Дело туфельки магазинной воровки - Эрл Гарднер

— Стало быть, сумка лежала примерно на том месте, где только что стоял голубой седан, верно?

— Да, сэр.

— А голубой седан стоял там за мгновение до того, как обвиняемая шагнула с тротуара на мостовую, не так ли?

— Именно так, сэр.

— Тогда почему вы так уверены, что подобранная вами сумка принадлежит обвиняемой? Может быть, ее обронили люди, сидевшие в голубом седане?

— Я видел своими глазами, что обвиняемая держала сумку в руке, — терпеливо объяснял Диггерс. — Впервые я увидел ее с сумкой. Если ее обронили люди, сидевшие в голубом седане, мистер Мейсон, значит, обвиняемая наклонилась, подняла эту сумку, выбежала на тротуар, а потом на мостовую, прямо под колеса моей машины.

— А теперь скажите, где находился револьвер, когда вы увидели его впервые? Тот самый револьвер тридцать восьмого калибра, о котором вы только что сообщили присяжным?

— Его дуло торчало из сумки.

— А может быть, он лежал на мостовой возле сумки?

— Нет, сэр.

— Вопросов не имею. — Мейсон опустился на стул.

— Свидетель свободен, — объявил Самсон, не скрывая торжества.

Следующий свидетель, вызванный Самсоном, был санитар «скорой помощи», составлявший опись содержимого сумки. Мейсон отказался от допроса. Самсон облегченно вздохнул: еще один барьер позади. Он вынудил Мейсона сдать еще одну позицию. Самсон просмотрел список своих свидетелей.

— Вызовите Карла Эрнеста Хоугана, — приказал он и, когда Хоуган занял место свидетеля, быстро назвал занимаемую им должность: — Эксперт по баллистике в управлении полиции.

Мейсон снова признал профессиональную пригодность свидетеля и приступил к допросу. Хоуган давал показания кратко, с предельной точностью эксперта, чувствующего себя на свидетельском месте, как дома. Он признал идентичность пули, выпущенной в ходе следственного эксперимента из револьвера, найденного в сумке, и предъявленной сержантом Голкомбом смертоносной пули, извлеченной из тела убитого. Потом он предъявил суду сильно увеличенную микрофотографию, демонстрирующую следы, оставленные двумя пулями в стволе. Фотография была представлена в качестве доказательства и не вызывала возражений. Стоило присяжным взглянуть на нее, становилось ясно, что обе пули выпущены из одного револьвера. Свидетель предпринял попытку установить по номеру, кому принадлежал револьвер. Она оказалась безуспешной, поскольку в магазине были утеряны или уничтожены старые регистрационные книги. Однако подчисток и подделок обнаружено не было.

— Можете приступить к допросу, — произнес Самсон, заранее предвкушая победу. Он откинулся на спинку стула и безмятежно следил за рутиной допроса.

Нет, свидетель не может подтвердить, что револьвер был в сумке, ему это неизвестно. Револьвер он получил от сержанта Голкомба из уголовной полиции. Свидетель, однако, проверил номер. Мистер Мейсон, вероятно, заметил, что он совпадает с номером, записанным Гарри Диггерсом во время аварии.

Нет, свидетель не может подтвердить, что именно эта пуля оборвала жизнь Галленса, ему это неизвестно. Пулю, как он понял, извлек из тела убитого хирург, производивший вскрытие, передал ее сержанту Голкомбу, а уж тот вручил ее свидетелю.

Ларри Самсон, опасаясь, что присяжные могут неверно истолковать подобное заявление, взял слово и пояснил:

— Сейчас мы не представляем эту пулю в качестве доказательства, ваша честь. Она была выдана для идентификации. Последнее звено в цепи — показания сержанта Голкомба, в ходе его показаний и представим ее в качестве доказательства.

Судья Барнз кивнул в знак согласия.

— Кстати, мистер Хоуган, вы проверяли оба револьвера одновременно? — поинтересовался Мейсон.

— Да, сэр.

— Они оба тридцать восьмого калибра?

— Да, сэр, но не одного выпуска.

— Понимаю, — заметил Мейсон. — Я хочу, чтобы присяжные ясно представляли себе обстоятельства, при которых проходили испытания. Из одного из них был убит Джордж Трент, не так ли?

— Вот уж эти сведения я не могу сообщить вам, мистер Мейсон. — Свидетель улыбнулся. — Я помню, что сказал мне сержант Голкомб, вручая оба револьвера на экспертизу: моя задач — следственный эксперимент и сравнение пуль с теми, что были извлечены при вскрытии.

Судья Барнз усмехнулся, Ларри Самсон осклабился, довольный. Если Мейсон решил что-нибудь выудить в ходе допроса у такого эксперта, как Хоуган, он здорово просчитался. Хоуган беспощаден, как гремучая змея. Попробуй загнать его в угол — тут же получишь свою дозу яда.

