Призыв ведьмы. Часть четвертая (СИ) - Торен Эйлин

— Но это, — ведьма слегка нахмурилась.

— Я мог бы отдать тебе всё, что у меня есть, но тебе это не нужно, — прошептал он. — Я порой просто не знаю, что мне делать с тобой. Ты сказала мне, что меня тебе достаточно.

Хэла кивнула.

— Раньше люди не обвязывались друг с другом ради брака, — объяснил феран. — Изначально брак был всего лишь на словах. Договор между людьми, между мужчиной и женщиной, между их семьями. А нить — они могли обвязаться ради друг друга, но нить связывала не брак. Нить связывала тех, кто дорог. Не только влюблённых — женщины становились сёстрами, мужчины братьями, взрослые и дети семьями. Постепенно, со временем, всё изменилось и понадобились доказательства связи между супругами. И этим доказательством стала нить. Обряды проводили жрецы, как свидетели, потом, когда жрецов не стало, эйолы. Но до всего этого — было только два человека, которые хотели связать свои жизни друг с другом.

Рэтар показал ей моток небесной нити, которую она сплела.

— Моя жизнь твоя, Хэла.

— Рэтар, я, — она испугалась, в глазах появились слёзы.

— Если тебя держит то, что в том мире ты, — и вот наличие этого самого супруга где-то там выжигало нещадно, как клеймо, — чья-то…

— Нет, нет, дело не в этом, — замотала она головой, понимая о чём он. — Я боюсь, что это принесёт тебе вред.

Ведьма потупила взгляд и сцепила виновато пальцы. Такая девочка сейчас, что ему стало не по себе от того, что обманывает её.

— Не думай об этом, — Рэтар взял её руку, пальцы уже стали прохладными, потому что возбуждение проходило, он повязал ей нить вокруг запястья левой руки. — Теперь ты. Если согласна, — протянул нить.

А внутри была тревога, что не возьмёт, и смятение, потому что он ей лжёт, и страх, что не получится ничего. Но Хэла взяла нить и феран протянул ей правую руку.

— Почему у меня на левую, а у тебя на правую? — спросила она тихо.

— Потому что нить привязывает сердце женщины и разум мужчины, — ответил Рэтар.

— Мне не нужен твой разум, оставь его себе. Так не честно, — надулась Хэла.

— Тогда вот тебе сердце, — улыбнулся феран и протянул ей левую руку. Вот теперь он уже точно не знает получится или нет.

Ведьма кивнула и завязала другой конец нити на его левое запястье.

— Всё я делаю не так как положено, — виновато улыбнулась Хэла. — Прости.

— Нет, — нить тянулась между их руками и Рэтар был безумен сейчас, потому что, боги, помогите ему, хотя он не имеет на эту помощь никакого права.

Рэтар взял её за талию и подтянул ближе к себе, она обняла его одной рукой, те, что были связаны, они переплели между собой пальцами.

— Я знаю, что я недостоин, Хэла. Но я не могу без тебя. Не могу, — она выдохнула ему в губы стон, когда они стали едины.

— Кажется это заразно, — прошептала она, пропадая в близости. Пальцы снова стали тёплыми, глаза полны дымки, голос стал совсем хриплым.

Рэтар задвигался быстрее и было всё равно получится или нет, не имело никакого значения, потому что она всё равно его и все эти магические обряды, вся эта…

Хэла вздрогнула, потом ещё и ещё, всхлипнула и задрожала, он ощутил это невероятное биение между ними и тут руки рвануло болью пополам с похожим на наслаждение, что было сейчас между ними. Ведьма вздохнула, застонала, дёрнулась.

Рэтар смотрел в её полные смеси удивления и обиды глаза.

— Это… это… — она захлебывалась от непроходящего блага Анат, дрожала, взмокшая, при этом пытаясь снова начать нормально дышать, и переводила взгляд с него на нить и обратно.

— Прости, — выдавил Рэтар, стараясь держать её, чтобы не потерять.

— Почему? — спросила ведьма глухо. — Что случилось?

— Это истинная обвязь, — ответил он. — Когда двое любят друг друга и обвязываются небесной нитью, то если их любовь истинная, небесная нить уходит в тело и становится их частью. Теперь ты моя супруга перед богами.

