Против ветра - Александра Верева

***

К ресторану приехала за десять минут до назначенного времени. У входа толпились сотрудники нашей фирмы, причем исключительно в мужском составе. Они щедро раздавали комплименты проходящим мимо девушкам и женщинам. Как только я подошла к входу, от толпы отделился Комаров и, обняв меня за талию, словно близкий лучший друг, прошептал на ухо:

— Вероника, вы сегодня обворожительны. Если бы я не был женат, то точно бы не упустил шанс завоевать ваше внимание, и не только внимание…

Такая непосредственность и легкость в общении мне импонировала. Вечер обещал быть весьма доброжелательным.

— Я оценила ваш комплимент, Андрей Павлович. Но вы уже использовали свой шанс завоевать женское сердце, и как я знаю весьма успешно, поэтому уступите эту возможность другим.

Андрей добродушно улыбнулся, но руку не убрал. Я решила воспользоваться этим:

Может, проводите меня, и покажете что к чему? Я никогда здесь не была.

Комаров лукаво подмигнул толпе мужчин и услужливо открыл передо мной дверь.

— Конечно. Прошу.

Я прошла вперед и очутилась внутри небольшого холла. Обстановка соответствовала уровню мероприятия. И как это раньше я сюда не попала? Комаров повел меня вглубь помещения. Фирмой был заказан отдельный просторный зал, который вместил всех, а присутствовало не много ни мало шестьдесят семь человек, включая жену директора, его сына и дочь с мужем. Столы были расставлены буквой "П", по центру восседал именинник со своей семьей.

Сотрудники неторопливо прохаживались мимо и рассаживались за столы, группируясь в кучки по интересам. Я нашла взглядом Наталью и Светлану, и поблагодарив Андрея Павловича за сопровождение, направилась прямо к ним. Мы заняли места, и я стала осматриваться вокруг. Некоторых из присутствующих я видела впервые, и Наташа стала доходчиво разъяснять кто это и из какого отдела. Моего шефа нигде не было видно, хотя я была уверена и точно знала, что он планировал присутствовать на мероприятии.

Торжество началось с общего поздравления и вручения подарков. Меня захлестнуло волной общей торжественности и радости. Я никогда не была на таких непринужденных по своей обстановке праздниках. Мероприятия, на которые меня изредка брал отец, будь то день рождения, светский раут, свадьба или выставка, всегда отличались помпезностью обстановки, сдержанностью этикета и отдавали холодной высокомерностью снобизма избранного общества. Здесь же я чувствовала себя членом одной большой и дружной семьи.

После торжественной части, последовала застольная, заиграла негромкая спокойная музыка, зазвучали тосты, сопровождаемые звонов бокалов и рюмок. Сергей Михайлович опоздал, я заметила краем глаза как он пробирался вдоль стены к столику, место за которым ему держал Комаров. Интересно, что его так задержало? Но через мгновение я совершенно о нем забыла, так как ведущий праздника объявил о проведении конкурса с шариками, которые нужно было лопнуть стоя спиной к спине. На мое удивление, желающих поучаствовать в конкурсе было предостаточно. Возможно, в другой ситуации и в другой компании я посчитала бы это нелепостью, но в данном случае все проходило очень забавно и весело, я хохотала до слез. Конкурсы чередовались с танцами, и я ни разу не осталась без мужского внимания.

Когда народ был уже в хорошем подпитии, начался основной конкурс, который проводился как ритуал каждый год в обязательном порядке независимо от масштаба мероприятия — игра в фанты. Ведущий собрал у всех по одной вещи, сложил в картонную коробку, все тщательно перемешал, словно от этого зависела чья-то судьба, и стал доставать по одному предмету, спрашивая у именинника, что должен сделать этот фант. Мой фант был вынут третьим. Лев Давыдович, не зная чей он, выразил желание послушать песню. Я поняла, что отнекиваться не красиво и бессмысленно, осушила до дна стоявший передо мной бокал вина и вышла вперед. Мужская половина радостно подбадривала меня выкриками и свистом. Я когда-то пела в хоре, но это было слишком давно, в начальной школе, и никогда не думала, что мне это может пригодиться в жизни. Караоке я не любила и опыта в таком деле не имела. Видя мое замешательство и раскрасневшиеся не то от смущения не то от вина щеки, именинник позволил мене выбрать любую песню на мое усмотрение. Я шепнула ведущему на ухо, тот утвердительно кивнул и подвел к микрофону. Спустя несколько секунд рядом на стене включился телевизор и заиграло вступление песни Мадонны. Зал затих. Освещение в общем зале приглушили, направив яркий поток света на меня. Свет ослеплял, я не различала лица людей, но хорошо видела висящий монитор со словами песни “La isla Bonita”, которая мне очень нравилась, и которую я часто напевала в душе. Если уж мне и предстоит позориться, то хотя бы с удовольствием.

От вина приятно зашумело в голове, напряжение и скованность отступили за грань света, отрезавшую меня от остальных присутствующих, теплая волна прокатилась по телу до самых кончиков пальцев. Я представила Alizee, как она стояла на сцене и приняла такую же позу, воображая себя на ее месте. Прикрыла глаза, позволив мелодии проникнуть в каждую клеточку своего тела, раствориться и завибрировать в унисон с голосом. Я пела безыскусно, без надрыва, легко и просто, словно была здесь одна. Слова любимой песни легко срывались с губ, мне даже не надо было следить за текстом мелькавшим на экране, я помнила его наизусть.

Когда мелодия закончилась, и в зале включили свет, раздались одобрительные аплодисменты. Директор даже привстал со своего места, подошел ко мне и по-отечески поцеловал в щеку со словами благодарности. Я, смущенная всеобщим вниманием, направилась к своему столику. Наталья встретила меня в полном восторге:

— Ну, ты даешь! Ты где петь научилась так здорово, да еще и на английском?

— Нигде, — честно ответила я, — просто мне песня эта нравится.

В этот момент ведущий объявил следующий фант и все внимание переключилось на очередную "жертву". Где-то с середины конкурса именинник начал повторяться, так как фантазии на новые желания уже не хватало, и ведущий сделал небольшую паузу.

Праздник длился до самого закрытия ресторана. Я натанцевалась так, что под конец стали гудеть ноги. Нестерпимо хотелось снять туфли, но чувство собственного достоинства и ощущение личной привлекательности не позволяли этого сделать. Мне казалось, что не осталось ни одного мужчины, с которым бы я не танцевала, кроме моего начальника и директора. Но последнему простительно, он просто физически не успевал оказывать всем знаки внимания. А вот Сергей Михайлович ни разу не подошел, не заговорил, даже не посмотрел в мою сторону. Ну,