Дредноуты Балтики. 1914-1922 гг. - Игорь Цветков

Поэтому переговоры между офицерами и матросами начались спонтанно, прямо возле кают-компании. После этого в настроениях, видимо, наступил перелом. Д.И. Иванов отметил: “Разговор между офицерами и матросами отчасти погасил напряжение. Вскоре послышался смех — это первый признак того, что злоба остыла, уступив место расслабленности, усталости”.*515

В 23 ч. на корабль срочно возвратился капитан I ранга М.А. Кедров. Он приказал играть большой сбор, произнес речь, посвященную инциденту, а затем распустил экипаж. На ужин матросам выдали чай, мясные консервы и хлеб. После ужина последовал приказ разобрать койки и расходиться по кубрикам. “Когда приехал командир, был выдан ужин — на том всё было покончено”, — отметил Д. Лагуткин.*516

На линейном корабле “Friedrich der Grosse” ситуация развивалась по другому сценарию. Матросы проявили большую организованность. 12 дней спустя после собрания представителей кочегаров, когда немецкая эскадра находилась в боевом походе, при ночной смене вахты кочегаров (23 ч. 50 мин.) “в ответ на приказание старшего механика “Вторая вахта — на работу разойтись!” никто не сдвинулся с места”.*517 Вероятно, это и был кульминационный момент данного выступления. От того, как могло повести себя командование, зависел дальнейший ход событий. Механик покинул помещение и вернулся с вахтенным офицером, который приказал выйти из строя тем, кто имеет претензии. Мнение матросов высказал автор воспоминаний, цитируемых в данной работе. Требования были выслушаны и на другой день удовлетворены.

Таким образом, в психологическом плане ни одно выступление не являлось внезапным. Каждому из них предшествовала своего рода неосознанная психологическая самоподготовка. Она вызывалась рядом негативных обстоятельств протяженного действия. Непосредственным источником волнений служили одно или несколько совпавших по времени факторов, резко изменявших традиционный уклад жизни или покушавшихся на традиции. Выступления можно разделить на фазы, каждая из которых характеризуется борьбой в сознании традиционных служебных ценностей и спонтанных стремлений. В зависимости от степени влияния на личность того или другого, внутренней самоорганизации, действий командования, боевой обстановки, волнения приобретали более или менее длительный и ожесточенный характер.

Утром 20 октября на “Гангут” прибыл начальник эскадры линейных кораблей вице-адмирал Л.Б. Кербер, произнесший речь перед личным составом. В этот и следующий день, по свидетельствам очевидцев, традиционный распорядок был нарушен: не производились судовые работы, вахты несли унтер-офицеры.*518 21–22 октября на корабле работала специально созданная следственная комиссия под руководством контр-адмирала А.К. Небольсина. 22-го в 14 ч. 45 мин. “начали свозить с корабля команду”, т. е. арестованных по результатам дознания.*519 Таких оказалось 95 чел. 25 октября они, согласно рапорту начальника военно-исправительной тюрьмы, на эсминцах “Стерегущий”, “Казанец”, “Донской казак” и “Страшный” прибыли в Кронштадт. 29 чел., считавшихся зачинщиками, поместили в отдельные камеры военно-морской следственной тюрьмы, остальных — на транспорт “Азия”, под охраной вооруженного караула.*520 17–22 декабря прошел суд.

В отличие от выводов комиссии контр-адмирала А.К. Небольсина, моряки обвинялись в организованном выступлении.*521 На этом основании приговоры были вынесены более суровые. Из 29 привлеченных к суду 8 были оправданы, 19 — приговорены к различным срокам каторги, а Г. Ваганов и Ф. Яцкевич — к смертной казни через расстрел. Полагаем, что не последнюю роль в приговоре по отношению к двум последним сыграло то обстоятельство, что они имели унтер-офицерские звания. Таким образом, как и при обычных дисциплинарных проступках, унтер-офицер, являвшийся, по мнению командования, примером для подчиненных, отвечал более строго. Впрочем, смертная казнь была заменена впоследствии на каторжные работы. Но всё же участие в деле оставило пятно “неблагонадежности” на всех участниках. Те, кто был оправдан, 14 января 1916 г. отправились в Архангельский дисциплинарный полуэкипаж.*522

Список привлеченных к суду по делу о беспорядках на линкоре «Гангут» 19 октября 1915 г. 1 ФИО Звание Приговор 1. Андрианов И. Кочегар 11 статьи Каторга (8 лет) 2. Ваганов Г. Унтер-офицер Казнь (расстрел) 3. Волков А. Кочегар II статьи Оправдан 4. Воротынский А. Матрос I статьи Каторга (8 лет) 5. Госников А. Матрос I статьи Каторга (8 лет) 6. Горбунов В. Кочегар II статьи Каторга (15 лет) 7. Грабовский Т. Матрос I статьи Оправдан 8. Ерофеев А. Гальванер Каторга (8 лет) 9. Киташев В. Матрос I статьи Оправдан 10. Ковальчук П. Кочегар I статьи Каторга (4 года) 11. Колсанов Г. Матрос II статьи Каторга (4 года) 12. Костюченко И. Комендор Оправдан 13. Кощснков Е. Матрос I статьи Каторга (10 лет) 14. Круглов Е. Машинист II статьи Оправдан 15. Кулак И. Электрик Оправдан 16. Куликов А. Электрик Каторга (10 лет) 17. Кузьмин (Козьмин) П. Электрик Каторга (14 лет) 18. Лагуткин Д. Матрос I статьи Каторг а (10 лет) 19. Линьков Ф. Машинист II ста тьи Каторга (4 года) 20. Лютов В. Матрос II статьи Каторга (10 лет) 21. Мазуров П. Гальванер Каторга (15 лет) 22. Маку ев М. Машинист II ста тьи Каторга (10 лет) 23. Нечаев С. Матрос II статьи Каторга (10 лет) 24. Петров П. Машинист II статьи Каторга (10 лет) 25. Посконный М. Матрос I статьи Каторга (15 лет) 26. Привалов И. Матрос II статьи Каторга (8 лет) 27. Семенов М. Матрос II статьи Каторга (10 лет) 28. Тишило-Пашкевич В. Матрос II статьи Оправдан 29. Третьяков С. Матрос 11 статьи Каторга (Ц лет) 30. Черномазов А. Матрос II статьи Каторга (10 лет) 31. Шмагун Ф. Матрос 11 статьи Каторга (15 лег) 32. Явный В. Кочегар I статьи Оправдан 33. Якушев Е. Матрос I статьи Каторга (10 лег) 34. Яцкевич Ф. Унтер-офицер Казнь (расстрел)

1 РГАВМФ. Ф.р-30. Оп. 1. Д.92. Именные и тематические карточки к делу Главного военно-морского судного управления о революционных выступлениях матросов на линейном корабле «Гангут» в 1915 г. и осуждении их. ЛЛ.2-35.