Мой друг – Тишина - Игорь Сотников

– Я..я..я. – Ухватив замешкавшегося Точа за локти, лицо нервного и очень всполошенного типа, принялось трясти Точа и своеобразной азбукой Морзе, где вместо точек применялась буква «я», пытаясь объяснить ему – что случилось, повергло его в ужас, и в багажник машины.

– Да успокойся ты. – Придержав руки нервного таксиста, попытался его успокоить Точь, явно не знакомый с таким способом коммуникации. Но видимо в таксисте скрывалось столько незадействованной энергетики, что он всё не мог успокоиться и задёргал Точа так, что пришлось вмешаться Тишине, хлопнувшего в свои успокоительные ладоши. Ну а любой отличительный от внешнего фона звук, всегда обращает на себя своё внимание, с которым все и посмотрели в сторону Тишины. И хотя все находящиеся здесь увидели одно и тоже – стоящего Тишину и рядом с ним Ростика, то почему-то не все спокойно восприняли этот их вид. И к неожиданности всех, кроме разве что таксиста, который, в общем-то, и выказал эту неожиданность, таксист, вдруг во всю глотку завопил и проявив чудеса ловкости, оттолкнув от себя Точа, схватил крышку багажника и собственноручно, с грохотом закрыл крышку за собой.

– Что это сейчас было? – С недоумением посмотрел на окружающих Точь.

– Что-что. Меня увидел. – Ухмыльнулся Дежавю, вызвав новый кризис в их отношениях с Точем, готовым уже засунуть этого остряка не в багажник, а под капот машины.

– Я вижу, что застой в действиях приводит к застою в отношениях. Так что, из всего этого делаю вывод, что нам пора ехать. – Перебил все эти разглагольствования Тишина, затем посмотрел на всю компанию, перевёл свой взгляд на машину и видимо сопоставив количество мест с количеством пассажиров, пришёл к неутешительному выводу для кого-то из них. Что опять же не укрылось ни от чьих глаз и если одни уверенные за себя, решили не высказывать своё беспокойство за других, то самые неуверенные за себя, как раз полезли на рожон.

– Я пешком, не пойду. – Громогласно заявил Точь, чувствуя огромную предвзятость на счёт себя со стороны Тишины, который, как он уже не раз проходил, конечно, сейчас будет давить на его сознательность. «Да и вообще Точь, если не на тебя, то на кого я ещё могу положиться». – Перед глазами Точа уже стоял этот, не раз происходивший с Тишиной разговор. Правда сейчас, перед глазами Точа возник Дежавю, который со своей проницательной ухмылкой, глядя ему прямо в мысль, до своей невыносимости ответно иронизировал: «Что, меня вспоминаешь».

– Ладно Точь, я на тебя надеюсь… («Начинается», – Точь уже начал мысленно готовить свой словесный отпор) – глядя на Точа завёл разговор Тишина. – Доставишь всех обратно. А там пересядешь на нашу машину и заберёшь меня. – Неожиданность заявления Тишины, вызвало у Точа непроизвольное ротовое похлопывание, через которое у него тут же вылетели все мысли. Сам же Тишина, таким образом, отправив Точа в машину, повернулся к Дежавю и теперь обратился к нему:

– У тебя, я знаю, есть на всё про всё своё видение на мир, так что приглядись к нашему другу. Может, заметишь то, что мы не заметили.

– Не беспокойся. Что не увижу, то домыслю. – Слишком уж, до нервного тика обнадёжил Тишину весь такой улыбчивый Дежавю, который не дожидаясь пояснительных слов от Тишины, быстро юркнул в машину и уже сидя впереди на пассажирском месте, принялся выносить мозг у Точа.

«Ну а вам, что либо говорить, бесполезно. Всё равно будете делать по-своему». – Тишина только и покачал головой, глядя на этих тихонь Комашу и Мару, которые воодушевившись бесконтрольностью, уже ревностно взирали на Ростика и друг на друга. Ну и напоследок, Тишина обратился к Ростику:

– Ну что сказать. Смотри вперёд, под ноги, на Дежавю, ну и не забывай, внимательно слушать. А уж там, всё приложится.

После чего Тишина, похлопав Ростика по плечам, отправил его в салон машины, где он в тот же миг оказался на своей ручной привязи у Комаши и Мары.

– Всё, давайте. Я жду. – Махнув на прощание, крикнул вслед отъезжающей машине Тишина. После чего, дождался, когда машина исчезнет из поля своей видимости и повернувшись обратно в сторону этих задворок жизни и улиц, пошёл по направлению своей приметливости, которая валялась в небольшой выбоине на дороге. Где спустя совсем недолгое время, он присев у этой ужимистой поверхности земли, которой всегда есть что скрывать и, приподняв очередную находку – женский туфель, принялся разглядывать его.

– Ну что, как я погляжу, без сказочных персонажей не обошлось. – Проговорил Тишина, рассматривая туфлю. Затем вздохнул и, посмотрев на выход из подворотни, задался вопросом:

– И где же тебя искать, Золушка?

