«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье - Майя Кучерская

А с мужем дело обстоит, с одной стороны, проще, потому что ему можно сказать – я больше не могу так жить. Устала. Он, конечно, может этого не услышать…

М. К. Или не понять. Или не согласиться – чем ты лучше? с какой стати ты устала? А я? Ты посмотри, сколько делаю я!

Т. Б. Да, он может не понять или не захотеть понять, ведь чтобы стало по-другому, он тоже должен измениться. А любая перестройка – энергетически затратное дело. Где же взять энергию, чтобы изменить семейную систему?

Можно извне, если люди проходят семейную психотерапию. Тогда добавочная энергия – от психотерапевта. Он добавляет свою энергию к той, которая есть у пары, пришедшей, чтобы изменить свою жизнь. У них есть желание измениться, а значит, есть и энергия, но она движется по рельсам, заданным сложившимися отношениями. Внешней энергии для изменения траектории движения может требоваться немного, просто терапевт знает, в какой точке ее надо приложить.

Или изнутри системы, когда жена, доведенная до отчаяния, говорит: «Не могу-у больше!!!» Тогда система может измениться от энергии протеста. Откуда взялась эта энергия у тихой, безответной, измученной женщины? Она взяла ее из того «резервуара», из которого мы берем энергию, когда речь идет о жизни и смерти. Ту энергию, которая позволяет сделать прыжок отчаяния через пропасть.

К сожалению, чаще всего этим «Не могу больше!» дело и заканчивается. Всё остается как прежде. Ведь женщины, которые «служат», обычно не умеют брать.

М. К. Брать… Да ведь это тоже не просто, особенно если брать не очень привык. Как брать? В какой форме? Тем более что многого-то и не надо. Вот в чем грусть. Не надо многого. В моей нарисованной выше картинке – придуманной, конечно, но, как мне кажется, придуманной похоже, – всё, что нужно было, это выйти из комнаты. Выйти к маме, жене в коридор, улыбнуться. Подхватить сумки, помочь раздеться. Может быть, обнять. Тогда и невымытая посуда оказалась бы не так страшна, и беспорядок в комнате – всё померкло бы, все печали перед лицом этой встречи пришедшего домой усталого человека. Но все мы знаем, и я в том числе, как невероятно трудно иногда совершить это элементарное мышечное усилие, просто поднять себя с дивана. А совершив его, еще и разозлишься – ты же не хотел вставать! Но никто, конечно, не оценил, как ты старался. И все-таки это уже шаг. И немалый! Почти без иронии говорю. Мышечное усилие! Но бывает и на меньшее, на слово доброе, нет у супругов сил. Просто слово. Легкое шевеление губ и языка. Произнести от сердца «Милый», «Милая». Всё! Видите, я всё о том же. Семейная жизнь – это усилие, иногда элементарное.

Т. Б. Странно всё же это, вам не кажется? Элементарное усилие, легкое шевеление губ – и то человеку не под силу! Ребенок, которому так свойственно радоваться приходу мамы и бежать ей навстречу, должен приложить усилие, чтобы ей улыбнуться, ее обнять. А приложив его, злится – как будто его заставили это сделать!

Придется сделать отступление от темы, чтобы поговорить о том, как еще люди отбивают охоту общаться друг с другом.

Все мы проходили в школе теорию условных рефлексов. Но, видимо, плохо ее поняли. А жаль. Потому что открытые Павловым законы, такие же непреложные, как законы физики, лежат в основе всех ситуаций обучения. Суть этих законов заключается в следующем. Если я делаю что-то и получаю в этот момент удовольствие, я буду стремиться это действие повторить. А боль, страх или любые другие неприятные эмоции, совпавшие по времени с моими действиями, приведут к тому, что я буду стараться таких действий избегать. Реакцию страха и избегания можно сформировать практически на любой нейтральный или даже изначально позитивный стимул.

В жизни мы используем отрицательное подкрепление, сами того не подозревая. А потому получаем вовсе не тот результат, на который рассчитывали. Вот ребенок пришел из школы радостный и хочет рассказать маме, что он увидел во дворе. Ворона гналась за собакой! Но мать встречает его грозным окриком: «Ты почему так задержался? Суп давно остыл!» И радость от встречи с матерью отравлена. На следующий день ребенок «почему-то» опять задерживается. Он помнит, что мама была недовольна его опозданием, и хочет избежать ее гнева, но ноги «не хотят» идти быстрей. И снова та же история – грозная мама на пороге! «Еще раз задержишься неизвестно где – выпорю!» Его приход домой и встреча с мамой получают не положительное, а отрицательное подкрепление.

