Начало пути - Алан Силлитоу

- Что за черт, кто вы такой?

- Просто иду мимо.

- Ну и убирайтесь к дьяволу, не то я вызову полицию.

- Я приятель Бриджит.

- Ах, вон оно что. Тогда другое дело. Давайте-ка распрощаемся - и скатертью дорога.

- Вы не против, если я сперва допью в кухне чашку кофе? - спросил я.

- Делайте что хотите, черт подери. Только закройте мою дверь. Я занят.

Я захлопнул дверь и вернулся в комнату Бриджит.

- Ты зря бродишь по квартире,- сказала Бриджит.- Вдруг бы доктор увидел?

- Ну что ты. Я тихонько.

И мы взялись за салями, сыр и пикули, джем, черный хлеб и кофе, а на закуску Бриджит прихватила мне в гостиной сигару. Смог пировал вместе с нами.

- Вы будете жениться? - спросил он.

- Мы женатые,- сказал я.

Бриджит покраснела - вообще-то она при Смоге могла бы краснеть куда чаще. Пока Бриджит доедала свой ужин, я посадил Смога к себе на колени. Потом она уложила его и вернулась.

- По-моему, сегодня доктор не опасен. Если хочешь, иди к своей маме.

Мне это совсем не понравилось, ведь тогда придется ночевать у Джун, под благоухающей газовой плитой.

- Нет. Я останусь. Мало ли что может случиться. Я сейчас по глядел на него, он очень взвинченный. Хотя, конечно, может, ты и не боишься оказаться одна с этим погубителем мозгов.

- Ой, нет,- сказала она.- Лучше останься.

Под Дент был прав. Жизнь в стриптиз-клубе состояла не из одних выпивок и пинков под зад. Я приходил к двум дня и уходил около часу ночи, с перерывом часа на два перед вечером. Сколько я там продержусь, сказать было трудно, наверно, пока не надоест. Иной раз случалось пускать в ход кулаки, и это была самая неприятная часть работы. Не то чтобы я трусил, хотя всякий разумный человек на моем месте мог бы и испугаться. Просто мне было не по нутру коршуном налетать на какого-нибудь дебошира - либо совершенного осла, либо уж до того пьяного, что он позволял, чтоб с него содрали десять фунтов за убытки, которых он вовсе и не причинил. В общем, я решил распрощаться с этим заведением, как только подвернется какое-нибудь такое же бессмысленное занятие.

Немного погодя я опять остался ночевать у Бриджит и рассказал ей, какая у меня работа. Доктор уехал к своей любовнице, а Смог крепко спал после утомительного школьного дня и пяти скандалов которые он успел закатить между чаем и сном.

- Сегодня я окончательно порвал с матерью,- сказал я, закуривая гаванскую сигару.- И очень рад. Отказался от всего - от богатства и от всех связей с семьей. Мать хотела, чтоб я подписал кой-какие бумаги, а я швырнул их ей в лицо. Не могу я весь век, будто сутенер какой, жить за счет трудящихся, на доходы с земли и прочей недвижимости. Не подходит мне это, крошка. Мать, конечно, разъярилась, ведь я пошел против всех ее святынь и принципов. Ничего подобного еще не бывало. Никто никогда не решался на это, да еще с такой легкостью. Бедняга Альфред даже умом повредился, а не пошел поперек ее воли. Мать меня и этим шпыняла. Ох и крику было, но я стоял на своем. Ну, и вот теперь я остался без гроша, без крыши над головой. Счастье еще, что нынче я получил работу - буду помогать в одном увеселительном клубе, его содержит мой приятель. Работа не больно завидная и рабочий день длиннющий, зато ни от кого не буду зависеть, а это для меня сейчас важней всего. Конечно, я бы всегда мог получить у матери тысчонку-другую в год и ни к чему бы это меня не обязывало, только не хочу я замарать себя даже такой малостью.

Мне уж стало казаться, что у Бриджит каких-то винтиков не хватает: надо же, верит всем моим россказням! А может, я здорово насобачился врать? Да нет, это я только ей здорово вру, а раз так, наверно, мы просто немного влюблены друг в дружку, не то мои байки не имели бы никакого успеха. Мы доверяли друг другу, и потому, что бы я ни нагородил, все не имело значения.

Я ходил в клуб каждый день, но чем дальше, тем меньше проводил там времени, и хотя по-прежнему думал бросить эту службу, но она уже не так меня тяготила. Вторым вышибалой там служил Кенни Дьюкс, в прошлом боксер среднего веса. Теперь он растолстел, от развратной жизни потерял форму, кожа у него стала розовая, светлые волосы наполовину вылезли, одевался он лихо, и от него всегда несло духами. Девчонки, работавшие в клубе, его боялись, хотя с виду он был вроде мягкий и даже кроткий. По-моему, такой может держать канареек, любовно их растить, а в недобрый час покажется ему, будто его обижают, так он, чтоб отвести душу, с наслаждением свернет им шею. Потом, наверно, ревет в три ручья, а наревевшись, чувствует себя другим человеком. Джун говорила, он не боится никого, кроме Клода Моггерхэнгера, но того все боятся, прибавила она, хотя почему, она не знает, с ней-то он всегда мил и обходителен.