Хэла хмурилась, хотела что-то сказать, смотрела, моргая, на ставшую с ней единой небесную нить, и пыталась понять, как та её часть, что их связывала, исчезла. А может ей, как ведьме дано было видеть её, ту часть, что для Рэтара пропала.

— Это моя вторая просьба, Хэла, — тихо проговорил он, молясь, что не потерял её. — Нить связывает нас на расстоянии, любом расстоянии. Благодаря ей, ты всегда сможешь найти меня, а я смогу найти тебя. Если нить одного бледнеет — это хворь, беда. Если потеряет цвет совсем — смерть. Я хочу, чтобы ты знала об этом. И…

Феран запнулся, вздохнул, не мог посмотреть ей в глаза.

— Ты можешь снять нить. Ведьмы и маги могут это. Просто прикоснись и вытащи, — сказал и пожалел, но недоговаривать дальше было уже нельзя. — Если снимешь свою не будешь знать обо мне, а я не смогу тебя найти.

— А твоя нить? — спросила Хэла.

— Моя будет со мной, пока жив, потому что это часть тебя, — с болью ответил он, — и это твоя любовь ко мне. Это и так слишком много для такого, как я.

Ведьма повела пальцем по рисунку нити на своей руке — четыре линии, переплетающиеся, красивые, двух цветов. Рэтару стало жутко, что сейчас вытащит и будет права — нельзя было не рассказать всего до конца.

Ему просто необходимо было поговорить с ней до того, что сделал, но веры в то, что она согласиться просто так, не было совсем. Она бы не пошла на магический обряд, она простую нить не позволила бы на себе завязать, чего говорить о небесной?

Рэтар так хотел бы сделать всё правильно, но всё, что случилось, слова мага, тяжёлые мысли предостережений и опасности — разъедали мужчину изнутри. Он просто представить себе не мог, что потеряет эту женщину — всю свою жизнь в одном только её взгляде.

— Ты мне соврал, — сказала тихо ведьма.

— Прости, Хэла… — прошептал он с болью.

Её пальцы провели линию по его щеке и легли на шею. Рэтар решился встретиться с ней взглядом.

— Фиговое начало семейной жизни, знаешь ли, — прошептала ведьма и он кивнул, а Хэла снова сцепила пальцы с его пальцами. — Не делай так больше, пожалуйста.

— Не буду, — мотнул головой Рэтар и решился поцеловать её, надеясь, что она не остановит. Не остановила.

Феран чувствовал, что сделал плохо, но его не отпускала тревога острая, как никогда — тревога от предстоящей потери. Эти неуловимые изменения в Хэле, ещё до того, как Рэтар сейчас усугубил ситуацию. Но теперь только верить, что она его действительно простит. И верить, что всё, что случиться завтра и дальше, они переживут.

Глава 9

Было невыносимо холодно. Словно внутри всё заледенело и невозможно было пошевелиться. Даже глаза открыть не получалось.

Хотя снаружи было невероятно тепло, уютно и хорошо. И её очень хотелось туда, но не выходило и было отчаянно обидно. Хотелось плакать.

Она постоянно плачет. Порой казалось, что уже и слёз нет, казалось, что вот собралась и стала сильнее, а потом происходило что-то такое, как наказание Хэлы, и хотелось выть от отчаяния, плакать, рыдать, заливаться слезами, утопая в них, потому что не было ни на что другое силы.

Милена так считала.

До того момента, как у неё получилось Хэлу полечить.

Вся эта случившаяся с ними круговерть была такой странной, жуткой и одновременно неестественной. Безграничное отчаяние, которое нашло на Милену после того, как она поняла, что именно увидела внутри Хэлы, там в лесу и весть о наказании. Белую ведьму так сковало ужасом, что даже вздохнуть было больно.

Серые узнали, что порка палачом великого эла смертельна, и что Хэлу не наказывают, а приговаривают к смерти.

И ночь ожидания была невыносима. Никто не сомкнул глаз. Девочки кто тихо плакал, кто впал в истерику, не веря в происходящее. Хэлу любили все. Они относились к ней как к старшей сестре, кто помладше и вовсе видели в ней кого-то сродни приёмной матери.

Сама Милена не понимала, кто для неё Хэла, но определённо любила женщину очень сильно.