Темный посредник 3 (СИ) - "Amazerak"

Но разумеется, не только молодой князь причастен к тому, что случилось с Верой. Были те, кто стирал людям память и использовал их в качестве рабов, а были и те, кто покровительствовал этим сволочам. Ведь действовали эти сволочи с позволения влиятельных лиц, высшей аристократии, в том числе и Вахрамеевых.

А ведь сколько ещё несчастных томится в рабстве на чужбине, не помня своего прошлого — людей без имени и без судьбы, превращённых в живые вещи? И всем на них плевать. Ну так не лежит ли на тех, кто покрывает эти мерзость и беззаконие такая же вина, как на тех, кто творит их?

Шёл десятый час, когда я выбрался на поверхность. Как и обещала Екатерина, никто мне не препятствовал. В кармане куртки лежала рация. Теперь оставалось найти место, где я смогу уединиться, чтобы выйти на связь с Вадимом Орловым. К назначенному времени я опоздал, но всё равно рассчитывал застать Вадима в эфире. Он же должен, в конце концов, понимать, как непросто мне выкроить время, чтобы втайне от Вахрамеевых переговорить с ним. То, что Вахрамеевы приставили ко мне наблюдателей, я даже не сомневался, а потому следовало найти местечко поукромнее.

Завалы перед зданием «Антрацита» уже убрали, а разрушенные этажи закрыли брезентом. Кроме того, дорожники обновили асфальт, и теперь тут больше не зияла воронка, образовавшаяся от попадания кумулятивного снаряда. Но как бы ни пытались аристократы спрятать следы войны, в воздухе по-прежнему витала тревога, а солдаты и бронетехника торчали чуть ли ни на каждом шагу.

Я дошёл до парка возле восточных ворот — места, где я с отрядом вахрамеевской гвардии попал под обстрел. Людей тут почти не было. Забравшись в дальнюю аллею, что пролегала совсем близко к стене, я остановился и осмотрелся. За мной шагал мужчина в шляпе, и я подождал, пока он пройдёт и скроется из глаз. Затем я достал рацию, настроил на нужную частоту и принялся вызывать Вадима Орлова. Он ответил почти моментально, как будто ждал.

— Денис? Как дела? — спросил он.

— В целом, хорошо. Пришлось задержать. Не могу гарантировать выхода в эфир в точное время. Я под постоянным наблюдением.

— Хорошо. Так какой вопрос тебя интересует?

— Мне надо знать, где находится Вениамин Куракин. У вас есть информация?

— Скажу честно: не знаю. Среди пленных его нет, сведений о нём тоже нет. Но в Белом городе его точно искать не стоит. Орловы и другие сторонники императора отступили в Крылатское — скорее всего, он там вместе с семьёй.

— Сможете узнать его местонахождение?

— Сейчас сложная обстановка в Москве. Противник готовит новое наступление. Но как только станет поспокойнее, я займусь этим вопросом.

— Ладно. Есть доказательства, что Вахрамеевы причастны к инциденту в школе? — спросил я.

— Пока только косвенные, но это тоже дело времени, — объяснил Вадим. — Пожалуй, нам стоит обсудить эти вопросы при личной встрече. Что скажешь? Есть возможность? Где ты сейчас?

— Пока не могу. Говорю: я под наблюдением. Меня держат в бункере большую часть дня. Когда появится возможность, дам знать.

— Буду ждать, — ответил Вадим. — Если понадоблюсь, выходи в эфир в это же время. Конец связи.

Я убрал рацию. В дальнем конце аллеи показались люди, и я сделал вид, будто гуляю по парку. Походив так минут десять, вернулся в бункер.

О готовящемся покушении я не сказал Вадиму ни слова. Я до сих пор сомневался и гадал, кто обманывает, а кто говорит правду. Хотелось каких-то доказательств, уверенности, а ничего этого не было. Приходилось действовать наобум.

У Вахрамеевых теперь была Вера, и я беспокоился о том, что с ней станет, если я переметнусь к Орловым. Но ещё больше меня тревожили возможные последствия убийства Вадима Орлова. Вахрамеевы надеялись, что как только Вадим исчезнет, армия тут же подчинится князьям, объединившись против общего врага. А я сомневался в этом. Я не верил, что народное войско добровольно пойдёт за аристократами. Людям уже вложили в голову идею, и так просто они от неё не откажутся. А если пойдут слухи, что Вадима Орлова убил кто-то из князей, взрыва народного гнева не избежать.

