A.D. 999 - Жадриен Белл

Было тихо, если не считать плеска волн и негромкого плача ветра. А потом пришел звук.

Почти как песня, с разрывающей душу чистотой и жутковатым подвыванием. Звук нарастал, набирал силу, и на глазах Локи выступили слезы. Затем завывание стало стихать.

— Мальчик мой, — прошептал Локи. Набрав воздуха, он приставил ладони ко рту и закричал: — Фенрир!

Эхо крика раскатилось над водой. Он замер, напряженно вслушиваясь, ловя ответ. И ответ пришел. Радостный вой, от которого у Локи сильнее забилось сердце.

Хотелось плясать, прыгать, орать, но он ограничился молчаливой усмешкой. Нагльфар подплыл ближе к берегу. Локи спрыгнул в холодную воду и, сделав несколько шагов, выбрался на сушу.

Он стоял на песке, замерзший и мокрый. Еще несколько волков подали голос, но ни один из них не был его сыном. Прежде чем Локи успел моргнуть, на покрытый жухлой травой холм выскочили два громадных хищника. Оба смотрели на Локи. Глаза их светились красным, из оскаленной пасти доносился рык, густая черная шерсть на спинах поднялась.

Локи усмехнулся и поднял руку.

— Успокойся, Сколл. Не волнуйся, Хати. Я не смертный, рискнувший нарушить ваши владения, а Локи-Обманщик. Найдите свою мать, чтобы я мог попросить ее отыскать и освободить моего сына.

— Они уже нашли меня, Обманщик, если это и впрямь ты, — прозвучал рядом приглушенный голос.

Удивленный Локи обернулся — королева Ведьм висела в воздухе в двух шагах от него. Ее платье было серым, как все остальное в этом угрюмом месте. Но лицо… лицо оставалось все тем же очаровательным, с полными красными губами. Локи смело шагнул к ней, обнял, притянул к себе и поцеловал.

Она ответила на объятие, а когда их губы разъединились, усмехнулась.

— Ни один смертный не может поцеловать меня и не измениться. Добро пожаловать, Локи. Рагнарёк уже начался? Мои малютки проголодались, но рог Хеймдаля еще не прозвучал здесь.

Все еще держа королеву за тонкую талию, Локи повернулся и взглянул на волков.

— Уже скоро. Клянусь. Я пришел за своим сыном, чтобы вместе с ним привести в действие план, который приблизит конец света. Где он?

По-прежнему не желая ступать своими изящными ножками по серой земле, королева Ведьм повела Локи через холмы и луга.

— Кто из твоих детей сожрет солнце? — полюбопытствовал Обманщик. — Сколл?

— Нет. Сколла привлекает солнце. А вот Хати больше нравится бледная луна.

— Жаль, что этот час еще не наступил.

Песня его сына становилась все громче. Локи поднялся на бугорок, и его человеческое сердце подскочило от радости.

Фенрир не был созданием света. Подобно Железному Лесу, в котором его так долго держали на положении пленника, его мех отливал в основном серым. Но этот серый цвет был теплым, живым, мягким, серебристо-лунным, с мазками черного, коричневого и белого. После долгих лет — а может быть, десятилетий, веков или как там еще считают время — Фенрир показался Локи самым великолепным и живым существом на земле. Прыгая и повизгивая от радости, зверь лизал Локи лицо, как будто исстрадался по его вкусу.

— Разорви ее! — рычал Фенрир, натягивая ленту Глейпнир.

Локи присмотрелся. Лента была тонкая, словно сделанная из паутины, и непрочная на вид. Но даже мускулистый волк не смог порвать ее, несмотря на все старания.

— Будь они прокляты, — прохрипел Локи. — Будь они прокляты за свою трусость. Сын, я не могу порвать ленту. Рагнарёк еще не наступил, иначе я бы сам освободился от своих пут и был в собственном теле, а не в этом, позаимствованном. Но есть и другие способы, не требующие силы.

Сдерживая дыхание, Фенрир замер, пока Локи ощупывал ленту на его шее. За долгие столетия она затянулась еще сильнее, но Локи все же взялся за узел. Магия здесь не нужна. Пророчество определило, что Глейпнир будет разорван только с наступлением Рагнарёка. В нем ничего не говорилось об умелых, терпеливых пальцах, способных просто развязать узел. Локи уже знал, что любое пророчество можно обойти.

Наконец Локи рассмеялся и, стащив яркую ленту, подбросил ее вверх. Она заплясала, подхваченная ветром. Фенрир взвыл от радости и запрыгал, почувствовав долгожданную свободу. Отец с гордостью наблюдал за сыном. Фенрир был прекрасен.

Внезапно волк остановился.

— И это все, что требовалось, чтобы освободить меня?

— Королеве запрещалось прикасаться к тебе.

— Она так и сказала. Но это мог бы сделать кто-то другой. Однако никто не пришел помочь мне. А ведь я не причинил вреда никому из Эзира.

Улыбка исчезла с лица Локи.

— Зато я с ними не церемонился, — торжественно сказал он. — Тебя привязали не из-за того, что ты сделал, а из страха перед тем, что ты сделаешь.

Глаза Фенрира стали наливаться красным. Он сердито зарычал.

— Тор поплатился за это рукой.

— У тебя будет возможность отомстить, — пообещал отец. — Но сначала нам нужно выполнить кое-какие обязательства. Я нашел союзника. Он помог мне освободиться и позволил освободить тебя. Мы разбудим твоего брата, спящего в глубоком озере и мечтающего, как и мы, о дне мщения. Мы призовем твою сестру. Все вместе, вчетвером, мы поможем Анджело уничтожить его мир, а потом сможем уничтожить наш.

Что-то похожее на печаль коснулось Локи при этих словах. Конец мира означает и его собственный конец, и гибель детей. Но такова судьба. Что толку сидеть и ждать, любуясь сыном.

Нет, так не пойдет. Лучше действовать, приближая час собственного уничтожения, чем терпеть и ничего не делать. Лучше, подобно падающей звезде, погибнуть в сиянии огня, чем лежать в холоде и оплакивать то, чего не может быть.

— Ты тоже часть плана Анджело, — сказал он Фенриру. Волк, всегда падкий на лесть, довольно высунул язык.

— Подойди ко мне, и я помечу тебя, как мне было указано.

— Зачем мне метка? Меня ведь и так все знают — грозный Волк Фенрир.

— Теперь тебя будут знать не только как Фенрира, но и под другим именем. И ты будешь внушать вдвое больший ужас.

Обещание пришлось по вкусу Фенриру, и он покорно опустился перед отцом. Локи положил руку на лоб волка. Опаляющий жар хлынул из человеческих пальцев, но зверь стоически вынес боль, не издав ни звука. Локи ощутил запах горелой плоти и паленого меха и услышал слабое потрескивание.

Ему тоже было больно, но он лишь крепче сжал зубы. Что значит легкий ожог по сравнению с вековыми муками, которые выпали на его долю в глубине земли.

Вот и все. Локи поднял руки и потрепал сына, рассматривая то, что получилось. Ничего особенного, всего лишь несколько черточек и линий. Римские цифры, так называл их Анджело. Кто такие римляне? Анджело также сказал, что люди, живущие в этом месте, называемом Англией, сразу узнают символ, и он вольет страх в их сердца.