Карлос (ЛП) - Джикдхима Аниса

— Монстр всегда был рядом со мной, маскируясь под верного друга, — говорю со злостью, текущей по моим венам подобно крови. — Мой сын — единственная жертва в этой истории, и я задолжала ему правосудие, — произношу с потерянным взглядом. — Ты умрёшь, Джек, но сделаешь это медленно, потому что хочу, чтобы ты почувствовал ту боль, которую испытываю я. Ты будешь молиться, чтобы всё поскорее закончилось, но будь уверен, этого не случится. Ты должен страдать и жить в том же аду, в который загнал меня. —Я опираюсь о пол, наклоняясь к нему; мои глаза застилают слёзы. — Ты забрал самое дорогое, что у меня было, ради чего жила — моего сына. Никто не сможет вернуть его мне, — вздыхаю. — Ты заставил меня стать такой же гнилой, как ты сам.

Я поворачиваюсь к Карлосу, который смотрит на меня с напряжённым выражением лица. Мы как будто молча говорим друг с другом, и пустота в моём сердце озаряется проблеском ясного света, который может дать мне только он.

— Я последний человек, который может просить тебя об услуге, но ты единственный, кто может мне помочь.

Моё отчаяние достигает предела, чтобы просить помощи у него, но я не удивлюсь, если он мне откажет.

Карлос не ломается, но вздыхает.

— Не делай этого, — отвечает он, словно уже понял мои намерения. — Тебе придётся жить с этим до конца дней.

Набравшись смелости, я подхожу к нему, но смотрю вверх.

— Я не могу вернуться назад, не могу исправить то, что уже сделала и хочу дать смысл случившемуся. Я пришла в твою жизнь с намерением убить тебя и покончить со всем. Карлос, я провела три года, зная, что умру. У меня не будет никаких угрызений совести, потому что я больше ничего не чувствую, кроме тупой постоянной боли, которая пронзает душу.

Он, нахмурившись, проводит рукой по шее.

— Тебе нужен пистолет? — наконец, спрашивает он.

В ответ качаю головой с блестящими глазами.

— Я хочу увидеть его страдания, услышать крики, его мольбу. Хочу видеть, как он умирает — медленно и мучительно, — говорю, приближаясь своим лицом к его.

— Нам двоим суждено попасть в ад, ты знаешь это? Скажи мне, чего ты хочешь.

Карлос выдерживает мой взгляд, и между нами ощущается что-то адски горячее. Я танцую с эль Дьябло, и, кажется, мне это нравится.

— Отведи его к Шиве, — твёрдо прошу я.

По выражению лица Карлоса я понимаю, он несогласен.

— Я не могу, потом это станет проблемой. Она будет нападать на любого, кто приблизится. Знаю, ты не заметила, но мой тигр — дрессированный зверёныш.

— Можешь предложить альтернативу? — спрашиваю я тихо.

— Да, — задумчиво отвечает он, — но я хочу прояснить для тебя одну вещь — тебе от этого легче не станет. Может быть, лучше оставить это на усмотрение властей? Если хочешь, мы можем закрыть его за решёткой на Кубе. Поверь, здесь в тюрьме невесело. Особенно если там узнают, что он убил ребёнка.

Карлос обхватывает ладонями моё лицо и вытирает слёзы большими пальцами. Он делает это мягко, и этот жест удивляет меня. С нашей первой встречи моё сердце замирает каждый раз каждый раз, когда он прикасается ко мне. И он, похоже, уже понял это.

— Поверь мне, когда говорю, что легче тебе не станет. Ты должна научиться жить со своей болью. А главное, ты должна начать жить заново, Дженнифер, — шепчет он, приближаясь губами к моим.

Почему я не сопротивляюсь? Я знаю, что он собирается поцеловать меня. Как он может вести себя так, будто всё в порядке после того, как сказала ему, что убью?

— Рассуждай, покопайся в себе и найди ответ. — Его губы скользят по моим, а я продолжаю оставаться неподвижной, затаив дыхание.

Его поцелуй не заставляет себя ждать.

