Красная маска - Георгий Ланин

Спустившись на последнюю скобу, Бэл пристально смотрел на расплывчатое пятно света, все еще горевшего в воде. Шипя и лопаясь, из колодца шли пузырьки газа. Свет стал меркнуть, задрожал и потух. Из воды поднялось несколько пузырей. Они подержались на воде, лопнули, и ничто больше не напоминало, что еще минуту назад здесь боролся лейтенант Смирнов.

«Кровавый пес» не доверял даже мертвым врагам. С трудом дыша, со свистом втягивая сырой воздух, он подозрительно всматривался в воду, готовя Смирнову новый удар и уже не железной подковой ботинка, а оружием, лежавшим в его кармане.

Прошло три минуты… Пять… Бэл с прежним недоверием смотрел на пузырьки газа, шедшие из воды. И лишь через десять минут он оставил свое место. При подъеме «Кровавый пес» несколько раз останавливал движение, зажигал фонарь и подозрительно глядел на блестевшее внизу шестиугольное зеркало. Но колодец молчал. Лишь влажно шуршало под ногами Бэла ржавчина скоб, да печально падали неутомимые капли.

38. Сюрприз лейтенанта

Через полчаса после того, как Бэл, переодевшись на складе, оставил подвал, на помощь Воронову и Смирнову спешили два человека в робах. В это же время встревоженный Воронов стоял у открытого колодца и разговаривал с Лисицыным. Потеряв Смирнова, они обошли весь подвал, служебный двор, сад, но так и не нашли лейтенанта. И тогда капитан по рации доложил Язину обстановку.

Вскоре Дедов и Сергеев, переодетые рабочими, стояли у колодца и вели между собой разговор:

— Видно, Степан в воду упал, — говорил Дедов, держа в руках водопроводные инструменты и показывая на зияющее отверстие колодца.

— Не иначе, — с деланной флегматичностью отвечал Сергеев, хотя все внутри него сгорало от нетерпения.

Сергеев надел брезентовые рукавицы, зажег электрический фонарь на шее и полез вниз.

— Воздух порченный! — крикнул ему вслед Дедов, — Поберегись!

Капитан ничего не ответил. Он быстро спускался все ниже, и лишь изредка смотрел на бесконечное число скоб, уходивших вниз.

— Степан! — позвал Смирнова капитан. — Сте-па-ан!

Но колодец молчал, и только эхо дразнило Сергеева. Как быстро не спускался он, до воды еще было далеко. Только изредка, когда луч фонаря падал вниз, там, вспыхивая, что-то мелькало, будто освещенное солнцем грань зеленого камня.

— Есть кто? — раздался голос Дедова сверху.

— Ни ду-ши-и!

Дедов сел у края колодца так, чтобы при первом же сигнале кинуться на помощь Сергееву и в то же время видеть вход в насосное помещение. Остролицый и подвижный Лисицын вышел из насосной; вместо него в дверях появился незнакомый широкий человек.

Сергеев все спускался. Скобы неприятно холодили руки, черная труба за спиной казалась ожившей змеей.

— Есть кто? — опять крикнул сверху Дедов.

— Ни души!

Прошло несколько томительных минут. Наконец, Дедов и Воронов услышали бульканье воды. При этих звуках квадратный человек у входа двинулся к колодцу, и встал так, чтобы видеть все, что происходит в темнеющем отверстии.

Сергеев нырял в поисках лейтенанта и эхо, подхватив звуки шипящей и пенящийся воды, несло их вверх.

— На-ше-ел! — послышался вдруг голос. — Уто-оп! Петро, давай сюда!

Дедов бросился вниз. Воронов и неизвестный с большими руками остались одни в колодезном помещении. Воронов смотрел вслед своим людям и краешком глаза наблюдал за человеком с невидимыми глазами, запавшими в темных орбитах. Надо было вызвать скорую помощь и милицию, но капитан все медлил, инстинктивно боясь оставить открытый колодец. Наконец, пересилив себя, он быстрым шагом вышел, и тот час же вернулся назад.

Незнакомец стоял все в той же позе, но, как заметил капитана, сейчас он был ближе к краю колодца. Оттуда доносилось тяжелое дыхание и прерывающиеся от натуги голоса:

— Держи… за подмышку…

— Давай… еще разок.

— Дышать нечем!

Вошел Лисицын.

— А ты, Лукич, зачем здесь? — удивился он, глядя на широкоплечего вахтера.

— Помочь.

С трудом дыша, односложно переговариваясь, Сергеев и Дедов поднимали лейтенанта. Вода лилась с них ручьем, наполняя колодец звучным эхом. Смирнов лежал на плечах Дедова, голова его бессильно болталась, как кисть на шнуре. Лейтенант поддерживал Сергеева, и время от времени поправлял ему голову.

Когда оба контрразведчика появились у края колодца, их ожидали два санитара в белом и милиционер.

— Пименов, помоги! — кинул Лисицын вахтеру.

