Восхитительные женщины. Неподвластные времени - Серафима Чеботарь

Эва Перон в объятиях мужа после митинга, где она объявила о том, что снимает свою кандидатуру с голосования

Но была у этого отречения и еще одна причина: Эвита стала уставать. Она худела и слабела с каждым днем, и не могла уже, как прежде, проводить по двадцать часов в день на ногах. Через месяц ее положили в больницу с сильной анемией: оказалось, что у нее был рак матки – последствия того неудачного аборта. Операции лишь усиливали страдания, но не излечивали.

Последний раз она появилась на публике 4 июня 1952 года в день второй инаугурации Перона. Ей было тридцать три года, и весила она тридцать два килограмма. Она так ослабела, что сидя ее поддерживал корсет из проволоки и подушек, а из дворца ее вынесли на руках. Ее последняя речь была о муже: «Я никогда не перестану благодарить Перона за то, чем я являюсь и что имею. Моя жизнь принадлежит не мне, а Перону и моему народу, они – мои постоянные идеалы. Не плачь по мне, Аргентина, я ухожу, но оставляю тебе самое дорогое, что у меня есть, – Перона».

С тех пор, как стране объявили о болезни Эвиты, вся Аргентина молилась о ее здоровье: тысячи месс, сотни процессий, десятки невероятных подвигов во имя выздоровления Эвиты… Ее смерть представлялась концом света, и когда Эвита умерла, вся страна погрузилась в глубочайший траур. В Ватикан поступило более сорока тысяч писем с требованием канонизировать Эвиту Перон как святую, отдавшую силы и жизнь в борьбе с бедностью.

Хуан Перон прекрасно понимал, что без Эвиты его власти быстро придет конец. Но если он не может сохранить ее душу, надо попытаться хотя бы сохранить ее тело, создав из него нетленный образ святой Эвиты. Врач-патологоанатом Педро Ара забальзамировал тело Эвиты – все видевшие его вспоминают, что это был настоящий шедевр: казалось, что она дышит и улыбается. Тринадцать дней тело было выставлено для прощания – и не было дня, чтобы кто-нибудь не попытался покончить с собой у ее гроба. Три года тело Эвиты покоилось в часовне Всеобщей конфедерации труда, пока в 1955 году режим Перона не был свергнут.

Новому режиму не нужна была память о Пероне и еще меньше им был нужен культ Эвиты. Ее тело было решено спрятать. Его дальнейшая судьба похожа разом на шпионский детектив и роман ужасов: пять лет его перевозили с места на место, и всюду оно сеяло несчастья. Говорили, что доктор Ара сошел с ума от любви к Эвите.

Две копии мумии Эвиты были тайно захоронены на разных кладбищах Буэнос-Айреса, и один из хоронивших попал в аварию, оставшись инвалидом, а другой покончил с собой. Настоящее тело перевозили по стране, и всюду, где оно оказывалось, рядом немедленно появлялись свечи и живые цветы. Его прятали на военной базе и за экраном кинотеатра, в рабочем кабинете одного офицера и в доме другого: тот случайно застрелил свою беременную жену, приняв ее за похитителя тела Эвиты. Наконец давно покойную Эвиту Перон под именем Марии Маджи Маджистрис похоронил на кладбище в Милане.

Изгнанный Перон осел в Испании. Он женился на танцовщице Исабель Мартинес, которая делала все, чтобы стать похожей на свою великую предшественницу: сменила прическу, стиль одежды, даже стала называться Исабелита. Говорят, ее секретарь Хосе Лопес Рега исполнил мистический ритуал, в результате которого душа Эвиты должна была переселиться в Исабель. В начале 1970-х годов режим в Аргентине в очередной раз сменился, и генерала Перона простили: ему возвратили конфискованную бывшим правительством собственность, выплатили президентское жалованье за все прошедшие годы – и даже вернули тело Эвиты. В 1973 году Перон вернулся в Аргентину и выиграл президентские Выборы – вице-президентом была Исабелита Перон. После того, как первого июля 1974 года Перон скончался от сердечного приступа, пост президента заняла его супруга. Первое, что она сделала – вернула останки Эвиты из Мадрида в Аргентину, чтобы похоронить ее рядом с Пероном.

Похороны Эвиты

По дороге в аэропорт охранники, поссорившись, перестреляли друг друга, и машина врезалась в стену. Гроб чудом не пострадал.

Но Эвита не помогла преемнице: в 1976 году Исабелиту Перон свергли и посадили за хищения и коррупцию. Новое правительство перезахоронило Эвиту в семейном склепе Дуарте. По дороге на кладбище Реколета грузовик с телом снова попал в аварию – у водителя за рулем случился инфаркт, машина резко затормозила, и два охранника проткнули друг другу шеи штыками винтовок… Все это можно счесть совпадениями; суеверные аргентинцы считают это выражением воли Эвиты, которая не любит, когда ее тревожат. Теперь она лежит, погребенная под двумя свинцовыми плитами, за решеткой склепа, на стене которого написано: «Я вернусь и стану миллионами».

До сих пор историки Аргентины спорят о том, была ли Эвита святой или демоном. Одни пишут о ней как о «злопамятной прислуге с тщеславием королевы», «раковой опухоли на теле Аргентины», другие называют ее «Робин Гудом сороковых годов», «святой бедняков». Но народу нет дела до историков – до сих пор алтарь с портретом молодой золотоволосой женщины стоит почти в каждом аргентинском доме, а перед мавзолеем Эвиты всегда горят свечи и лежат ворохи живых цветов.

Звезды эпохи

Сара Бернар

Божественная Сара

Ее называли Великой и Великолепной, Возлюбленной публики и Мадемуазель Бунтовщицей. Театр стал для нее не просто профессией, но и образом жизни, и всю свою жизнь она выстраивала по законам театрального действа, ни на день не отпуская от себя внимания публики. Считается, что Сара Бернар стала первой, кто прославился благодаря скандалам, которые она с непередаваемым изяществом умела не только провоцировать, но и использовать. Подсчитано, что если склеить все прижизненные статьи о ней, получившейся лентой можно опоясать земной шар, а стопка из ее фотографий была бы выше Эйфелевой башни. И помнить о ней будут еще очень долго…

Самим рождением Сара была обречена на то, чтобы отличаться от общепринятых норм. Ее мать Жюли Ван Хард (а точнее, Юдифь фон Хард, в чьих жилах смешались еврейская и голландская кровь), которую в биографиях Сары называют учительницей музыки, была на самом деле парижской куртизанкой – очень красивой, очень молодой и весьма дорогой. Жюли было всего шестнадцать лет, когда она 22 октября 1844 года родила свою первую дочь Генриетту Розину – Сарой ей еще только предстоит стать. Об отце будущей знаменитости исследователи спорят до сих пор. Одни с уверенностью называют Эдуарда Бернара (то ли инженер, то ли студент-юрист), другие с не меньшей уверенностью – морского офицера Мориса Бернара. Говорят, что своего отца Сара видела всего несколько раз, и умер он – кто бы он ни был – когда она была еще ребенком.