— Какая красивая картина! — саркастически восклицает Джек. — Ты просто шлюха, как и твой муженёк, — продолжает он, а я теряю дар речи. — Сколько раз ты спала с тем, кого считала убийцей маленького Дэвиса? Ты смеешь судить меня, когда сама продала душу дьяволу?! Скажи мне, Джен, ты делаешь это, потому что он доставляет тебе больше удовольствия, чем мой друг? Это должно быть так, или ты планируешь заменить своего умершего сына на ребёнка от этого ублюдка? Если бы сказала, что тебе нужна помощь, я бы с радостью помог тебе, — заключает он истерическим смехом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От его слов меня бросает в нервную дрожь.

Я не оборачиваюсь, но Карлос да. Он мрачно смотрит на Джека, приподнимая уголок рта, намекая на улыбку. И это не просто улыбка. Когда Карлос делает так, вам остаётся только испытывать страх.

Он подходит к Джеку, а затем приседает на корточки.

— Смейся, потому что в тюрьме будешь плакать каждый час, моля, чтобы поскорее пришла смерть, но этого не будет. Наступит день, когда ты не сможешь больше терпеть это и покончишь с собой. И в этот день я с радостью подниму бокал, потому что это будет счастливый день.

Его глубокий голос и жестокость, которую он вложил в эти слова, приносят мне неожиданное облегчение.

Насколько испорчена моя душа, если я начинаю ценить даже угрозы?

— Карлос, — окликаю его, и он поворачивает голову. — Сделай всё, что в твоих силах, чтобы его жизнь стала невыносимой. Он будет жить, но должен жалеть об этом каждую секунду.

— Пойдём выпьем чего-нибудь крепкого. Попрощайся, потому что ты его больше никогда не увидишь.

Мои глаза ловят взгляд Карлоса, а затем я смотрю на Джека.

— Желаю тебе страдать. Надеюсь, ты вечность будешь расплачиваться за то, что сотворил.

Карлос кладёт руку мне на спину и подталкивает к двери.

На выходе он обменивается парой слов со своими людьми. Мы поднимаемся по лестнице и, к моему удивлению, оказываемся на первом этаже виллы.

Я никогда не покидала это место.

Мы быстро доходим до бара, где обеспокоенным взглядом нас встречает Адриан.

Я доверяю Карлосу. Не знаю почему, но я убеждена — он сделает именно то, что сказал.

Садимся на табуреты, Карлос снимает пиджак, а затем обращается к своему другу.

— Нам нужно что-то «убойное», налей побольше.

Я молчу, не знаю, что сказать.

Интересно, каковы его намерения? Не думаю, что мне всё сойдёт с рук, наверняка Карлос обдумывает подходящее наказание. О том, что он может меня отпустить, не может быть и речи. Я слишком много знаю о его жизни и бизнесе. Возможно, он решит закрыть и меня.

— Дженнифер, — окликает, протягивая мне наполненный до краёв стакан.

Странно слышать, как он произносит моё настоящее имя, от этого по спине пробегают мурашки.

Янтарный цвет рома выделяет мои окровавленные руки.

Его взгляд переходит на мои запястья.

Карлос вздыхает.

— Поднимем тост? — спрашивает, удивляя меня.

— За что?

— Во-первых, теперь ты знаешь правду. Во-вторых, я рад, что остался жив, — он гримасничает, а затем продолжает: — В-третьих, впервые ты попала в затруднительную ситуацию и потеряла контроль.

«Проклятье, он чертовски прав».

Стаканы звякают, и мы выпиваем до дна.

Тепло алкоголя стекает от горла к желудку.

— Повтори, Адриан, — приказывает Карлос, передавая ему мой стакан.

Я вижу замешательство бармена, который, очевидно, не может понять, что происходит.

— Пей!

Мне хочется ответить, что я больше не выполняю его приказы, но пока не узнаю, что Карлос приготовил для меня, будет лучше потворствовать.

На этот раз жжение менее интенсивное, тело начинает расслабляться, алкоголь циркулирует внутри.

— Адриан, оставь нам бутылку, иди и предупреди остальных, чтобы не заходили сюда, — говорит Карлос и ставит стакан на барную стойку.

«Вот так». Мы на разборке.

Адриан вытирает руки полотенцем, продолжая смотреть на меня с озабоченным выражением, пока обходит вокруг стойки. И едва за ним закрывается большая двустворчатая дверь, в зале воцаряется тишина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Расскажи мне о своём сыне. — просит Карлос, наполняя наши стаканы, затем смотрит на меня.

— Дэвис был очень милым ребёнком. Упрямым, как его мама, целеустремлённым и очень любопытным, — говорю я, и в моём горле снова образуется комок.