Конечно, не всегда мать ведет себя так грубо, как в ситуации, которую я описала. Придя домой усталая с работы, она может просто холодно посмотреть на сына, вышедшего ей навстречу, увидев его грязные ботинки посреди прихожей или куртку, брошенную на пол. Может спросить: «Ну, и сколько двоек ты сегодня принес?» или «Опять проторчал у телевизора весь день?» И если это повторяется, ребенку будет требоваться усилие, чтобы выйти навстречу маме.

М. К. Но вернемся к возможности изменения ситуации.

Т. Б. Какой? Отношений с мужем, зашедших в тупик из-за идеи служения? Знаете, есть такой образ: муж – это дерево, растущее посреди дома. И с этим нельзя не считаться – оно занимает много места, на него натыкаешься всякий раз, когда хочешь пройти через середину комнаты. Но если жена считает, что ее долг поливать и удобрять это дерево и вжиматься в стены, чтобы у дерева было больше места куда расти, то это одна ситуация. А если она может посидеть под сенью этого прекрасного дерева, прислониться к нему, опереться на его ствол, когда она устала, вкусить плодов, растущих на его ветвях, – это совсем другая история. И мне думается, что изменяться надо в эту сторону. Потому что если мы начнем на этой поднявшейся изнутри энергии протеста встречное движение – отвоевывать свое пространство, стремясь к компенсации по принципу «Теперь я буду деревом! Я буду здесь расти, а ты должен меня обслуживать!» – мы продолжаем строить отношения исходя из идеи служения, в которой слагаемые просто меняются местами – один все равно должен служить другому.

Мне думается, что идея служения часто бывает неправильно понята, извращена. Служение есть на самом деле естественное проявление любви, а когда любви нет, люди пытаются замаскировать ее отсутствие ревностным исполнением своего долга. Обязанностей, за которыми они прячутся, чтобы скрыть, в первую очередь от самих себя, что любви нет. Что они не удовлетворены отношениями, что супруг их раздражает. Это вообще-то обычное дело в отношениях – скрывать истинные чувства. Но может быть лучше, правильнее любить своих близких, а не служить им? Потому что когда любишь человека, делаешь для него все, что можешь. И с радостью. И делать больше, чем можешь, не требуется. А когда любви нет, то и служить, в общем-то, не удается.

И можем ли мы любить ближних, если не любим себя? Ведь о том, что это связанные вещи, напоминает нам заповедь «Возлюби ближнего как самого себя».

М. К. Да, не больше, не безоглядней, а в точности как себя.

Т. Б. То есть любовь к себе и есть тот образец, к которому мы должны стремиться в отношениях с другими. Мы же часто пытаемся возлюбить ближнего как раз «больше себя», занимаясь самоотречением, принижая себя, жертвуя своими интересами и потребностями. А в результате наше ущемленное «я» мстит не только нам, но и тем, кому мы себя принесли в жертву.

М. К. Да, всё это верно. Но вот интересно. Мы говорили с вами, что даже такой, вроде бы естественной, вещи, как человеческие отношения, можно и нужно учиться. Узнавать законы существования души и следовать им. А можно ли научиться любить? Стоит ли за «стерпится – слюбится» психологическая правда? И наверное, до сих пор бывают браки, когда вроде бы это подтверждается. Один знаю сама: будущих мужа и жену познакомили за три недели до свадьбы. Ему пора было становиться священником, в православной традиции священником может стать лишь человек женатый, но у этого молодого человека никого на примете не было. И его духовник предложил – а вот взгляни-ка. Вскоре они обвенчались. Уже двадцать с лишним лет они вместе и, похоже, очень любят друг друга. Количество их детей достигло той самой цифры, после которой уже боишься сбиться. Семь? Восемь? Примерно столько.

Значит, научиться любить по заказу все-таки можно?

Т. Б. Если речь идет о том, чтобы научиться испытывать определенные чувства, которые мы принимаем за любовь, то вряд ли. Любовь не сладкие чувства, а отношение.

Любящий человек может испытывать разные чувства, но его отношение к тому, кого он любит, от чувств не зависит.

А про любовь «по заказу» хочу рассказать вам историю. О Доме малютки, который мы посетили во время студенческой практики в Будапеште почти сорок лет назад. Зная, как обстоят дела в наших детских домах, мы готовились к встрече с обездоленными малышами, жадно ищущими внимания взрослых. Но наши страхи оказались напрасными – нашим взорам предстала совершенно идиллическая картина. Милые, спокойные воспитательницы. Детки, которые настороженно относятся к чужим – точно так же, как домашние в их возрасте. И по уровню развития – интеллектуального и физического – ничем от своих одногодок, живущих в семьях, не отличаются.