Аль-Ришад - Лора Андерсен

— Может быть, выпьешь что-нибудь?

— Опять? — Этель удивленно посмотрела на него, но Диггиррен не понял ее вопроса. — Хорошо, — вдруг передумала она. — Что-нибудь легкое.

Диггиррен осознал, что Этель сильно изменилась, до такой степени, будто перед ним сидел совсем другой человек. «Неужели Строггорн оказал такое большое влияние на нее? Или…». — У него мелькнула мысль, что могло быть прямое воздействие на психику. «Хотя, — продолжал рассуждать Диггиррен, это может быть следствием их близких отношений. — Эта мысль причинила ему боль. — Кажется, я окончательно запутался». Этель молчаливо продолжала есть десерт, не глядя на него. «Все-таки мне необходимо отвезти ее к себе домой и прозондировать. Она была у врача, и мне теперь непонятно… Господи! У какого врача! Этель же живет со Строггорном!» — Эта мысль потрясла его. «Как же выяснить, знает он или нет… если прямо спросить?» — Это вызывало такой страх, что Диггиррен не мог решиться. И еще это волнение, когда он смотрел на Этель, все время подкатывавшее и сбивавшее мысли, как раз тогда, когда ему была нужна холодная голова.

— Мне казалось, раньше ты был более разговорчив, Диг. — Этель поддела ложкой клубничину из десерта. Официант принес красивую бутылку с вином, галантно, совсем по-человечески, слегка поклонился и наполнил бокалы. Вино заискрилось красным отливом в прозрачном хрустале, и она взялась за тонкую ножку. — Приятный вкус. Это правда, что Варды никогда не пьянеют?

— Правда, — почему-то смутился Диг, сразу осушив бокал.

— Оно и видно, ты даже не замечаешь вкус вина. Должно быть, это грустно? — В ее глазах действительно скользила грусть. — Так что ты хотел у меня спросить?

— Откуда ты знаешь, что я хотел? — удивился Диггиррен.

— Не знаю. — Этель пожала плечами, бретелька платья скользнула, обнажая плечо. — Так показалось. — Она не стала поправлять ее, не замечая его взгляда.

— Я хотел узнать, как ты, после того случая? — решился он.

— Какого? — она нахмурилась. — А-а-а, — протянула Этель. — Когда ты содрал мне блоки? Ничего, нормально, сходила к врачу, все поправили, как видишь. Не волнуйся, я не сержусь.

— Честно?

— Зачем мне врать Варду, все равно догадаешься. — Этель снова пригубила вино с приятным терпким вкусом, заканчивая десерт. Диггиррену показалось, что она сейчас встанет и снова исчезнет, может быть навсегда. Сердце заколотилось в висках, и с дикой болью он осознал, что если отпустит ее, вот так, ничего не предприняв, то никогда не простит себе этого, и, собрав всю свою волю, спросил:

— Можно еще вопрос?

— Какой?

— Что у тебя со Строггорном? — бросился словно в воду Диггиррен.

— Он мой друг. — Этель выдержала его взгляд, а он никак не мог нащупать ложь в ее словах. Она говорила правду.

— Только друг?

— Только друг. Иногда мы бываем вместе на вечерах, да ты знаешь, видел нас не раз. Скучно, Диггиррен. Тебе это знакомо? Он хороший собеседник и галантный кавалер, когда захочет, конечно, как и все вы — Варды.

— Первый раз слышу, чтобы кто-нибудь так отзывался о Строггорне!

— Он редко встречается с женщинами, и еще реже заводит друзей, и, в отличие от тебя, не любит скандалов. — Этель невозмутимо смотрела на него, нисколько не боясь, что он заберется в ее голову.

Диггиррен подумал, что она знает его намного лучше, чем того бы хотелось. Что-то во всем этом было не так, но совершенно невозможно было понять, в чем дело.

— Если я приглашу тебя к себе домой — ты согласишься? — осторожно спросил он. Этель не сразу ответила, сначала допив вино, и лишь потом прямо взглянула ему в глаза.

— Почему бы и нет? Только при некоторых условиях: во-первых, ты не станешь копаться в моей голове, а во-вторых, приставать с дурацкими вопросами — мне от этого становится ужасно скучно, Диггиррен. Это возможно?

— Конечно. — Он так поспешно встал, что Этель удивленно посмотрела на него. Сразу же подошел робот-официант, и Диггиррен попросил списать заказ только со своего счета.

Перед самым выходом Этель отпросилась на минутку, сказав, что забыла о срочном звонке, затемнила экран телекома и произнесла всего несколько слов.

Квартира Диггиррена утопала в полумраке, мягкий пол длинного коридора заглушал звуки их шагов. Биоробот послушно накрывал на стол, Диггиррен, сидя напротив Этель, задумчиво смотрел на нее. Она сказала, что совсем не хочет есть, но он все-таки уговорил ее выпить хотя бы чаю. Разговор откровенно не клеился. Все, что пришлось вынести ей за последние месяцы, не могло не оставить свой след, и теперь Этель хорошо ощутила это. Ей сложно было разобраться в своих чувствах. Сначала она, конечно же, ненавидела Диггиррена и хотела любой ценой отомстить и остановить его, но когда наконец поняла причину, у нее появилась жалость, и после этого ненависть ослабла, уступив место совсем другому чувству. Безусловно, Диггиррен был очень интересным мужчиной, а взгляд его изумрудно-зеленых глаз никогда не пугал Этель. В своей жизни она столько раз глядела в ничуть не менее страшные глаза своего приемного отца, что уже в детстве привыкла не замечать эту предельную жесткость взгляда, так пугавшую в Советниках. И все-таки Этель не считала, что влюбилась в Диггиррена. Если бы это было так, рассуждала она, почему тогда ее охватывала такая грусть? И это щемящее чувство в груди, что общего оно имело с любовью?

— Где ты жила столько времени? Я сначала искал тебя, но не смог найти.

— Диг, ты обещал не задавать вопросы. Может, мне уйти? — спросила Этель. Он вздрогнул, ей снова стало жаль его, и что-то опять поднялось в груди. — Не бойся, я не сбегу, только наша встреча мне кажется странной. А тебе? — Он не ответил, и она продолжила: — Может быть, мы торопимся и слишком мало знаем друг друга?

— А это так важно, знать друг друга?

— Не знаю. — Этель пожала плечами. — У эсперов редко встречается длительное знакомство, все друг о друге становится известно слишком быстро, а потом хочется большего — наступает разочарование, и все повторяется, но уже с другим партнером. У тебя разве не так? — Она просто физически ощутила, как кровь прилила у него к лицу.

— По крайней мере, я знаю одного человека, у которого это не так, сказал Диггиррен.

— Откуда ты знаешь, что было бы, если бы Аолла жила на Земле, а не прилетала раз в пять лет? Может быть, они бы давно надоели друг другу?

— Знаешь, сначала я не поверил, что Строггорн — твой друг, но если ты в курсе всех его дел — я восхищаюсь тобой! — Диггиррен помолчал. — Не думаю, чтобы их чувства могли надоесть. Я обещал никогда никому не рассказывать об этом, и тебе придется поверить мне на слово — но это невероятные, чудовищные чувства и трудно, невозможно представить, чтобы такое было у людей.