнул порыв ветра и развернул тяжелые складки боевого Знамени. Оно колыхнулось, вспыхнуло багрянцем в солнечном луче, знаменосец напряг руку, стяг ударил тяжелым хлопком, как бы одобряя слова клятвы…

Я всегда готов по приказу Рабоче-Крестьянского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Рабоче-Крестьянской Красной Армии, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Да… когда-то и я произнес эти слова. Точнее – еще произнесу… Принимаю Присягу и торжественно клянусь… Не щадя своей крови и самой жизни…

Ни Виктор Туровцев не щадил, ни я… Так и надо. Война… Почему-то, вдруг, вспомнился другой текст. Искал что-то в Интернете, и случайно бросилось в глаза…

Текст присяги новой демократической России. "Демократический", скажем так, текст… Признаться, я тогда не то, чтобы ошалел, нет… Задумался я… Текст присяги звучал так:

Я………., торжественно присягаю на верность своему Отечеству, Российской Федерации.

Верность своему Отечеству, все хорошо, все правильно….

Клянусь свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников.

Тоже нужное дело…

Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество.

А вот тут я споткнулся… Не пойму я что-то… Неправильность какая-то… царапнуло меня что-то. А ну-ка, еще раз. А-а… вот оно что… Народ и Отечество на последнем месте, значит… Первым делом надо защищать конституционный строй, значит! Ну, да… Этот самый конституционный строй ребята строили, строили, под себя, под свою власть ладили-мастырили, сколько народа угробили, страну поделили и разворовали, наделы себе барские нарезали… Действительно, что же еще защищать, как ни этот самый строй! Их строй… Кто покусится на святое – враз по башке! "Гремя огнем, сверкая блеском стали!"