Колдовская кровь - Габриэлла Пирс

– Как тени? – растерянно переспросила Джейн.

– Должно получиться вроде золотистого цвета, – успокоила ее Ди. – Не твой цвет, но пойдет. Имей это в виду, когда будешь одеваться.

– Спасибо, – ответила Джейн, стараясь незаметно засунуть пакет в сумочку.

«А Ди не так уж и беспечна, как секретный агент она куда более собрана, чем я».

Музыкальный автомат сотрясли первые аккорды песни «AC/DC». Вернулся Харрис с «манхэттеном» и двумя бутылками бруклинского темного эля.

– Элла, Ди говорит, ты последнее время чуть ли не ночуешь на работе. Добавить к этому тот факт, что саму ее вытащить с новой работы не проще, чем засунуть кошку под воду, – я практически не вижу вас обеих. Скажи мне честно: дело во мне?

Его глаза искрились весельем, но улыбка была спокойной и нежной, и Джейн наслаждалась ей, как чистым воздухом.

– Я понимаю твое беспокойство, – шутливо ответила она, – но Ди в последнее время и про меня совсем забыла. От недостатка внимания я даже начала работать сверхурочно, представляешь? – при этих словах она пыталась сообразить, кем же может работать Элла, – или Ди уже сама что-то придумала?

«Вот поэтому и нельзя никого с собой приводить», – решила она. Сначала Андре, а теперь и Ди продемонстрировали, что добром такое не кончается.

Но Джейн и сама то и дело рисковала, и общение с настоящими друзьями принесло ей такое умиротворение, что даже толком не удавалось рассердиться на присутствие Харриса. Она уже даже не возражала, когда Ди начала петь осанну божественному консоме ее Кейт. «Элла, может, и ведет сказочную жизнь, но и Ди грех жаловаться», – с легкой завистью подумала Джейн. Она с новой силой почувствовала желание снова быть собой, но предпочла сосредоточиться на приглашении, ожидающем на столе в ее номере, и на заклинании в ее сумочке. Ждать осталось совсем чуть-чуть.

– Ди сказала, твоя сестра в прошлом месяце попала в аварию, – выпалила Джейн, не обращая внимания на протест в удивленном взгляде Ди. – Надеюсь, ей уже лучше.

Лицо Харриса заметно потеплело.

– Спасибо за заботу, – сказал он, и Джейн непроизвольно придвинулась к нему на несколько миллиметров. – Физиотерапевт только что уменьшил количество процедур, она этому очень рада. Но наши родители все еще не в себе от всего этого, так что она пока остановилась за городом у бабушки и тети Шарлотты, и они сводят ее с ума. Она ждет не дождется, когда снова сможет вернуться в город.

Он улыбнулся, и она улыбнулась в ответ. Запоздало, он повернулся к Ди, включая ее в разговор, и Джейн уставилась в свой бокал. После паузы Ди продолжила болтать на огромной скорости что-то о волованах, и Джейн рискнула посмотреть, слушает ли Харрис. Харрис тоже смотрел на Джейн, и их взгляды встретились на странное, радостное мгновение, пока она снова не отвела глаз.

– Элла, – сказала Ди невозмутимо. – Как у тебя дела с твоим румынским красавчиком?

Джейн покраснела, но в тусклом свете бара на ее оливковой коже это было незаметно. Она ответила, сдерживая дрожь в голосе.

– Я бы не стала называть его «моим», – уточнила она, но отрицать то, о чем судачили с ее же подачи все бульварные газеты, не было смысла.

Семья Харриса время от времени тоже в них упоминалась. «Он и сам уже вполне мог слышать о “нас”, а если нет, то мог бы помочь распространить слух», – возразила она себе, но было что-то в этой конкретной лжи, что вызывало в ней особенную неохоту произносить ее. «Мне не нравится использовать Харриса», – сказала она мысленно, но это было не так, точнее, было не совсем так.

– У нас с Андре все замечательно, – ответила она, и ее пальцы плотно сжали ножку бокала. Как бы ей это ни претило, это был ее единственный шанс, и она не могла его упустить. – Но я так и не встретилась с его сестрой, а Далкеску, как выясняется, очень близки, так что в этом проблема.

Она бросила нервный взгляд на Харриса, и была удивлена, увидев, как он застыл на стуле, его лицо побледнело еще больше под веснушками. «Он же не может ревновать, – одернула она себя. – Или может?»

– Ди не говорила, что ты встречаешься с Андре, – голос его звучал тихо и напряженно.

– Ты его знаешь? – удивилась Джейн.

Почему бы и нет, ответила она себе тут же. Все ныне живущие колдовские семьи как минимум знают друг о друге. И он, к тому же, знал (и недолюбливал) Малкольма задолго до появления Джейн в их жизни. То, что у Харриса были натянутые отношения со всеми мужчинами, которых выбирала Джейн, выглядело слишком подозрительно для обычного совпадения. Впрочем, что и говорить: вкус у Джейн оставлял желать лучшего.

– Только его репутацию, – ответил Харрис коротко, нарочито четко произнося каждое слово. – Это не мое дело, но если ты не против дружеского совета…

– Я только за, – подбодрила его Джейн. – Я так хочу, чтобы у нас все получилось, – добавила она, ненавидя себя за то, что из-за этих шпионских игр ей приходится наблюдать, как губы Харриса сжимаются в плотную холодную линию.

Он замялся, и Ди огляделась по сторонам, словно надеясь закончить разговор, который сама же и начала. Наконец, Харрис снова заговорил.

– Семья для него превыше всего, – уверенно поведал он Джейн. – Особенно его сестра, Катрин. Она его практически вырастила, и если верить моей тете, у них чуть ли не один мозг на двоих. Он никогда ни при каких обстоятельствах не пойдет против нее. Так что если она тебя не одобряет – а она вообще редко кого-то одобряет – тебе лучше слишком не привязываться. Он не будет с тобой.

– Сестра и должна быть важна, – мягко вставила Ди.

Джейн подумала об Аннетт, Катрин и Мейв, и даже о Ди, которая стала ей почти как сестра, несмотря на холодок в их отношениях в последнее время.

– Это верно, – согласилась она еле слышно.

Исполненная нежности и грусти, она подняла бокал, и Ди с Харрисом последовали ее примеру.

– Спасибо за мнение.

Глава 18

Джейн изучала каменную арку у входа в дом Доранов. Она в очередной раз отметила, что дом, мрачно втиснутый между номерами 664 и 668, на самом деле вовсе не должен был быть 665-ым. Предрассудки, задумалась она, или опасение, что настоящий номер может выдать что-то о владельцах? Серо-зеленый особняк свободно возвышался на восемь этажей над улицей, но в его высоте не было ничего изящного или стройного. Как архитектор, который все привык видеть в форме чертежей, она не могла не понимать, что его структура вертикальна, но ей все равно казалось, что оно практически нависает над улицей. Окна умеренного размера были врезаны глубоко в толстый камень его стен. Она помнила, как мало дневного света проникало в эту крепость, даже на верхние этажи. Андре вбил код на панели, спрятанной справа от ворот, петли беззвучно заскользили, и массивная деревянная дверь распахнулась. Сквозь огромный арочный вход они прошли в холл.