Тот двинулся вперед, но Воронов отказался:

— Спасибо. Хватит и нас, — заметив, что у вахтера глаза чисто-серого цвета.

— На дне лежал… — едва переводя дух, объяснил Сергеев, мокрый до нитки и посиневший от холода.

Лейтенанта положили на носилки, накрыли простыней, Воронов поправил упавшую плетью холодную руку Смирнова, и печальное шествие тронулось к выходу. Милиционер закрыл крышку колодца, вытер руки платком и остался охранять место происшествия.

Дедов и Сергеев сели прямо на каменный пол и принялись выжимать одежду.

— Не воздух, пакость одна, — говорил Дедов, а сам смотрел на тяжелые ботинки стоявшего рядом Пименова. — Не выдюжил Сидоренко на поручнях, и капут! — Дедов выразительным жестом показал, как упал в воду Смирнов.

Тем временем белая карета мчалась в госпиталь. Едва только амбуланс отъехал от института, как Смирнов с трудом поднялся с носилок. Он был жив. От долгого пребывания в ледяной воде лейтенант посинел, зубы его стучали. Один из санитаров, оказавшийся Голубевым, достал сухое белье и костюм, и вскоре голубоглазый контрразведчик, весь в чистой и сухой одежде сидел у окна, стараясь затолкать во внутренний карман пиджака темно-зеленый цилиндр, размером с бутылку шампанского. При этом он болезненно морщился, когда нечаянно касался левой руки.

— Болит? — спросил Голубев и осторожно ощупал кости плеча.

После госпиталя, где сломанную ключицу взяли в гипс, Смирнова привезли в Управление. Шел седьмой час вечера, стоял жаркий день середины июля. Язин и Жуков ожидали лейтенанта у входа. Начальник БОРа помог Смирнову выйти из «Волги». Он пожал трясущуюся руку молодого офицера и участливо спросил:

— Плечо очень болит?

Жестом здоровой руки Смирнов показал, что не болит, и сделал попытку выпрямиться. Но его пошатнуло, и лейтенант едва не упал. Жуков сильной рукой поддержал товарища и помог ему подняться на четвертый этаж. В кабинете Язина доктор дал Смирнову стакан горячего шоколада и сказал:

— Николай Николаевич, не больше десяти минут.

Смирнов собрался с силами и, не ожидая вопросов, заговорил сам:

— Сделал все… как инструктировали, — начал он, но пароксизм озноба перебил его речь. Лейтенант закашлялся и несколько минут дрожал, стучал зубами, прижимая здоровую руку к груди. Если, б не чрезвычайная важность происшествия в колодце, Язин немедленно бы отпустил лейтенанта, но сейчас он сидел и терпеливо ждал, когда силы вернутся к Смирнову. Кашель прошел, Голубев дал больному еще шоколада, и контрразведчик продолжал доклад:

— В колодце людей нет… Искал нить. Нашел у самой воды. Тонка, будто шелковинка. Прозрачна. Но на ней тяжесть. Спустился ниже, хотел вытянуть «улов», — здесь Смирнов сделал попытку улыбнуться, но вместо улыбки его лицо искривила гримаса. — Вдруг удар по голове… — лейтенант закашлялся опять. Жуков взял его руку и принялся растирать ее в своих горячих ладонях. — Упал в воду… — продолжал Смирнов. — «Маска», — понял я… — Всплыл, а в глаза свет и еще удар!

Голубев встал и осмотрел голову пострадавшего:

— Ссадина, — заключил он. — От каблука, подкованного железом.

— Пошел ко дну… Тут вспомнил про кислород, и схватил трубку. Дышу, а воздух выпускаю чуть-чуть. Чтоб «маска» не догадалась.

Смирнов опять замолчал.

— Юрий Ильич, — сказал Язин, — а вы еще хотели в колодец.

Жуков ничего не ответил и лишь сильнее стал массировать руку Смирнова.

Хрипло кашляя и делая остановки, лейтенанта постепенно рассказал, как «маска» караулил его у воды с зажженным фонарем, как минут двадцать он просидел в обжигающе холодной воде, и лишь затем, выбравшись на поверхность, сообщил по рации в БОР, получив приказ оставаться в колодце и симулировать мертвого, когда его станут извлекать наружу.

— Скажите, Вадим Васильевич, — спросил Язин, — вы не заметили каких-либо примет нападавшего?

— Нет, меня ослепил свет.

— Что вы можете рассказать о предмете, который висел на маскировочной нитке?

При этих словах лейтенант Смирнов молча вынул из кармана зеленый цилиндр и протянул его начальнику БОРа.

Пластмассовый сосуд, похожий на большой стакан, был хорошо отполирован и весил больше двух килограммов. В его нижней и верхней части имелись углубления, в них — металлические крючки для крепления. На одном из крючков уцелела нить, настолько прозрачная, что, казалось, будто она сделана из стекла. Начальник БОРа вызвал баллиста Желнова.