— Скажите, пожалуйста, какую пулю вы проверяли сначала — ту, которая, по словам сержанта Голкомба, убила Трента, или ту, которая, по словам сержанта Голкомба, была в револьвере, лежавшем в сумке обвиняемой?

Хоуган задумчиво нахмурился.

— Если мне не изменяет память, мистер Мейсон, я сначала провел следственный эксперимент с пулей, вылущенной из этого револьвера, а уж потом — с пулей, которая, по словам сержанта Голкомба, убила Трента.

— А в какой последовательности вы проводили сравнение пуль? — спросил Мейсон.

— Сержант Голкомб вручил мне пулю, и я сравнил ее с пулей, выпущенной из этого револьвера. — Хоуган призадумался. — Помнится, я сказал сержанту Голкомбу, что она выпущена из другого револьвера.

— Ах, из другого, — тотчас подхватил Мейсон.

— Позвольте мне договорить до конца, — язвительно заметил Хоуган.

— Извините, что невольно прервал вас, — сказал Мейсон. — Я думал, вы все сказали.

— Как видите, не все, — продолжал Хоуган. — Итак, я сообщил сержанту Голкомбу: пуля из другого револьвера. «Разумеется, из другого», — согласился сержант и уточнил: он дал мне пулю, извлеченную из тела Джорджа Трента. Таким образом, я сравнивал именно эту пулю с той, что была выпущена в ходе следственного эксперимента из револьвера, фигурировавшего, по словам Голкомба, в деле Трента. Я пришел к выводу, что обе пули идентичны. Затем я сопоставил пулю, которая, по его словам, была извлечена из тела Остина Галленса, и обнаружил, что она идентична пуле, выпущенной из этого револьвера.

— У меня — все, — заявил Мейсон с понурым видом.

— Вызовите Уильяма Голдинга, — распорядился Самсон.

Голдинг занял место свидетеля и был приведен к присяге. Профессиональный игрок с холодным, непроницаемым выражением лица наблюдал за происходящим в зале, ничем не выдавая своего к нему отношения. Голдинг назвал свое имя и адрес.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Самсон.

— Я содержу ресторан под названием «Золотая тарелка».

— Знакомы ли вы с обвиняемой Сарой Брил?

— Да, знаком.

— Знали ли вы покойного Остина Галленса?

— Да, знал.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вечером того дня, когда он был убит.

— Где вы его видели?

— В «Золотой тарелке», своем ресторане, примерно в семи часов вечера.

— Намеревались ли вы вечером того же дня побывать у Галленса?

— Да, мы собирались навестить его часов в девять вечера.

— Кто был с вами?

— Мисс Ева Тэннис.

— Расскажите подробнее, как это было.

— Мы подъехали к его дому на бульваре Святого Руперта. Машину вела мисс Ева Тэннис. Она остановила ее у тротуара напротив дома мистера Галленса.

— Вы отчетливо видели дом?

— Да, конечно.

— Он был освещен?

— Нет, внутри было темно.

— Что же случилось потом?

— Я уже собрался выйти из машины, когда в окнах замелькали огоньки. Моя жена, мисс Тэннис, подумала, что это свет фонарика.

— Меня не интересуют впечатления других, — поспешно вставил Самсон. — Чему вы сами были свидетелем, мистер Голдинг?

— Я видел, как в окне мелькнул огонек — дважды или трижды, услышал два выстрела. Потом из передней двери дома выскочила женщина и побежала в нашу сторону.

— Вы ее узнали?

— Да, узнал.

— Кто была эта женщина?

В наступившей мертвой тишине Голдинг театральным жестом указал на Сару Брил:

— Обвиняемая по этому делу.

— И что вы наблюдали?

— Она побежала к моей машине. Мисс Тэннис сказала…

— Не важно, что она сказала, — оборвал его Самсон. — Меня интересуют ваши действия, если вы что-то предприняли, конечно.

— Я сидел в машине. За рулем была мисс Тэннис. Она тут же уехала.

— Где находилась обвиняемая, когда вы видели ее в последний раз?

— Футах в шести от тротуара. Она бежала к мостовой.

— Можете приступать к допросу, — предложил Самсон.

— Почему мисс Тэннис уехала столь поспешно? — спросил Мейсон.

— Мы хотели избежать встречи с миссис Брил.

— Вы опасались, что она вас увидит?

— Да.

— Почему?

— Я хотел повидать мистера Галленса без свидетелей.

— Вы содержите игорное заведение наряду с рестораном?

Самсон вскочил.

— Я протестую, ваша честь. Вопрос не относится к делу. Это не допрос, а попытка дискредитировать свидетеля в глазах присяжных.