Глава 7

Лестничные и другие сознательные переходы в несознательность.

«Странный всё-таки этот её новый знакомый, с кем свела её на той лестнице судьба», – размышляла Вера, исподлобья поглядывая на то, как этот новый знакомый, косясь на неё, таким независимым или лучше сказать, неприметным способом, соответствовал ей в своём пригляде за ней. – «Хотя, наверное, он и не мог быть другим. Ведь всех тех, с кем нас судьба сводит на таких переходных, как та же лестница местах, не должны быть законченными… Ха-ха. (новый знакомый, как оказывается, очень наблюдательный тип, раз заметил эту её улыбку) Лучше будет назвать – ещё не утвердившихся в себе, где они ещё ищут. И нашёл…». – Вера внимательно посмотрела на отвлекшегося от неё нового знакомого, который, заметив на стеллаже супермаркета, где они сейчас находились, своё сегодняшнее поисковое предпочтение, протянул к нему свои руки.

– Ты нашёл? – Спросила Вера своего нового знакомого, который, вытянув зонт, с великодушием первооткрывателя (коим он и будет, если первым откроет этот зонт), положил его в тележку.

– Зонт? – Удивилась Вера, забыв, что записала своего нового знакомого в странные субъекты.

– Будет прикрывать тебя от завистливых взглядов. – Улыбнулся в ответ, слишком самоуверенный насчёт себя знакомец.

– А может тебя. – Вера решила поправить своего нового знакомого, который иногда путает местоимения.

– Нас. – Поправил всех новый знакомый.

«А ты всё же умеешь подбирать точные местоимения», – улыбнулась Вера.

«А ты разве сомневалась во мне». – Проскочившая улыбка на лице нового знакомого, явно говорила о его некоторой самоуверенности насчёт себя. И, конечно, Вере, хотелось снова повториться, назвав его большим оригиналом, но она, вспомнив, что он ответил ей в прошлый раз на это её умозаключение, ещё больше захотела повториться, и ещё сильнее прыснуть от смеха. Ну а так как наши эмоции, нам всё же ближе или лучше сказать, что они менее закрепощены в нас, то Вера остановилась или вернее сказать, не удержалась, и ещё раз смехнула с полки пачку семечек.

– Когда человек вызывает удивление, о нём говорят, что он большой оригинал. – Вера, глядя сейчас на удивлённое лицо нового знакомого, так и представляла ту его серьёзность, с которой он, явно дразня её на смех, произнёс ту свою, одну из серьёзнейших речей, которая наоборот, несла в себе обратную цель – подавить всякую его серьёзность. «Я смешливее, чем ты человека, которому так идёт улыбка не видел и буду настолько серьёзным, что ты без улыбки от меня не уйдёшь». – Одно из первых его замечаний на её счёт, давало точную расшифровку его завуалированных под серьёзность слов, на которые нужно было смотреть через призму приметливых и ещё кое-каких глаз.

– Что, в свою очередь, уже у меня вызывает вопросы. – Новый знакомый Веры, набрал побольше воздуха в лёгкие и в щёки, и благодаря этому, приобретя большего веса, уже со всей своей воздушной значительностью, заявил:

– А так ли плохо быть оригиналом? Или же лучше быть копией? – Новый знакомый сделал паузу, не для того чтобы дать возможность Вере ответить на этот риторический вопрос, а скорей для того, чтобы самому выбрать для него наиболее подходящий ответ. И вот его глаза озарились светом, и новый знакомый, должно, без подсказок, со знанием ответа отвечает сам себе:

– Впрочем, между копией и оригиналом, разница лишь в одном, а в том, при каком свете ты смотришь на них. Ну а чтобы это легче понять, надо просто вспомнить, по какому принципу работает «ксерокс», который просвечивая бумагу, на основе всех её затемнений и создаёт свою копию. Так и в случае с человеком. Где ты, просветив его светом, в качестве которого выступает человеческий взгляд, можешь определить его оригинальность или же беспросветную не оригинальность.

– Тогда может быть ты, не отходя от меня, просветишь меня такую, мало что понявшую из всего тобою сказанного. – Ответная Вера, когда ей очень отчаянно хочется смеяться, то она нарывается на остроту, ну и плюс к этому, на прямой взгляд и ещё на чего-нибудь более существенное. Что, конечно же, приводит к смятению этого её нового знакомого, который, как оказывается, не такой уж и большой оригинал. И стоило только Вере, с близкого расстояния, очень внимательно посмотреть ему в глаза, то он, как и следовало… Хотя нет, не следовало, а как ожидалось Верой, ответно осветился блеском её глаз. «А вот моё мнение на этот счёт таково. Что только источник света, сможет увидеть какой ты на самом деле оригинал. А ты ориги…», – не оригинальность поступка нового знакомого, который оказался не столь воздержан, ещё раз доказал правоту правила, гласящего, что, стоя вот так заглядуще прямо друг против друга, нельзя задумываться и что это тебе грозит, не только возможностью не додумать, но и тем, что ты обязательно пропустишь мимо глаз неоригинальный поцелуй.