- А ведь это он хотел разбить мою машину в лепешку, когда мы ехали в Лондон,- сказал я.

У нас обоих выдался свободный часок, и мы сидели в забегаловке и потягивали коньяк.

Джун рассмеялась:

- Да. Я тогда сразу его узнала, только не стала говорить. Это он смеха ради хотел согнать вас с дороги, потому что увидел меня.

- Ух, черт! - изумился я.- Да кто ж он вам?

- Любовник.

- Ну, так учтите, я-то его не боюсь. Буду в большой машине, попадется он мне на дороге, постараюсь отплатить ему тем же.

- Да он просто хотел позабавиться,- сказала Джун.- Уж поверьте. И вообще, вы же теперь на него работаете. Он хороший человек, хотя в этом квартале его и не обожают.

Раз он ее любовник, я не мог уж очень на него наваливаться и предпочел прикусить язык.

- А помните Билла Строу? - спросила Джун. Я кивнул.- Ну так вот, когда мы бросили вас в Хендоне у разбитого корыта, он поехал со мной на метро и напросился проводить до моей квартиры в Кэмден-тауне. Я говорила, не надо, но он не послушался, а когда мы пришли, там уже сидел Клод и ждал меня. В дверях Билл хотел меня поцеловать, я сказала, чтобы он не дурил, а он взял и ввалился в комнату. Клод встал и пошел ему навстречу. Билл узнал его и побледнел, как смерть. У него прямо челюсть отвисла, стоит и держит мой чемоданчик - он любезно его нес всю дорогу. Клод вынул несколько полукрон и дал ему, будто носильщику, а потом легонько толкнул, так что наш Билл вылетел в дверь и повалился на спину. С тех пор я его не видела.

И я подумал: так этому подонку Биллу и надо,- обрадовался случаю, бросил меня в беде с развалившейся машиной и даже не подумал помочь.

- Еще объявится,- сказал я.- Он, когда ехал в Лондон, надеялся получить с кого-то несколько тысчонок наличными.

- Лучше ему не совать сюда носа, когда здесь Клод,- сказала она.- Клод - собственник, Он будет недоволен, даже если увидит меня здесь с вами, хоть и знает, что вы меня тогда подвезли. Он не желает, чтоб я спала с другими мужчинами.

Клод Моггерхэнгер оказался легок на помине - и недели не прошло, как наведался в клуб проверить, хорошо ли идут дела. Увидел меня у дверей и наверняка сразу узнал: уж очень свирепо он на меня уставился. Я ответил ему тем же. Через десять минут меня тронул за локоть управляющий и сказал - меня, мол, хочет видеть мистер Моггерхэнгер.

- Зачем? - резко спросил я,

- Не знаю,- ответил он на ходу.- Может быть, хочет дать вам работу.

- Я и так работаю.

- Постарайтесь показать себя с наилучшей стороны,- сказал управляющий. Он был такой бледный, серьезный, я даже засмеялся.

Моггерхэнгер заполнял собой весь крошечный кабинетик, и сразу было видно, кто здесь хозяин.

- Я тебя помню, Майкл. А ты меня?

- Да,- отвечаю.- Я хорошо вас разглядел.

- Так вот, Майкл, лучше нам с самого начала определить наши отношения. Я думаю, доверять тебе можно. По крайней мере так говорит мистер Дент. Кроме того, ты здорово водишь машину, в этом я сам убедился. Хочу дать тебе работу лично у меня. Доктор говорит, язва моя разыгралась вовсю, и, хотя водить машину для меня одно удовольствие, он советует взять шофера. Предлагаю это место тебе, если только у тебя есть права и нет судимостей.

Я уже хотел сказать, об этом, мол, он может не беспокоиться но он поднял руку - всю в кольцах - и сказал:

- Молчи и слушай. Во-первых, будешь звать меня сэр - усек? Дальше: получаешь комнату в моем доме в Илинге. Годится? Жалованье то же, что и здесь. Согласен?

Я не успевал слова вымолвить, только коротко кивал.

- Если считаешь это повышением, тогда мы поладим,- продолжал Моггерхэнгер.- От тебя требуется немного: классно водить машину и соблюдать верность. Иначе говоря, держи язык за зубами Чтоб все видеть, все слышать - и никому ни звука. Распустишь язык - останешься без языка. Болтунов не держим. Понятно?

- Да, сэр.

- Молодец,- сказал он.- Будешь стараться - далеко пойдешь! Ну и вот. Так я стал личным шофером самого богатого и самого могущественного лондонского гангстера.

Мистер Моггерхэнгер поселил меня под самой крышей в своем большом доме в Илинге. Апартаменты эти, как он выражался, представляли собой комнату с покатым потолком, вечно приходилось гнуться в три погибели, точно углекоп в забое, не то на голове мигом вспухнет шишка. Была тут кой-какая разномастная, уже не нужная в доме мебель, и мне ее вполне хватало. Пол - дощатый, в белых кляксах: какой-то придурок вздумал красить стены и заляпал все вокруг.