ОБХСС-82. Финал - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Семен и Тоня ушли куда-то. Я так понял, вроде школьную форму ему что ли на следующий год покупать. Антонина дюже возмущалась, что растёт у нас Сенька не по дням, а по часам. Так ведь есть в кого. Кровь не водица. — Матвей Егорыч покосился на Андрюху, который в этот момент тоже вознамерился прихватить себе парочку блинов. — Эй! Хорош жрать!
Дед со всей дури шлепнул Переростка по руке.
— Это же сколько надо харчей, чтоб тебя прокормить.
— Да я вообще только первый раз хотел… — Обиделся Андрюха. — Сами половину съели, а мне, значит, хватит жрать.
— Тебе и этого много. Посмотри, скоро в двери не пройдешь. Бочком будешь ходить. Как эта… каракатица. — Дед Мотя посмотрел на Андрюху, хмыкнул и схватил новый блин.
— Ладно. Пойду пока в ванную. Не передеритесь тут. — Я усмехнулся и вышел из кухни.
Пока умывался, чистил зубы и занимался всеми необходимым для принятия божеского вида делами, почувствовал слабость. Видимо, всё-таки рана давала о себе знать. Времени прошло не так много.
Посмотрел на повязку. Вроде, все на месте, в норме. Хотя, с другой стороны, что там может быть не в норме.
Однако, слабость не отпускала. Когда вернулся в спальню, плюхнулся сразу на кровать. Слабость стала слишком сильной. Даже голова закружилась.
— Епте мать…Этого только не хватало. Все хорошо же было.
Ответить мне, естественно было некому. Я откинулся на подушку, наивно собираясь полежать пять минут. Хотел дождаться, когда пройдёт это идиотское состояние.
Мне казалось, я закрыл глаза ненадолго. И почти сразу открыл.
Сначала бестолково таращился в потолок, искренне не понимая, какого черта в комнате уже не так светло, как только что. Повернул голову к окну. Это был еще не вечер, но уже стало смеркаться.
— Твою мать!
Резко подскочил на месте. Слабость, кстати, реально прошла. Но и день, блин, тоже прошёл.
— На твоём месте не делал бы столь опасных движений. Мало ли. Вдруг шов разойдётся, например.
Я замер, не веря своим ушам. Потом медленно повернул голову в сторону, откуда со мной разговаривали. В кресле сидел Серёга.
Глава 15
Стасик
— Соколов! Стас! Соколов!
Я обернулся на голос, который достаточно громко повторил мою фамилию. Дважды.
У черного входа стоял Юрий Константинович, директор гастронома. И он явно не просто так окликнул меня по имени. Точно не потому, что оно ему мандец как нравится. Очевидно начальство имело желание поговорить. Плохо. А была надежда, что он просто запамятовал о той ситуации в кабинете. Или не принял ее близко к сердцу. Или меня принял за психа. Все три варианта идеально бы подошли. Но когда такое было, чтоб нам просто так везло. Удача явно смотрит в последнее время совсем в другую сторону.
— Вот черт. — Пробормотал я себе под нос. — Немного ни к месту сейчас…
— Чего такое? Напортачил что-то? Вроде все сделал, как положено. — Удивился Иваныч.
Мои «коллеги», с которым мы вышли на перекур, посмотрели с интересом сначала на того Соколова, что стоял у двери, потом на «этого». То есть на меня.
— Да не. Наверное, просто вопросы какие-то. Может, с оформлением. Не знаю. — Я небрежно пожал плечами и направился к директору.
С удовольствием пошел бы в другую сторону, прямо противоположную, но это уж совсем наглость. Да и, что говорится, за свои поступки надо отвечать. Влез, куда не просят, будь добр, теперь ковыряйся в этом дерьме, Стасик. Урок будет в следующий раз. Не просят, не лезь. А так-то, даже если просят, не лезь, когда оно тебя не касается.
В принципе, ожидаемо. Естественно, он не мог забыть ту ситуацию, которая сложилась. Думаю, не каждый день ему грузчики рассказывают о прослушке в кабинете. Да еще таким способом, которым я ухитрился отличиться. Спаситель, блин, хенов. Борец за справедливость.
Чего еще я ждал? Юрий Константинович, наверное, молчал несколько дней, размышляя, как ему лучше поступить. Либо проверял информацию. Связи то у директора гастронома тоже непростые. По-любому с кем-то советовался. По нему видно, что человек далеко не дурак. Черт, еще как нашло, он реально мне симпатичен с точки зрения его взаимоотношений с подчиненными. На редкость хороший руководитель. Да и в плане работы молодец.
— Идем пройдёмся. — Как только я подошёл ближе, Юрий Константинович кивнул в сторону арки, которая вела на улицу, и тут же сам направился к ней.
Мне ничего не оставалось, как молча идти вслед за ним. Грузчики проводили нас удивленными взглядами. Наверное, прежде Юрий Константинович не отправлялся на прогулки с работниками гастронома. Да еще в разгар трудового дня. Однако, естественно, вслух никто ничего не сказал. Хотя, вполне очевидно, расспрашивать будут. Но позже.
— Рассказывай. — Бросил коротко Соколов, едва мы вывернули из двора на тротуар, идущий вдоль проезжей части. Ходить вокруг да около он не стал. Сразу приступил к главному. Причём, Юрий Константинович явно понимал, я тоже сразу врублюсь, о чем речь. Значит, он уверен, случайность можно исключить.
Я помолчал буквально секунду. Соображал, если честно. Ровно столько времени мне понадобилось, чтоб обматерить и себя самого, и свои душевные порывы.
Вот хреново на меня влияют эти экскурсы в прошлое. Точно говорю. То совесть проснется, то моральные принципы, то желание спасать хороших людей. Жил ведь, человек-человеком. Денежки зарабатывал, бухал по-тихоньку. Радовал себя различными плюшками. А теперь, что? После возвращения из армейской жизни Соколова даже взятки перестал брать. Как дурак, честное слово. Все коллеги теперь смотрят искоса. Подозревают, что я не с теми людьми спелся. Ждут подставы. А теперь, когда вернусь, чего произойдёт? Пойду проповедовать о праведной жизни? Начальнику отдела в морду дам? Потребую от отца посадить всех преступников в стране?
Пока пялился бестолково себе под ноги, попытался прикинуть дальнейшее поведение с директором гастронома. Варианта два. Первый — строить из себя придурка и делать вид, будто я вообще не понимаю, о чем речь. Мол, что взять с идиота? Голова отбитая с армейских времен. Иногда плету, что ни попадя. Но здесь история та же. Соколов один хрен в эту чушь не поверит. Зато подозрения насчёт меня станут только сильнее. Он поймёт, что я тупо сдал назад. А для такого поведения должны быть причины.
Второй вариант — сбрехать что-то максимально близкое к правде. Мол, догадался своим гениальным умом, какие именно люди шоркаются по гастроному, и сделал определенные выводы. Опять же, исключительно своим умом. Счел долгом предупредить человека, который так душевно ко мне отнесся.