Нельзя было просто взять и убрать Вадима Орлова. В глазах угнетённых масс и, что важнее, обычных солдат и офицеров из народа, он был не человеком — он был живым воплощением идеи. Убьют его — придёт другой лидер. Чем раньше князья поймут сложившуюся ситуацию, чем раньше перестанут противиться ей, тем быстрее прекратится война, которая ещё только набирала обороты.

Я никогда не был склонен печься о судьбах Родины, особенно после возвращения из горячей точки. А сейчас задумался. Но не об Империи, которую пытались сохранить аристократы, а об обычных людях, что стали или станут жертвами в этой бойне. За последние дни я сполна повидал, к чему привёл раздор во власти. Это следовало остановить. Но как? Я не знал. И наверное, никто не знал. А Вадим знал. Или делал вид. По крайней мене, он предложил смелую и передовую для здешнего общества идею, которая могла сработать.

Вечером я хотел зайти к Вере, но Кристина сказала, что девушка уже спит, и я не стал её беспокоить. Узнав, что Екатерина сейчас в гостиной, я отправился туда. Надо было поговорить.

В комнате, где мы собирались сегодня после обеда, сейчас находилась целая компания. В креслах и на диванах расположились Екатерина, Афанасий Степанович, Виктор Сергеевич, который уже оправился после ранения, пожилой генерал, два незнакомых мне господина и дама средних лет. Всё это благородное общество предавалось отдыху: кто-то читал книгу или газету, кто-то пил вино и общался.

Я хотел было извиниться и уйти, но Афанасий Степанович остановил меня.

— О, Денис! Проходи, присаживайся, — воскликнул он, как только увидел меня. — Горничная сказала, что тебя не было, когда она ужин принесла. Гулял? — князь расположил свою могучую квадратную фигуру в кресле, в руке он держал бокал вина, рядом на столе лежала книга.

— Воздухом подышать выходил, — ответил я.

— Да, иногда это бывает полезным, — одобрительно произнёс Афанасий Степанович. — На улицах, правда, ужас творится; долго будем восстанавливать город после этой треклятой войны. А почему свою подружку не прихватил? Вместе бы прогулялись.

— Я подумал, что ей надо отдохнуть. Успеем ещё.

— Ну правильно, правильно, — закивал князь. — Пусть отдохнёт. И нам, пожалуй, пора на покой. Час поздний. Да и тебе, Денис, следовало бы выспаться, чтобы на инструктаж со свежей головой придти.

Остальные согласились с данной мыслью и поднялись с кресел, намереваясь расходиться.

— Можно с тобой поговорить? — спросил я Екатерину.

— Да, разумеется, — она вернулась и села в кресло напротив меня.

Когда все ушли, я спросил:

— Я всё понимаю: у вашей семьи есть связи с криминальным миром. Этот персидский клан, Хосейни, или как его там, ходит под вами, а потому по первому сигналу они привезли, кого нужно. Другие семьи тоже покровительствуют бандитским группировкам — это я тоже знаю. Но скажи, зачем? Почему вы потворствуете произволу вместо того, чтобы бороться с ним и искоренять беззаконие на земле, на которой сами же живёте? Та банда держит десятки и сотни несчастных, которых насильно увезли из дома и продали в рабство. Почему, имея силу и влияние, вы не остановите это?

— Тебя что-то не устраивает? — Екатерина удивлённо посмотрела на меня, вскинув тонкую бровь. — Кажется, ты просил найти свою девушку. Мы нашли. Таков был уговор.

— Ты не поняла вопрос.

— В дела рода посторонним нос совать не следует — запомни это, — осадила меня Екатерина, её слова словно плетью стегнули. Холодный тон у княгини получался лучше, чем наигранное дружелюбие.

— Даже не собираюсь, — ответил я. — Меня не дела вашей семьи волнуют, а то, что в стране происходит. Меня волнует беззаконие, которое на улицах творится, наркоманы на каждом углу, торговля людьми и то, что детей в школах фанатики режут, — я посмотрел в глаза Екатерине, пытаясь заметить хоть какую-то реакцию на последние слова, но та хранила невозмутимость.